Кровь и золото ислама
Шрифт:
1.3. Буиды против Аббасидов
Поздние халифы
Багдадский халифат в это время переживал не лучшие дни. В начале X века государством правил халиф аль-Кахир, хитрый и жестокий монарх, свергнутый собственной тюркской гвардией и закончивший дни в нищете. Его сын ар-Ради, поставленный на трон вместо отца, находился в полном подчинении наемников и даже не пытался управлять страной. Это был маленький, худой и смуглый юноша с вздернутым носом, по натуре обжора и сладострастник, обожавший собирать хрустальную посуду. Он славился своим остроумием и красноречием и писал стихи, но все его достоинства тем и ограничивались.
В правление ар-Ради авторитет халифа упал до нуля. Деньги
Чтобы хоть как-то поправить положение, ар-Ради призвал на помощь одного из соседних правителей – Мухаммеда ибн Раика, формально назначив его своим вазиром. Прибыв в Багдад, тот немедленно взял власть в свои руки. Он объявил себя «эмиром эмиров» и отстранил ар-Ради от ведения всех дел, сохранив за халифом только почетный титул и время от времени выдавая ему деньги на содержание, как наемному лицу.
Но и власть Ибн Раика продолжалась недолго. Выступив против карматов, он отправил в мятежный Хузистан своего военачальника, тюрка Баджмака, который с успехом разгромил восставших, но по возвращению в Багдад тут же объявил себя правителем. Ибн Раику пришлось бежать из Сирии.
Халиф ар-Ради к тому времени уже умер (говорили, что, несмотря на свою молодость, он успел основательно приготовиться к смерти: сам выбрал себе гроб и саван, собрал все нужное для обмывания тела и убрал все это в сундук с надписью «для потустороннего мира»), и победоносный Баджмак посадил на трон его брата по имени аль-Муттаки.
Аль-Муттаки был еще один ничем не примечательный правитель, целиком зависевший от гвардейцев и по бедности имевший всего одну наложницу. Современники описывают его как рыжего и голубоглазого молодого человека с белой кожей и сросшимися бровями. Он был благочестив, ревностно постился и всегда ел один, говоря: «Коран – единственный мой сотрапезник». Всю жизнь этого неудачливого халифа преследовали несчастья. В день его обрезания обрушилась баня, убив несколько рабынь. Позже во время праздника, когда он плыл в лодке по реке, рухнул мост и множество народа утонуло в Тигре. Все его камердинеры умирали по разным причинам, поэтому никто не хотел идти на это место.
Правление его тоже шло из рук вон плохо. После внезапной смерти Баджмака – его убила на охоте банда курдов – карматский вождь Абу Абдаллах захватил Багдад и опустошил его казну. Аль-Муттаки, все еще остававшийся халифом, бессильно смотрел, как тюрские наемники бесчинствуют в столице, занимаясь насилием и грабежом. Не имея ни армии, ни средств, он вновь призвал на помощь Ибн Раика, который сумел разбить мятежников, но потерпел поражение от брата Абу Абдаллаха – Абу-ль-Хусейна, захватившего Багдад. Теперь уже не только Ибн Раику, но и самому халифу пришлось бежать к эмиру из хамданидской династии аль-Хасану, пообещавшему им покровительство и помощь. Но как только беглецы оказались у него в руках, аль-Хасан хладнокровно убил Ибн Раика, двинул войска на Багдад и заставил халифа передать всю власть ему.
В 943 году многострадальную столицу захватил очередной тюркский главарь Тузун, обращавшийся с халифом аль-Муттаки так оскорбительно, что тот снова бежал к Хамданидам. Тогда Тузун заплатил деньги приютившему его эмиру, и тот выдал халифа тюркам, предварительно ослепив. Последние 24 года аль-Муттаки прожил в Багдаде нищий и слепой.
На трон по воле Тузуна взошел аль-Мустакфи, сын халифа и рабыни-гречанки: такой же белокожий, как его отец, толстый, с большими глазами, маленьким ртом и длинным носом. Он любил чернокожих женщин – и, пожалуй, это была его единственная яркая черта. Тузун вскоре умер, и в Багдаде снова установилась анархия.
