Кровавая Ведьма

— Теперь бежим? — переведя взгляд на Волка, нервно сглотнув, спросила я.

Но ответить он не успел.

Откуда-то издалека раздался повторный, но не менее зловещий похоронный звон!

— А вот это не есть хорошо, — кажется, побледнев еще больше, поймала я заледеневший взгляд мага.

И волновались мы не зря — нежить выть перестала в ту же секунду. Сначала она замолкла совсем и перестала двигаться, казалось, будто вовсе умерла. Но… раздался второй удар колокола, затем третий. На четвертый заклятие угасло и спало, а на пятый грим встал. И теперь он размером стал еще больше, а глаза вспыхнули ярче!

Без пояснений стало понятно, что это значит.

— Теперь магия не поможет, — снова отодвинув меня рукой за свою спину, отчетливо протянул Волк, начиная отступать. — Беги в склеп и запрись там. Если что, зови домовых на помощь.

— Но…

— Не но, Ника. Делай!

И я побежала!

Кляла себя, на чем свет стоит, ругала, проклинала, поскальзывалась на траве, роняла слезы… Но бежала.

А за спиной, меж тем, раздавались леденящие душу рыки и звон стали, схлестнувшейся с остро заточенными когтями. Ядовитыми когтями.

Я не могла его оставить, сердце рвалось на части от предчувствия скорой беды. Но не могла остаться тоже — без магии я бесполезна в бою. Волк растратит все силы на мою защиту и может погибнуть!

Но уцелеет ли, оставшись один?

Я даже толком не осознала, как оказалась внутри одного из старых каменных строений, и магией задвинула тяжелый мраморный круг, заменяющий двери. Он вставал в пазы тяжело и неохотно, отчаянно скрипя спустя сотни лет запустения. Внутри было темно, сыро и очень страшно — хотя каменный же ларец со статуей девушки никаких чувств вовсе не вызывал.

На него же я и встала, не мудрствуя лукаво и не вспоминая об уважении к усопшим. Извинюсь и поблагодарю на Самайн, если свидимся!

Всё, что меня интересовало сейчас — это узкая бойница под потолком, через которую можно было выглянуть наружу. А там… Там шел проливной дождь, озаряя редкими вспышками молний мокрые, чернеющие в полумраке надгробия давно заброшенного кладбища. И где-то там, вдалеке, под раскатистым громом, не на жизнь, а на смерть, сражался с призрачным псом тот, кого я отчаянно боялась потерять.

И я совсем ничего не могла сделать, чтобы помочь ему.

Я даже увидеть хоть что-то отсюда толком не сумела! Косые струи дождя били в лицо, вода стекала со старых стен сплошной стеной, заливая лицо и рубашку, бросая заодно куски смываемой земли.

А там, снаружи, всё скрипело, шумело, рычало и грохотало… И вдруг, на сотом, наверное, ударе разбушевавшегося сердца, повисла странная тишина. Не спокойная, но тревожная, заставившая встать на цыпочки, отчаянно цепляясь за узкую бойницу, вставая на цыпочки.

Ноги съезжали с каменного саркофага, пальцы соскальзывали с края, обламывая и сдирая ногти до крови, глаза болели от напряжения, но я всё еще упорно пыталась рассмотреть хоть что-то на кладбище, сквозь стену грязной воды.

И вот, когда зрение вроде бы различило смутный силуэт, лежащий среди могил, а внутри всё сжалось от недоверия, в окно бесшумно влезла мокрая лапа!

Когти прошлись по лицу, сдирая кожу, и я взвизгнула от боли! На фоне ее падение на пол стало практически незаметным, как и довольный, гортанный рык притаившегося за стеной гримма.

Я его слышала, более того — чувствовала. Каждой клеточкой своего тела чувствовала! Забившись в угол за саркофагом, не обращая внимания на жжение на щеке, ощущая, как заходится в рваном ритме собственное сердце, я почти наяву видела, как призрак ходит за стеной, обнюхивая заблокированный выход.

Вздрогнула, когда когти полоснули со скрежетом по каменной плите, высекая искры и, кажется, даже закричала, зажимая уши ладонями…

И собственное дыхание оборвалось, когда следом раздался незнакомый вой. Он был другим, новым!

Не призрачный, не хищный, но такой… знакомый?

А потом два абсолютно разных рыка смешались воедино!

Я ушам своим не поверила, когда услышала. А затем, минута, другая, и осознание пришло из ниоткуда: там, снаружи, под проливным дождем, сражались уже два хищника!

Как отодвигала камень от входа, уже и не вспомню. В голове всё перемешалось, руки тряслись, и магия. Хоть и с трудом, но поддавалась. Разум твердил «дура», как и имперский маг недавно, но сердце отчаянно рвалось на волю. Мне нужно было это хотя бы увидеть. Нет, мне нужно было знать!

Но две животных фигуры, сошедшиеся в смертельной хватке меж заброшенных могил, сначала показались сказкой. Кто из них кто, так сразу и непонятно: и ростом одинаковые, и шерсть одинаково мокрая, и хвосты. И рык злой рвется из груди у обоих… до чего же страшно!

И лишь когда молния озарила своей вспышкой двух зверей, стало ясно, что у одной из них до сих пор призрачные алые глаза. А у второй желтые!

— Волк, — не поверив своим глазам, хрипло произнесла, прижимая руки к груди.

И гримм услышал мой возглас. Всего на секунду, но призрачный пес отвлекся, и это мгновение стало решающим. Волк, уже не просто человеческий маг, а матерый, опасный хищник из моих детских кошмаров, впился ему в глотку острыми клыками.

Я не хотела этого видеть и слышать, но звук, как зубы рвут чужую плоть, мне не забыть никогда.

Несколько долгих мгновений на старом кладбище царила тишина. Нет, всё еще шел дождь, барабаня по крышам древних склепов, и шумел потревоженный непогодой многовековой лес. Но у меня на душе гроза уже стихла.

И, как будто во сне, я ступила вперед, навстречу шагнувшему из темноты зверю.

Воплощенному Зверю.

Глава 27 Домой? Значит, домой!

Я сразу даже глазам своим не поверила.

Вроде вот стоит он — мой кошмар наяву.

Огромный, почти с того конягу ростом волк, хищник, самый настоящий. Густая шерсть чернющая, пусть и мокрая сейчас. Клыки в пасти, даже не оскаленной, виднеются, уши к крепкой голове прижаты. Глаза, так часто являющиеся в кошмарах, желтым горят. Страшно!

Должно быть.

А на самом деле — тянет к нему так сильно, что странно даже. Вот он, предо мной: воплощение самых страшных снов, преследующих меня годами, заставляющий просыпаться в холодном поту. Воспоминания, болезненные, яркие, жуткие — как зубы эти смыкаются на моих хрупких, детских еще лодыжках, как леденит кровь вой за спиной…