Кровавая невеста

На его лице промелькнуло нечитаемое выражение. Он поднял голову и подбородком указал на кого-то позади меня.

Энрико подошел ко мне: — Пойдем, София, — сказал он, не без злобы. — Это не место для женщины.

Я крепче прижалась к мужу.

— Что это значит? — Дон Пьеро потребовал, шагнув вперед. Он командовал комнатой и выглядел несомненно взбешенным.

— Пьерджорддио Роккетти, вы арестованы, — сказал агент Дюпон. — Идите тихо, и ваша семья не пострадает.

Дон Пьеро перевел взгляд на Алессандро, а затем на меня. Его челюсть сжалась: — Нет необходимости в насилии, агент, — сказал он. — Вы можете рассчитывать на мое полное сотрудничество.

Агент Дюпон резко улыбнулся: — Алессандро Роккетти, Давиде Дженовезе, Энрико Роккетти также арестованы.

— По какому обвинению? — мрачно спросил Алессандро. Он не старался вести себя цивилизованно, в отличие от своего деда.

— За связи с организованной преступностью, — раздался голос из-за спин SWAT.

Я нахмурилась. Я знала этот голос...

— София, — это Роберто дернул меня, Энрико сдался. — Сейчас.

Тела SWAT снова сдвинулись, и сквозь них проскользнула женская фигура. Как и другие сотрудники ФБР, она тоже была одета в пуленепробиваемый жилет с надписью ФБР и боевые ботинки. Вокруг ее плеч в кобурах висели пистолеты, готовые выстрелить в любой момент.

Но...

Ее волосы были моего цвета, ее глаза были как у меня. Ее лицо было знакомо мне с рождения. Раньше ее руки толкали и обнимали меня, а пальцы на этих руках заплетали мои волосы и отмечали мои домашние задания.

— Нет… — я запнулась. Алессандро поймал меня. — Нет, нет.

Она шагнула ко мне, такая знакомая, такая живая.

Это было невозможно — это было нереально. Мне все это привиделось, я действительно сходила с ума. Я спала, или была пьяна, или стала жертвой беременного мозга.

Но не может быть...

— Соф, — выдохнула она.

Ее голос... о, Боже, ее голос. Это прозвище. Я слышала его более миллиарда раз в своей жизни. Соф, она смеялась. Соф, она плакала или кричала. Я никогда не была Софией, я всегда была Соф.

В горле у меня зашумело: — Кэт, — сказала я. — Кэт.

Я схватила Алессандро. Моя сестра жива, хотела сказать я. Но потом я увидела выражение его лица. В нем не было ни удивления, ни шока.

Я повернула голову и поймала выражение лица Дона Пьеро. Он тоже не был шокирован. Ни Энрико, ни Сантино, ни Роберто, ни Карлос — старший. Гости выглядели шокированными... но Оскуро не был. Серхио не был.

Я искала своего отца. Его дочь вернулась из мертвых, а он не выглядел шокированным или удивленным. Вместо этого он смотрел на меня, в его выражении лица читалась агония.

Я ослабила хватку и отошла от Алессандро.

— Ты знал, — сказала я. — Вы все знали.

Глава 22

В комнате для допросов было холодно. Это была квадратная серая комната с единственным окном во всю заднюю стену и одиноким столом и стульями. Я уставилась в окно, и мое выражение лица отразилось в нем. Мои волосы спадали со шпилек, глаза были красными и опухшими, а цвет лица имел серый оттенок.

Ты знал. Вы все знали.

Мой разум перевернулся, связывая все воедино. У меня в голове проносились события, заставляя чувствовать себя все глупее и глупее, когда осознание поразило меня.

Внезапный брак... Не было ни помолвки, ни объявления. Это не было связано с любовью или деньгами, это было сделано, чтобы удержать меня рядом.

Папина отставка. Я надеялся на кого-то более мягкого для тебя.

Почему Алессандро не искал меня в ночи после свадьбы.

Роккетти подозревали меня... они не хотели, чтобы я получила сертификат по борьбе с мафией или подслушивала их разговоры.

Папа напился, молил Бога, чтобы его девочки были в безопасности.

Дюпон подошел ко мне.

Желание папы и Алессандро сохранить беременность в тайне. Даже доктор Ли Фонти дал мне тесты на беременность, чтобы я могла хоть немного побыть наедине с собой.

Когда я увидела Кэт на кладбище, Оскуро отмахнулся от меня.

Даже нападение... нападавший упомянул мою сестру.

Все, что мне когда-либо говорили, было намеком. Каждое предупреждение, каждый комментарий был намеком. Папа лгал мне, лгал прямо в лицо и продал меня кучке монстров. Дон Пьеро использовал меня, Оскуро лгал мне.

И Алессандро... Алессандро, который так настаивал на моей честности, который был первым человеком, который по-настоящему увидел меня и не отмахнулся... он тоже знал.

Я зарылась лицом в ладони, крик вырвался из моего горла.

Дверь в комнату щелкнула: — Соф?

Я подняла голову. Моя сестра вошла в комнату с папкой в руках. Она была одета в синюю рубашку и черные брюки. На поясе висел значок ФБР.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, ее голос был мягким.

Глупой. Усталой. Униженной. Тошнотворной. Обманутой: — Почему? — это все, что я могла спросить. — Почему ты это сделала, Кэт?

Кэт прикрыла рот рукой: — Я... я должна была выбраться.

— Правда? Тебе действительно нужно было выбраться?

Она сжала губы: — Я не ожидала, что ты поймешь.

Моя печаль, мои слезы, казалось, превратились во что-то более красное, что-то более горячее: — Я полагаю, что точку зрения человека, который инсценирует свою смерть, а затем присоединяется к Федеральному Бюро Расследований, будет трудно понять.

— Я уже работала в ФБР.

— Что?

— До того, как я инсценировала свою смерть, — уточнила она. — Они обратились ко мне в колледже. Я училась в колледже...

— Знаю. Я нашла твой диплом.

Кэт кивнула: — Я согласилась присоединиться к ним... Они помогают людям, Соф. Они борются с несправедливостью. Все люди, которые думают, что им может сойти с рук нарушение закона, что они могут подвергать опасности невинных людей, мы учим их, что это не так.

Я покачала головой: — Правительство не заинтересовано в справедливости.