Кровавая ассамблея

Хотя, нос ему доктор Сарычев вернул на место. Ну как вернул? Нос-то никуда и не девался, а просто болтался на кусочке мышцы, и доктору пришлось лишь приставить его к нужному месту на лице и немного прижать. Выглядело это по-прежнему безобразно, но теперь, во всяком случае, все части тела у него были на месте.

Из гостей к этому моменту в усадьбе не осталось никого. Оно и понятно — ночь уже была совсем поздняя. А если говорить точнее, то время

близилось к утру. Мы еще раз навестили князя, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Князь спал, и сон его был спокоен и крепок — хвала «квакерским каплям». И тогда доктор Сарычев еще раз поблагодарил Катерину за отлично проделанную работу.

— Ей-богу, сударыня, — заявил он, — я уже более двадцати лет занимаюсь медициной, но впервые вижу, чтобы девушка могла столь качественно произвести операцию. Выше всяких похвал! Я слышал, вы и инструмент сами изготовили, а рану водкою обработали. А также инструмент и руки… Как интересно! А с какой целью, извините, вы это делали? Нет, я понимаю, конечно, что водка на Руси с людьми творит чудеса, но все же?

— Я и вам советую впредь поступать точно так же, — прервала его Катерина. — Водку перегнать следует дважды, а лучше трижды. И обрабатывать не только инструмент и область вокруг раны, но и все поверхности в помещении, где находится раненный. И еще рекомендую обязательно мыть руки перед контактом с раной.

— Вот как? — Сарычев задумчиво почесал подбородок. — Вы полагаете, что англичане правы, и в воздухе вокруг нас повсюду витают мельчайшие твари, которые переносят всяческую заразу?

Катерина отчего-то рассмеялась.

— Предлагаю называть их микробами! — сказала она. — По-моему, весьма подходящее название. Возьмите пару крошечных увеличительных стекол и попробуйте рассмотреть сквозь них каплю воды. Вы увидите много интересного, доктор Сарычев!

Доктор долго и удивленно смотрел на нее, потом перевел взгляд на меня.

— Алексей Федорович, голубчик… Я только что понял, что вы до сих пор не представили меня вашей барышне.

— Приношу свои извинения! Доктор Сарычев Вениамин Петрович, — я поклонился в сторону доктора. Затем указал на Катерину: — Катерина Романова, моя кузина, только вчера прибыла из Новгорода погостить.

Девушка усмехнулась. А доктор не замедлил ей поклониться.

— А по батюшке вас как? — поинтересовался он.

Я кинул на Катерину вопросительный взгляд.

— Катерина Алексеевна, — отозвалась она. Но не сразу, а с небольшой заминкой.

— Катерина Алексеевна, я бы очень хотел продолжить наше знакомство! — с горячностью заявил доктор Сарычев. — У меня есть пара вопросов медицинской тематики, которые мне интересно было бы с вами обсудить.

— Всенепременно, — поторопился ответить я за Катерину. — Но сейчас мы вынуждены откланяться. Завтра я обязательно навещу князя, чтобы задать ему несколько вопросов по поводу произошедшего. Еще надлежит отправить курьера родным графа Румянцева, чтобы известить их о столь печальном событии.

Я нисколько не кривил душой. Помимо родственников Румянцева, о преступлении на ассамблее в усадьбе Бахметьева следовало известить и императора, но я пока не представлял себе, когда лучше это сделать. Вряд ли государь будет рад принять меня посреди ночи, чтобы услышать эту новость. Она может обождать и до утра, тем более, что графа уже не оживить, а состояние сиятельного князя Бахметьева к тому моменту может и улучшиться.

Конечно, обычно с докладами к императору визиты наносит сам генерал-полицмейстер, но я понятия не имею, где сейчас искать Шепелева. Ладно, отложим этот вопрос до утра. Как давеча сказала Катерина: «Утро вечера мудренее». Тем более, что большие часы в резном корпусе, стоящие у стены, показывали уже начало третьего ночи. Не самый подходящий час для визитов в императорский дворец. К тому же я — не Шепелев, ночью гвардейцы могут меня и не пропустить. И будет правы.

Гаврила у ворот на экипаже поджидал нас уже давным-давно. Сейчас он крепко спал, вытянувшись на козлах. Зычный храп вырывался из его распахнутого рта. Мне пришлось пихнуть его в бок.

— Гаврила… Да что б тебя! Гаврила, проснись уже!

Чуть не рухнув с козел от неожиданности, Гаврила вскинулся, закрутил головой по сторонам.

— А?! Что?! Барин, это ты?

— Я, Гаврила, я. Кто же еще?

— Да мало ли разбойники какие… Я слышал, что прибили у вас тут кого-то. Хорошо погуляли, нечего сказать! Я уже и беспокоиться начал не тебя ли то прибили, коль так долго не появляешься. Но потом понял, что ты тут следственными делами занят… — Гаврила с несколько сонным, но весьма гордым видом глянул на Катерину. — Сыщик как-никак! Помощник у самого Шепелева, генерал-полицмейстера!

— Да наслышана я, — отозвалась Катерина, усаживаясь в экипаже. — Вези-ка ты нас поскорее домой, Гавр. Умаялись мы совсем.

А Гаврилу и не надо было поторапливать — ему и самому хуже горькой редьки надоело торчать под воротами. По дороге завернули к особняку Шепелева, но генерал-полицмейстера дома не оказалось, о чем нам и сообщил заспанный дворецкий через окошко в двери. Хорошо сразу хоть не пальнул в нас из своего мушкетона — я заметил, что он держит его у себя за спиной. Но не пальнул все же. Признал меня, видимо.

Так что мы немедля отправились домой и уже скоро разошлись по своим комнатам. А через несколько минут Катерина заглянула ко мне, предварительно постучавшись.

— Алешка, ты одет? Можно к тебе?

Я и не думал раздеваться. Уже не так много времени оставалось до того часа, как мне надлежало выезжать к Волкову полю на встречу с Завадским… будь он неладен.

— Все в порядке, проходи.

Катерина прошла в комнату, держа в руках стопку исписанных листов. Положила их на стол.

— Вот, — сказала она. — Я тут записала кое-какие свои мысли. Думаю, ты должен это прочесть. Не обязательно сегодня. Лучше прочитай, когда будет на то достаточно времени.

— Хорошо, — ответил я, поднявшись с кровати. — Завтра же прочту и выскажу тебе свое суждение.

Катерина помотала головой, на мгновение зажмурившись.

— Можешь даже ничего не высказывать, — разрешила она. — Я просто хочу, чтобы ты принял это к сведению. Не уверена, что ты все поймешь, тем не менее ты должен это знать.

Я подошел к ней, остановился рядом. Глубоко вздохнул.

— Кто ты? — спросил я, глядя на нее в упор.

Но она и не думала отводить в сторону свои невыносимо карие глаз. Не из тех она была людей, кто боится пристальных взглядов.

— Ты и сам знаешь, кто я, — ответила она.

— Но когда я прочту твои записки, то буду знать больше?

Смутная улыбка лишь слегка искривила ее губы.

— Не уверена. Боюсь, вопросов у тебя появится еще больше, а ответов ты не получишь никаких.

— Значит, пусть так и будет! — я с хлопком накрыл ладонью лежащие на столе бумаги.

На этом мы и расстались. Катерина отправилась тормошить Парашку, чтобы та помогла ей развязать корсет, а я снова прилег, намереваясь хоть немного отдохнуть до того часа, когда мне снова будет нужно отправляться в дорогу.