Кровь и Пламя

— Нет, я решил отложить это до окончания нашего сегодняшнего действа, — Тома покачал головой, — Просто смотрю я на тебя, читающего при свечах, а тем временем в Германии вовсю пользуются электрическим освещением.

— Ну, подобные лампы дают больше света, — пожал плечами волшебник за столом, — Но некоторые бумаги, как водится, нужно после прочтения уничтожать, — он поднёс лист, который держал в руке, к свече. Бумага ярко вспыхнула, озарив светом его и зал вокруг, — Ты так со своими немецкими лампами сможешь?

— Маглы для этого придумали такую штуку, которую назвали шредером, — глава Департамента Тайн и Загадок неспеша приближался к столу, глядя как де Ноай неторопясь кладёт объятый пламенем лист в металлическую чашу.

— Я тоже не стал читать свежую газету, — тот внимательно посмотрел на догорающий лист и перевёл взгляд на Талейрана, — Британия послала запрос на арест Кристины и передачу её им, как пособницы международного преступника.

— Я не удивлён, — пожал плечами тот, — Она бы ещё больше общалась с этим русским спецагентом. Интересно, они послали подобный запрос в Германию?

— Что-то мне подсказывает, что нет, — усмехнулся Габриэль, — Те уже однажды арестовывали её, не вижу причин им это делать сейчас.

— Как я понимаю, сгорело сейчас письмо как раз от мадемуазель Фавр де Поль? — Талейран-Перигор встал в центре мраморного круга и стал его осматривать.

— Готье, Ламбер и Мольтке захвачены в плен турками некоего Хакима, — совершенно спокойно произнёс его компаньон, — А немцы взяли штурмом лечебницу, которая была берлинской базой Аненербе.

— Дай угадаю, в Берлине уже прочли свежую прессу, и Кристина тебе пересказала основные тезисы? — Тома присел и потрогал рукой вырезанные линии восьмиугольника.

— А ещё рассказала, что ты захватил Натали де Алонсо, хотя по официальной версии её забрали русские, — голос де Ноайя звучал насмешливо.

— Такая перспективная волшебница не должна была покидать пределы Франции, — Талейран распрямился и улыбнулся компаньону, — Она же ученица де Тулона, как вообще можно было позволить такое?

— Тебе очень повезло, что Кристина сейчас в Германии, — рассмеялся Габриэль и откинулся на стуле, — Иначе из твоего павлиньего хвоста выдрали бы все перья.

— Этим русским ничего нельзя доверить, обо всём проговорятся, — тот сокрушённо покачал головой.

— Да можно, — махнул рукой глава Департамента Магических Происшествий и Катастроф, затем громко произнёс, — Пьер!

Раскрылась дверь, снова озарив белым светом зал, и внутрь вошёл чернокожий волшебник в мантии мракоборца:

— Да, месье де Ноай, — он не приблизился, лишь прикрыл за собой дверь, чтобы не слепить волшебников внутри.

— Пьер, пора начинать, сначала журналисты, — после этих слов мракоборец кивнул и удалился за дверь.

— Я что-то до сих пор не привык, что волшебникам наших бывших колоний разрешено поступать в Шамрбатон, а не в Уагаду, — усмехнулся Тома.

— Цвет кожи неважен, когда человек говорит по-французски лучше того же Ламбера, а по своему рвению и преданности превосходит многих из Директории, — Габриэль кивнул на стул возле себя, — Ты будешь присаживаться?

— Нет, мне нужно будет ассистировать отцу, — Талейран покачал головой и остался в мраморном кругу.

Дверь снова распахнулась, и внутрь вошли две девушки в сопровождении двух мракоборцев в мантиях. Четвёрка волшебников проследовала до центра зала, поприветствовала Талейрана и де Ноайя и расположилась на двух стульях у стены сбоку от стола Габриэля. Мракоборцы подвинули стулья девушкам так, чтобы тем было удобнее сесть: пепельной блондинке в зелёном жакете и рыжеволосой в строгом чёрном платье, а после встали по бокам от них. В дверном проёме появился Пьер, ожидая дальнейших распоряжений.

— Катрин Робер и Валери Жаккар, — улыбнулся Габриэль, — Рад видеть вас сегодня на нашем заседании, надеюсь, всё, что вы здесь услышете, вы в точности передадите в свои издания, которые уже в свою очередь это опубликуют без купюр, — увидев утвердительные кивки, он посмотрел на Пьера, — Месье Диалло, приведите задержанную.

Тот кивнул, скрылся за дверью, и через минуту в сопровождении ещё двух мракоборцев завёл Серафиму Абрабанель в простой холщовой робе. Ноги и руки её сковывали кандалы, соединённые между собой цепью.

Они довели её до большого резного кресла у мраморного круга, усадили в него, отстегнули оковы с её рук и ног и приковали к креслу. Тома с интересом наблюдал за этим процессом. Серафима прожгла его надменным взглядом, но не произнесла ни слова. Когда процедура была окончена, Талейран отошёл в сторону из круга, а два, сопровождавших Абрабанель волшебника, встали позади неё, Пьер Диалло отошёл в сторону.

— Серафима Абрабанель, Вы знаете, зачем Вы здесь находитесь? — совершенно спокойным голосом произнёс де Ноай.

— Просветите меня, месье, — фыркнула девушка и покосилась на журналисток, — За те два дня, что я здесь нахожусь в заточении, никто из прихвостней этой кровавой узурпаторши Фавр де Поль не удосужился предъявить мне обвинения!

— Обвинения были предъявлены Вам при задержании, — совершенно буднично произнёс Габриэль, — В их составе до сегодняшнего дня ничего не менялось.

— Что ж, повторите их тогда, месье! — она выпятила подбородок, — Повторите при этих девушках, пусть они разнесут по всей Францию всю их лживость! Всю Вашу лживость, де Ноай!

— Серафима Абрабанель, Вам было предъявлено обвинение за пособничество международным террористам, а именно Али Демиру, который взял на себя ответственность за взрыв в Министерстве Магии Германии, в результате которого погибло двое граждан Французской Магической Республики, Калин Нуаре и Клод Лурье.

— Я уже сказала, ещё тогда, в Сен-Клу, что это вздор! — процедила девушка.

— Вы вместе со своим братом позволили туркам Али Демира, и ему самому, разместиться в Шармбатоне и в Страсбурге, — тон де Ноайя был скучающим, — Вы это будете отрицать?

— Мы с братом укрыли простых людей, подвергшимся гонениям на территории Магической Германии. Очень жаль, что это в нашей когда-то свободной Франции является поводом для заточения в Замок Иф.

— Однако, — по лицу главы Департамента Магических Происшествий и Катастроф пробежала улыбка, — Мы здесь собрались по иному вопросу.

— Неужели? — с вызовом произнесла Серафима, — Что ещё Вы хотите мне предъявить? Что я называла Вашу достопочтимую Фавр де Поль валлонской выскочкой? Я не открещусь от своих слов! Она узурпировала власть в моей Франции! И всё магическое сообщество это проглотило, все волшебники безмолвно подчинились попранию своих свобод! Она обезумела от собственной власти, и да, я не устану это повторять! — она посмотрела на журналисток, бесстрастно делавших пометки в своих блокнотах, — Я надеюсь, что эти слова дойдут до простых магов, дойдут и пробудят их. Покажут, что свобода находится в опасности!