Кровь Ив

— Какое еще оружие ты прячешь?

Рорк потер подбородок, блуждая взглядом по моему телу.

— Что в тебя вселилось?

— В данный момент ничего, но у нас есть десять минут, чтобы это исправить.

Джесси щипнул меня за подбородок, поворачивая мою голову к нему.

— Серьезно, Иви. Что-то не так. Мы не жалуемся…

— Определенно никаких возражений, — Рорк широко улыбнулся.

— …но ты ненасытна. Ты всегда была сексуальным существом, и Иисусе, я люблю эту твою черту, — Джесси приподнял бедра и прижал себя к моей попке. — Но это вообще новый уровень. Ты чувствуешь себя иначе? Ты заметила какие-то другие изменения?

Я сжала его ладонь и удержала ее между своими руками на коленях.

— Я не знаю. Я голоднее. Более возбуждена, — я покосилась на его скрытное выражение и опустила взгляд на наши ладони. — Во мне столько энергии, что я как будто готова взорваться.

Рорк свесил руку с руля, задумчиво глядя через лобовое стекло. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, затем прищурился и резко выпрямился, когда один из наших грузовиков службы доставки понесся вниз по улице в нашу сторону.

Он опустил окно, и черный грузовик резко затормозил возле нас.

Линк свесился через дверь, глубокие складки избороздили его лоб.

— Его нет.

Мое сердце бешено заколотилось.

— Кого нет?

— Твоего дома. Он сгорел дотла.

Глава 41

Я смотрела на черную дыру, некогда бывшую моим домом, мой взгляд спотыкался об обгорелые деревянные балки, расплавившееся стекло окон и покореженные металлические ограждения. Горе, ярость и душераздирающая боль опаляли мои вены, выжигали легкие, делали дыхание тяжелым, хотя и без того тяжело было вдыхать черную пыль.

Это всего лишь дом. Дом, который был спроектирован Джоэлом и мной, фундамент залит нашими мечтами, стены укреплены смехом наших детей, а крыша подпиралась нашей любовью. До эпидемии я не представляла, что покину это место. Но когда я была вынуждена бежать, оставить это место, я унесла с собой семя утешения, что дом остался здесь и хранил архивы моего прошлого как непроницаемая стена.

Огонь тушить было некому, и поэтому не осталось крыши, ни единой стоящей стены, а фундамент проломился под этим разрушением. Шкаф Анни с кружевными платьицами… Уничтожен. Коллекция фигурок из «Звездных Войн», принадлежавшая Аарону… Уничтожена.

Мне не нужно было спрашивать, как или кто. Мой дом не просто сгорел дотла. Он оказался поглощен толстыми слоями паутины.

Обжигающая ненависть взбурлила в моем горле. Этот злобный сукин сын оставлял свою вонючую паутину на всем, что он разрушал, на всем, что я любила.

Я перешагнула горку обгоревшего дерева и сажи, мои ботинки запутались в сетках шелковых нитей. Пятнистые тени под обрушившимися стенами уже не тлели, угольки давно погасли. Я не могла ощутить мертвую ауру Дрона или пульсацию тли. Не могла ощутить теплого гула присутствия Мичио.

Ничто не жило здесь. Ничего не осталось, кроме остаточного запаха дыма и сожженных воспоминаний.

Я оставила Дарвина в фургоне Ши вместе с ней, но Джесси и Рорк нависали как тени у моих локтей. Брать моих любовников на экскурсию по дому, который я делила с семьей, было бы откровенно извращенно и нервно, но уж лучше так, чем без них.

Каждая сгоревшая чешуйка, что шуршала под моими шагами, заставляла меня дрожать. Каждый стон проседавшей балки проникал в мою грудь и стягивал мои внутренности болезненным узлом ада. Мои плечи сгорбились, руки скрестились на груди в оборонительном жесте, и все мое тело дрожало от боли.

Я хотела быть сильнее, или хотя бы казаться сильнее. Сорок мужчин стояло вокруг и смотрело на меня, и каждый из них потерял что-то или кого-то важного. Но напоминание об этом не помогало мне выпрямиться или стать храбрее.

Я посмотрела через задний двор — вид, которым я когда-то наслаждалась со своей террасы. Почерневший мусор переполнял встроенный бассейн. Шелестели клены, осыпая землю мертвой, коричневой листвой. Долина покатых холмов и роскошных домов теперь превратилась в руины цемента и сорняков. Но они не сгорели. Нет, это бедствие постигло лишь мой дом.

Ладонь Джесси скользнула в мою ладонь, отнимая мою руку от туловища.

— Анни и Аарон… — он прочистил горло, смягчил голос. — Их духи говорили об этом месте. Бассейн. Светлячки. Маленькие ящерки, которых они ловили возле каменной стены.

Сглотнув сквозь ком в горле, я уставилась в угол двора, где некогда стояла каменная стена, и повелела их духам появиться, пусть даже на мгновение, чтобы я могла следить за их милыми личиками взглядом, пока я говорила им, что люблю и сильно, так сильно по ним скучаю.

— Джоэл кремировал их там, — мой голос расколол холодный воздух. — Он развеял их пепел над территорией.

Я была так благодарна, что он не стал их хоронить, что их крошечные тела не застряли в земле, под унылыми останками их дома.

Ужасный звук зародился в моем горле, звук, который меня шокировал. Я прикрыла рот, моргая глазами, которые жгло, и гадая, неужели я наконец-то заплачу.

Но слезы не пришли, даже когда Рорк обхватил меня руками и прижал мою грудь к своей.

Я держалась за его силу, мои мысли закрутились водоворотом разрозненных образов. Я видела день, когда привезла Анни домой из больницы, в первый раз внесла в дом ее маленькое тельце, завернутое в розовое одеяльце. Я слышала топоток шагов Аарона, когда он ночью пробирался в нашу с Джоэлом спальню. Я ощущала насыщенный аромат табака, который цеплялся к коже Джоэла, когда он занимался со мной любовью.

Затем я ощутила боль, вонзающуюся, рвущую и кусающую мой разум, пока я не знала ничего, кроме боли. Воспоминания обладали властью, властью отсечь все остальное, ранить так глубоко и свирепо, что не существовало больше ничего. Так много боли, бл*дь.

— Мы все еще здесь, — акцент Рорка рокотом прокатился по мне, его объятие стиснуло мои ребра. — У тебя все еще есть мы.

Джесси встал за моей спиной и прикоснулся лбом к моему плечу.

Слова Рорка и безмолвная поддержка Джесси нашли отклик и выдернули меня из парализующих глубин моих воспоминаний на поверхность.

Мой дом разрушен давным-давно, и не огнем. Он перестал существовать, когда умерла моя семья. Но Джесси и Рорк все еще здесь. Моя новая семья. Я не одна.

Закрыв глаза, я позволила боли потери упасть с меня подобно слезам. Затем я прерывисто вздохнула, часто поморгала и прочистила глаза от пыли.

— Ага, — я выпрямилась, задышала чуточку проще и тверже встала на своих двоих. Положив ладони на грудь Рорка поверх плаща, я привстала на цыпочках и поцеловала мягкие волоски, которые выросли на его подбородке. — Спасибо.