Кровавый долг, книга - 1

смерти Джанет виновата не только мой создатель, но и я. Если бы я смог держаться от

неё подальше, она никогда не забеременела бы и не умерла в родах.

— Но ты любил её, — горячо возразила я. — Любил достаточно сильно и не навредил

ей, несмотря на свою природу. Ты не можешь винить себя за это.

Он одарил меня слегка ироничной улыбкой:

— Прислушайся к себе, Эддисон. Ты, Аудитор, на самом деле оправдываешь

отношения человек-вампир и не осуждаешь их?

— Ну, нет... — Я в замешательстве нахмурилась. Раньше для меня всё делилось на

чёрное и белое, и отношения человек-вампир всегда казались сексуально не

совместимыми, как масло и вода. Нет, скорее, как нитро и глицерин. Успешные

сексуальные отношения между человеком и вампиром категорически невозможны —

это всё равно что голодный лев попытается трахнуть раненую антилопу и при этом не

вырвет ей горло.

И всё же, каким-то образом, Корбин заставил меня взглянуть на это в ином свете.

— Ну? — Корбин стоял и смотрел на меня с непроницаемым выражением на лице.

— Я думаю... думаю, что просто защищаю любовь, — ответила я наконец. — Не

зависимо от того... кто любит.

— Спасибо, — тихо произнес Корбин. — Весьма толерантно с твоей стороны,

Эддисон.

Я нахмурилась:

— Не пытайся сделать из меня расиста, Корбин. Я не верю в благополучный исход

секса между вампиром и человеком лишь потому, что в конце, почти всегда, от

человека остается кровавое месиво.

Он приподнял бровь:

— Думаю, «почти» — главное слово. По крайне мере, в нашем случае, дорогая.

Я почувствовала, что снова краснею, но не отвела взгляд:

— Между нами не было секса, всего лишь крутой петтинг, — заметила я, скрестив

руки на груди. — Ты можешь желать трахнуть меня, но я никогда не рискнула бы

пойти до конца с тобой или любым другим вампом.

Он рассердился:

— Ты всё ещё сомневаешься в моем самоконтроле? В моей способности быть нежным

с тобой?

— Конечно, к любви всей твоей жизни, — огрызнулась я. — Но я не она, Корбин. Я не

Джанет, я просто девушка, с которой тебе посчастливилось заключить деловое

соглашение.

— Неужели ты думаешь, что значишь для меня так мало? — тихо спросил он. —

Неужели я так мало значу для тебя, Эддисон?

Я неловко заерзала на кровати:

— Когда Родерик уберётся из города, наше соглашение закончится. И если честно,

Корбин... — Я вздохнула. — Возможно, оно и к лучшему. Мы и так довольно глубоко

увязли во всём этом, не знаю, как тебе, но мне хватило выше головы... что бы мы не

имели сейчас. — Я бесцельно махнула рукой, не зная, как выразить словами то, что

чувствую.

— Это, что ты действительно чувствуешь? Всё, что ты хочешь, — чтобы наша

договоренность поскорее закончилась? — Он шагнул к кровати. — Ответь мне честно, Эддисон. Скажи мне, что на самом деле у тебя на сердце.

На самом деле в моей душе царил сумбур. Смятение и боль. Услышав его трагическую

историю, я сопереживала ему, в некотором смысле начала относиться к нему так же, как к Тейлор, как к человеку, а не вампиру. И тем не менее, идея стать его супругой на

самом деле, попытаться построить с ним серьёзные отношения...

— Я не знаю, — ответила я наконец, качая головой. — Я не могу... В смысле, я

Аудитор, Корбин. Это всё равно, что судья встречался бы с боссом мафии. И к тому

же ты вампир...

— Это значит, что мне не следует доверять, независимо от того как часто я уже

доказывал, что достоин доверия, — резко произнес он.

— Да, в смысле нет, в смысле... — Я покачала головой. — Посмотри, сможешь ли ты

сказать мне, что сегодня вечером, когда мы... хм...

— Когда я вылизывал твои сладкие, мягкие складочки? — прошептал он, приблизившись ко мне ещё на шаг.

— Да, правильно. — Мои щёки горели румянцем, но я упорно продолжала: — И пока

ты делал это, скажешь даже на долю секунды не задумывался лечь на меня сверху,

вонзить клыки, высосать досуха и затрахать до смерти?

Он долго и пристально смотрел на меня, а затем вновь отвернулся к затухающему

камину.

Я приняла его молчание за знак согласия.

— Видишь? Этот инстинкт никуда не исчезнет, и не важно, что ты пытаешься его

побороть. Потребуется всего одно мгновение, потеря самоконтроля один

единственный раз...

Корбин снова повернулся ко мне, в этот раз в его глазах отражался холод.

— Я думал лишь о том, насколько ты красива, наслаждался тем, что дарил тебе

удовольствие. Пробовал тебя на вкус и довёл до оргазма. Я думал, Эддисон, ты

доверяла мне сегодня ночью, надеялся, что, возможно, в твоём сердце есть место не

только для подозрений и гнева к моему виду.

— Корбин...

— Теперь вижу, что ошибался. — Он покачал головой. — Я полагаю то, что

произошло между нами сегодня, не более чем кратковременная потеря самообладания

с твоей стороны. Глупая оплошность, которую ты не намерена повторять.

Меня задело не только то, как он бросил мои же слова мне в лицо, но и его суждение о

событиях сегодняшней ночи. Главным образом, потому что это суждение совпадало с

моим собственным. Он был прав, я не должна была позволять вампиру прикасаться к

себе. Я доверилась ему не один, а два раза, и дважды это сошло мне с рук. Это

напоминало бег наперегонки с пулей — как долго удача будет сопутствовать мне?

Насколько далеко я зайду, сколько раз сыграю в эту азартную игру, прежде чем,

возможно, погибну на этом смертоносном пути?

— Ты прав, Корбин, — сказала я, слезая с кровати. — Это глупая оплошность с моей

стороны, которую я не намерена повторять.

— Мне всё ясно, — прорычал Корбин. Он подошёл к тяжелым бронированным дверям