На халифат тем временем надвинулась новая угроза. На этот раз
она пришла с севера, от Каспийского моря, из персидской провинции Табаристан, где власть захватила новая династия Буидов.Буиды
В горной области Дайлам, к югу от Каспия, с давних лет жил древний народ дайламитов. Как и все горцы, они отличались воинственностью и считались хорошими наемниками. В первой половине X века один особенно удачливый дайламитский вождь Мардавидж ибн Зийяр сумел захватить большую часть северного Ирана и основал скоротечную династию Зийяридов, просуществовавшую около ста лет. В наемниках у него служили некий Абу Шуджа Буйа, бывший рыбак и лесоруб, и три его сына, Али, Хасан и Ахмад, дружившие с сыновьями Мардавиджа. Благодаря физической силе, храбрости и удачливости на войне Буиды быстро сделали военную карьеру и стали правой рукой Мардавиджа, получив от него в наместничество Шираз и заняв ключевые посты в армии.
Дальше произошло то же, что происходило всегда: набрав силу, наемники обратили ее против своего повелителя. Они самовольно захватили Шираз и, разделив войска на три части, начали громить одновременно Зийаридов и Аббасидов, прибирая к рукам соседние земли. В течение пяти лет Али отнял у халифа Исафхан и Фарс, Хасан забрал Казвин и Рей, а Ахмад – Кирман и Хузистан. Скоро клан Буидов овладел всем южным и западным Ираном.
Превратившись в суверенных правителей, братья взяли себе новые почетные имена: Имад, Рукн и Муизз ад-Даула, то есть «опора», «столп» и «укрепитель» государства. Позже они заявили, что являются потомками иранской династии Сасанидов, и восстановили старинный персидский титул «шахиншаха» – царя царей.
Из трех братьев наиболее заметную роль в истории сыграл младший Ахмад – Муизз ад-Даула. Как и все первые Буиды, он был необразован, не знал арабского и общался с арабами через переводчика. Летописцы сообщают, что он отличался варварской грубостью и лично избивал своих подчиненных, даже вазиров. В то же время этот суровый наемник и солдат обладал по-своему чувствительной душой. Поддаваясь гневу, он часто отдавал жестокие приказы, о которых потом сожалел. Однажды он приказал повесить начальника монетного двора за то, что тот чеканил порченые динары. «Потом тот человек, – пишет историк, – которому Муизз ад-Дауля повелел повесить Ибн Кардама, вернулся и явился перед эмиром. Тот спросил его, что стало с преступником. Человек ответил, что его повесили и он умер. Эмир страшно разгневался и обругал того человека, а вместе с ним и всех присутствующих, говоря: «Неужели среди вас не нашлось ни одного, кто попросил бы меня пощадить этого человека?» Потом он стал рыдать, потому что на самом деле кровопролитие приводило его в ужас».
Логичным продолжением завоевательных войн Буидов стал поход Муизза ад-Даулы на Багдад. Некоторые историки считают, что халиф аль-Мустакфи сам призвал его, чтобы справиться с распоясавшимися тюрками. К этому времени аббасидская династия настолько ослабела, что Муиззу ад-Дауле почти не пришлось прилагать усилий к завоеванию города: он просто вошел в столицу, словно в ней не было никаких властей (945). Муизз не ограничился военным званием эмира, а провозгласил себя султаном, тем самым официально лишив халифа светской власти. Халиф остался чисто религиозным лидером, «повелителем правоверных», почитавшимся мусульманами-суннитами, но не имевшим никакого веса и авторитета в государственных делах.
Будучи шиитом, султан Муизз ад-Даула относился к халифу аль-Мустакфи без всякого уважения и лишь формально поддерживал его высокий статус, выделяя деньги на содержание его пышного двора. Но в конце концов ему это надоело. Он явился со своими людьми во дворец халифа и приказал стащить его с трона и ослепить, а дворец отдал на разграбление солдатам.
Следующим халифом, из тех же политических соображений, он сделал сына аль-Мустакфи – аль-Мути, однако оставил его без содержания, так что ему приходилось жить почти в нищете, едва сводя концы с концами. После того, как аль-Мути разбил паралич, какое-то время «правил» его сын аль-Таи, потом титул халифа передали аль-Кадиру, сыну аль-Муттаки.