Кровь Ив

В Аризоне федеральная магистраль между штатами проходила среди стен узких ущелий. Вместо каскадов вечнозеленой растительности здесь были красновато-коричневые скалы. Моя кончина простиралась вокруг меня, в голове то и дело вертелся финал фильма «Тельма и Луиза» (прим. в конце этого фильма главные героини, окруженные копами, на полной скорости направляют машину в Большой Каньон, предпочитая умереть, но не быть арестованными). От этого мое отчаяние становилось еще более отчаянным.

Во время одной из наших остановок на отдых в богом забытой жопе мира, я криками привлекла внимание Мичио, как часто делала это, пока он копался в сумке с припасами возле грузовика.

— Ты помнишь пророчество? Утес, Мичио? Ты привез меня в бл*дскую страну утесов! Таков твой план? Ты действительно хочешь моей смерти?

Как Джесси и Рорк меня найдут? Я так далеко. Слишком далеко. Потребуется настоящее чудо.

Как и ожидалось, Мичио ничем не показал, что услышал меня. Но я не унималась. Я кричала и молила на протяжении всей поездки через пустыню Невады, пока сердито смотрела на возвышающиеся каменистые пики нескончаемых утесов.

Только когда мы добрались до Лас Вегаса, я наконец-то успокоилась настолько, чтобы съесть обрезки мяса, которые Мичио бросил в мою клетку.

— Куда мы направляемся? У вас вообще есть место назначения?

Ответом мне стало раздражающее выражение из ничего. Когда он повернулся и забрался в кабину, я показала его спине средний палец и закричала:

— Иди на х*й, жалкий бесплодный хер!

Это был момент слабости. На самом деле, я не отказывалась от него. К тому же, пылкость лучше безразличия, верно? Даже если моя пылкость была неприличной, инфантильной и пи*дец какой взбешенной. Как минимум, от этого кровь продолжала циркулировать по телу, и кожа согревалась.

Мы проехали Лас-Вегас без остановок. Эксцентричный гудящий город порока лежал горами руин. Сгоревшие небоскребы смотрели на перевернутые автомобили, разбитые вывески и выпотрошенные игровые автоматы. Я буквально чувствовала горелый запах бесполезных сожженных денег.

Вскоре раскрошенный бетон и стекло уступили место коричневому пейзажу. Земля, пыльный ветер, растительность без листьев — куда ни посмотри, все коричневое. День клонился к вечеру, солнце позади нас опускалось. Почему мы опять направлялись на восток?

Все знаки указывали на плотину Гувера. Буквально. Дорожные знаки отсчитывали мили до знаменитой туристической достопримечательности. Если я правильно помнила, это также крупнейшая гидроэлектростанция в мире.

Крепость в каньоне, которая снабжалась электричеством благодаря воде, и где имелись мили подземных туннелей. Плотина Гувера была именно таким практичным и претенциозным местом, откуда Дрон решил бы править.

Я задрожала вопреки ветру, нагретому лучами солнца.

Прошло меньше часа перед тем, как массивные утесы сомкнулись вокруг нас. Я знала, что осталось уже недалеко, когда начали появляться электрические подстанции, стальные решетки, мощная колючая проволока и трансформаторы, торчавшие из крутых поверхностей скал.

Тогда-то я увидела их.

Грузовик вильнул, объезжая нимфу на дороге. Это была первая из долгого строя хромающих нимф. Одна, затем две, затем дюжины. Они шли в направлении дамбы, опустив головы, и свалявшиеся волосы свешивались им на лица.

Я не могла их чувствовать, ни единого ледяного укола, и это озадачило меня куда сильнее, чем тот факт, что они, похоже, не чувствовали меня.

Со своего места в кузове грузовика я смотрела за накренившиеся линии электропередач, выгибала шею, чтобы посмотреть за извилистые повороты дороги, выискивая хоть какую-то реакцию у каждого болезненного существа.

Нимфы не поднимали головы, не переводили взгляда глаз без зрачков и не сбивались с решительного продвижения вперед. На некоторых висела обрывки драной одежды. Другие были совершенно голыми, и их кожа запеклась на солнце. Мое сердце ныло, когда я смотрела, как они тащились вперед, их худые фигуры дергались с каждым шагом, спины сгибались под хворью вируса. Теперь я не могла ощущать их боль, но я явственно ее помнила. Они в такой же ловушке, как и я.

Когда я в последний раз ощущала их ледяной шепот в своем нутре? В Вирджинии? Прямо перед тем как я потеряла сознание на две недели? Тогда что-то во мне изменилось? Или я потеряла способность ощущать их, когда обрела свою новую силу?

Что бы ни послужило катализатором, это стало благословением. Я вовсе не хотела прибыть в место назначения, корчась от судорог и блюя под себя.

U-образный поворот выбросил нас на дорогу вдоль реки Колорадо, и впереди наш караван задержался на каком-то контрольно-пропускном пункте. С одной стороны была река, с другой — крутая каменистая скала, и некуда ехать, только вперед или назад. Мы медленно двигались, то останавливаясь, то проезжая еще немного к дамбе и, предположительно, к Дрону, который правил там.

Ворота с колючей проволокой перегораживали проход, и их охраняло двадцать вооруженных мужчин. Дорога продолжалась за воротами, через дамбу, монолитную стену, прогибавшуюся внутрь под напором реки. Над входом в дамбу располагалась высокая и простая бетонная постройка. Я предполагала, что там находился один из лифтов, которые опускались до туннелей в каньоне внизу.

Я попыталась посмотреть за все эти автомобили, пока охранники проверяли каждый из них, отодвигали ворота и отходили назад, впуская их в дамбу. У них были те же отсутствующие выражения. Никаких разговоров. Никаких жестов. Бл*дские бездумные роботы.

Пока мы продвигались вперед, нимфы на дороге двигались мимо нас, сутулясь и быстро шаркая ногами, двигаясь тесным строем и упорно следуя по какой-то невидимой тропе. Почему?

Причина ждала сразу за воротами.

Мое сердце гулко ударилось о ребра, когда я увидела ряд из десяти женщин — излеченных женщин — прикованных к бетонным столбам. Их позы были обмякшими, лица — бледными, тела — обнаженными, волосы липли к головам спутанными колтунами. Некоторые женщины слабо дергали руками в кандалах. Остальные просто обреченно повисли, и моргающие глаза служили единственным признаком жизни.

Моя грудь тяжело вздымалась, дыхание сделалось прерывистым, и втягивать кислород стало лишь сложнее, когда я увидела груды тел у их ног. Скелетообразные фигуры. Тонкая кожа. Длинные, зазубренные ногти. Коматозные нимфы. Никто не выползал из низа кучи, значит, кто-то оттаскивал их прежде, чем они пробуждались. Чтобы отнести их куда? Чтобы делать с ними что?

Острые, тошнотворные когти страха и шока полосовали мой живот изнутри. С чего бы Дрону создавать нимф лишь для того, чтобы теперь их излечивать? Зачем делать это, безжалостно подвесив женщин на столбах возле дамбы? Моя кровь вскипела, челюсти сжались от боли. Я вцепилась в стену клетки, сотрясая ее с ужасающей злобой. Откуда вообще взялись эти женщины?