Кровавая луна

— Мне придется попросить тебя никогда больше этого не повторять, — сказал он со смехом, как будто ничего не мог с собой поделать. — Тебе очень повезло, что Фауста здесь нет.

Взяв себя в руки, я повернулась к нему лицом, настроение стало легче, чем раньше.

— Ладно, значит, не приятели по заднице.

— Сиренити… — предупредил он.

— Извини… Значит, друзья с привилегиями? Партнеры? Братаны?

— И ты говоришь, что я невозможный. — Он все еще ухмылялся. Перевернувшись на спину, Атлас уставился в потолок, заложив руку за голову. — Мы иногда трахаемся. И мы друзья. На самом деле, ближе, чем друзья, но это не отношения как таковые. Пока нет. Что-то подсказывает мне, что он не готов к чему-то подобному, и я никогда не хотел давить на него.

Черт… Теперь этот образ был у меня в голове, и у меня было предчувствие, что в ближайшее время он никуда не денется.

— Он тебе небезразличен… в романтическом плане? — Я чувствовала себя глупо, спрашивая об этом, но искренне хотела знать, было ли это чисто сексуальным или мне придется наступать кому-то на пятки.

— И да, и нет. Очевидно, он мне небезразличен. И иногда это может быть в романтическом плане. — Он съежился, произнося это. — Но не так, как ты думаешь. Я не могу этого объяснить. Мы вместе, но мы также и порознь, понимаешь? Когда произносишь это вслух, звучит глупо, но это так.

— Ну, не позволяй мне стоять у тебя на пути, — сказала я.

Он усмехнулся.

— Я подумал, что ты могла бы встать между…

Глаза расширились и я чуть не задохнулась, когда перевела взгляд на него.

— Да, этого не будет. Фауст ненавидит меня.

— Он не ненавидит тебя, — сказал Атлас со вздохом. — Он ненавидит…

— Меня, меня, меня, — сказала я, загибая пальцы на руке.

— Нет. Фауст ненавидит людей, и ему просто нужно время, чтобы смириться с тем фактом, что ты — половина того, кого он ненавидит. Просто дай ему время подумать. Это просто его процесс.

Я вспомнила свой разговор с Фаустом в гостиной.

— Люди действительно пытали его?

Атлас быстро, но тихо вздохнул, и я почувствовала, как он напрягся.

— Откуда ты об этом знаешь? Меррик что-то сказал?

Положив свою руку поверх его, я ее сжала.

— Веришь или нет, Фауст сказал мне.

Он глубоко вздохнул, встретившись со мной взглядом. Его сильная челюсть была сжата, и я могла видеть, что напряжение все еще в нем. Гнев закипал в его глазах, но это был старый гнев.

— Честно говоря, я удивлен, что он тебе что-то рассказал. Он не любит говорить о том, что произошло. Это было давно. Люди, которых он раньше называл семьей, сотворили с ним какую-то хуйню во имя религии, и он все еще не смирился с этим. Я не могу его винить.

— Какого рода вещи? — Спросила я.

Его глаза потемнели и расфокусировались.

— Вещи, которые мне на самом деле не хочется произносить.

— Прости, мне не следовало совать нос не в свое дело.

Повернув ладонь вверх, он переплел наши пальцы вместе и крепко сжал.

— Я не пытаюсь что-то скрывать от тебя, но это его история, которую он расскажет, когда будет готов. Даже у меня нет всей картины, только фрагменты. Он может быть гребаным засранцем, но…Я бы доверил этому вампиру свою гребаную жизнь.

Что ж, по крайне мере один из нас.

— Так что насчет тебя? — нерешительно спросила я. — Как все…это с тобой случилось?

К моему удивлению, он скорее улыбнулся, чем замолчал. Это всегда была игра в угадайку, и я никогда не знала, касаюсь ли чего-то, что мне следовало оставить в покое.

— Боюсь, не так захватывающе, — лениво сказал он. — На самом деле я ничего не помню из того времени, когда был человеком. Однажды ночью я проснулся в грязной комнате гостиницы, испытывая адскую жажду и помня только свое имя. Все остальное стерто. Технически, я даже не знаю, сколько мне лет. Предполагаю, что мне где-то под тридцать, но опять же, это только предположение.

— Черт… — Выдохнув, я пробежала глазами по лощеному мужчине передо мной. Он был таким сильным и собранным, что трудно было представить, что когда-либо было время, когда он был настолько потерян.

— Я оставил это позади. Я нашел своего отца десятилетия спустя, узнав, что он создал еще нескольких за тот же период времени. Он не был… стабилен, проще говоря. Именно тогда от него забеременела какая-то женщина и родилась Локсли. Я так и не узнал, где он оказался, и уверен, что никогда больше его не увижу, но на самом деле мне насрать. Мое прошлое больше не важно.

Я знала, каково это — выглядеть определенным образом снаружи, пряча внутри кого-то совершенно другого. Это был всего лишь еще один кусочек головоломки, которой был Атлас, и хотя мне было грустно из-за того, что он потерял каждую частичку того, кем он был до обращения, я восхищалась человеком, которым он стал. его стремлением смотреть вперед, а не назад.

— Мне так сильно хотелось тебя возненавидеть, — внезапно сказала я, по какой-то причине испытывая потребность избавиться от этого чувства.

Атлас повернул голову, удивленно и растерянно моргая.

— И почему это?

Я откинулась на подушку, глядя в потолок и избегая его взгляда.

— Я хотела возненавидеть тебя за то, что ты остановил меня той ночью. За то, что не позволил мне выбрать мой собственный выход. Я была готова покончить с этим. Хотела возненавидеть тебя за то, что произошло в «Ру», и за то, что ты сделал со мной в той камере.

— Сиренити

— Нет, дай мне закончить, — сказала я, прерывая его. Мне нужно было выговориться. — Ты заставил меня измениться. Мне не дали выбора, который у меня должен был быть. Выбор, который я до сих пор не уверена, что когда-либо сделала бы. Ты, как никто другой, должен знать, каково это, когда у тебя отнимают твой выбор. Меррик тоже. Он рассказал мне, как произошло его изменение.

— Черт возьми, я…

— Не извиняйся, — сказала я с горькой улыбкой. — Полагаю, должна поблагодарить тебя. Оглядываясь назад, понимаю, что раньше была трусихой. Я пыталась найти легкий выход, вместо того, чтобы принять себя такой, какая есть, и использовать его, чтобы сбежать от Райана и Карсона. То, что ты сделал со мной, было хреново, но я понимаю это. Я понимаю, почему ты забрал меня. Почему ты скрыл свою личность. Но есть кое-что, чего я не понимаю…

— Что же? — спросил он.

Повернувшись к нему лицом, я позволила себе пробежаться глазами по жестким чертам его лица, вспоминая тот первый раз, когда увидела его с другого конца танцпола «Ру.» Вспомнила, как играла песня that way, запах людей вокруг меня, ощущение его глаз, блуждающих по моему телу в обтягивающем красном платье. Вспомнила, как он заставил меня почувствовать себя живой впервые за многие годы. По иронии судьбы, он заставил меня почувствовать себя желанной и свободной.