Кровавая луна

На стойке регистрации никого не было, но телефоны звонили без умолку, и никто на них не отвечал. Я никогда не была на этом этаже посольства Найтингейл, но он выглядел довольно похожим на посольство Людей, за вычетом зелени и эклектичного декора. Несколько человек встали, переговариваясь вполголоса, и направились в нашу сторону. Я вдохнула, быстро осознав, что в основном это были вампиры. В комнате было несколько членов клана Найтингейл, но я рискну предположить, что большинство из них были беженцами из дома Ковена Ноктюрн.

Атлас повернулся ко мне.

— Меррик может отвести тебя в комнату на ночь. Когда заклинание спадет, ты захочешь пить. Я постараюсь зайти после того, как поговорю со своим Ковеном в посольстве Ноктюрн, если смогу, но не знаю, во сколько вернусь. — Он взял меня за руку, и я почувствовала на себе взгляды остальных. — Ты в порядке?

— Думаю, да. — Вздохнула я. — Ты уверен, что нам не следует искать Эстель? Может быть, она в другом посольстве.

Он мрачно улыбнулся, но в его темных глазах ничего не отразилось.

— Я не думаю, что это так. Она знала, что мы встречаемся здесь сегодня вечером. Она должна была ждать здесь. Я думаю, что что-то пошло не так, но нам придется действовать наобум. Сейчас я хочу, чтобы ты немного отдохнула и постаралась отоспаться. Мы не покинем это посольство, пока там все не уляжется.

Нежно он перекинул прядь моих растущих волос через плечо, проводя ладонью по предплечью, пока тепло не распространилось по всему телу.

— Я отнесу тебя в постель, девочка, — сказал Меррик.

— Я тоже пойду. — Август шагнул вперед, он никогда не уступал. — Я бы чувствовал себя лучше, если бы ты была в моей комнате.

— Этого не будет, — выплюнул Фауст. — Она большая девочка, ей не нужно, чтобы вы двое целовали ей ноги каждый раз, когда она идет.

— Я могу передвигаться сама, — коротко сказала я, убирая руку из хватки Атласа. — Просто укажи мне правильное направление, и я уверена, что справлюсь.

Он снисходительно улыбнулся, но я сохранила нейтральное выражение лица. Фауст на этот раз оказался прав, как бы мне ни было неприятно это признавать. Ребята обращались со мной как с хрупкой. Единственным, кто, казалось, хоть отдаленно интересовался моими чувствами ко всему этому, был Бастиан.

Атлас указал на коридор позади нас.

— По коридору направо. Мы оцепили все это крыло пентхауса, так что никто не должен нас беспокоить. Ты можешь выбрать любую комнату, какую захочешь.

— Спасибо, — пробормотала я. Внезапно я была готова упасть в обморок, и не могла сказать, было ли это из-за выброса адреналина ранее, нарастающей жажды крови или последствий обращения, которое исчезало быстрее с каждой секундой. — Разбуди меня, если услышишь что-нибудь об Эстель. Меня тошнит от того, что я узнаю что-либо последней, понял?

Атлас кивнул, но больше ничего не сказал. Я могу сказать, что его голова уже переключилась на более насущные вопросы, и не винила его. Из-за отсутствия матроны на его плечи внезапно свалилась огромная ответственность. Я восприняла это как намек уйти, пока они разбираются с Ковеном.

Я бросила на каждого из них долгий взгляд, прежде чем отвернуться и поплестись по коридору, еле держась на ногах.

Глава 18

Фауст

Я сидел в баре далеко за полночь. Большая часть нашего Ковена удалилась на ночь, устав сидеть в гостиной, приковав свои взгляды к новостным станциям, которые просто повторяли одни и те же старые истории.

На дальней стене висел телевизор, и я весь последний час бессмысленно пялился в него, просматривая кадры беспорядков, разрывающих город на части. Я пытался почувствовать что-нибудь, наблюдая за разрушениями. Хотелось почувствовать жалость, сопереживание, сочувствие или даже грусть или страх. Но это не сработало. Внутри меня была пустота, и каждый раз, когда я пытался проникнуть внутрь и вытащить эмоцию, она просто распадалась у меня в руках. Пока я сидел один в темной комнате, все, что мне удалось вызвать в воображении, было отвращение. Остальное было вытянуто из меня пытками давным-давно.

Мне никогда не нравились люди. Они были эгоистичными созданиями. Они набрасывались друг на друга при первом намеке на личную выгоду. У них не было настоящей преданности, только жажда власти, особенно когда этой власти угрожали. Харкер был не первым, кто выступил против дарклингов, и сомневаюсь, что он будет последним. На мой вид охотились веками, с ним беспощадно обращались как с демонами. Публичное признание ничего не изменило, просто превратило это в игру.

Я с самого начала знал, что это плохая идея. Похищение Сиренити Харкер было глупым поступком. Это была идея Атласа и Эстель, и я много раз высказывал свое несогласие, но меня никто никогда не слушал. Я был просто вспыльчивым мудаком, который оставался на заднем плане. Так что я согласился с планом, хотя и знал, что в конечном итоге он будет взорван у нас перед носом. Оказывается, я снова был прав.

Эта женщина закручивала всю операцию по спирали, а сама еще даже не понимала этого. Она не понимала, как ее присутствие повлияло на динамику отношений между округами или как ее увлечение не одним, а двумя районными лидерами могло привести к последствиям, от которых она не могла отмахнуться и выкрутиться.

Хотя, надо отдать ей должное, она была настроена решительно. Возможно, я неправильно понял ее с самого начала, когда мы думали, что она была просто симпатичным украшением для своего отца. Но она оказалась гораздо большим, чем это. Меня все еще раздражало наблюдать, как она переходила от мужчины к мужчине, хлопая своими длинными ресницами, в то время как они практически падали к ее ногам. Атлас был не из тех, кто скрывает свои эмоции, но для него это было практически предложением руки и сердца. Он наблюдал за этой женщиной так, словно каждое ее движение было неотъемлемой частью его существования, и каждый раз это заставляло меня скрипеть зубами.

И Меррик… Я понятия не имел, что, черт возьми, с ним происходит. Он десятилетиями не проявлял интереса к женщине, но внезапно появляется этот проблемный маленький дампир, и он теряет голову. Я был так близок к тому, чтобы потерять все, что это было даже не смешно. Очевидно, я был единственным здесь, кто думал головой, а не членом.

Шаги по мраморному полу заставили меня поднять глаза к зеркалу на стене за баром. Мягкие шлепки босых ног были единственным звуком на фоне нескончаемого гула голоса репортера новостей. Голова с длинными белыми волосами появилась из темного коридора на другом конце комнаты, и я почувствовал, как все мое тело напряглось.

Ее запах поразил меня следующим, когда она остановилась, заметила меня и заколебалась, как будто не ожидала никого здесь найти. Вампиры занимали весь этаж пентхауса, поэтому светомаскировочные шторы были опущены, и в это время утра это место напоминало город-призрак.

Я залпом выпил свой напиток, с легкостью проглотив его, затем встретился с ее взглядом в зеркале. Она сделала глубокий вдох, прежде чем подойти ближе, к моему шоку. И снова она сделала прямо противоположное тому, чего я от нее ожидал. Я не был уверен, понравилось мне это или нет. Время покажет, я полагаю.