Кровавый Гарри

— Я твой наставник, дитятко, а ты там где надо, в кольчуге я чтобы больно не было, бреются у нас только бабы перед свадьбой, а без дубин нам никак нельзя — как же иначе ловкость развивать? Выносливость? Силушку богатырскую?

— Ловкость? — Максим постарался уцепиться за первое слово.

— А как же! Без ловкости совсем никуда. Как же ты, например, будешь без ловкости людишек спасать?

— Я?!

— А кто еще? Есть и другие, конечно, но без тебя никак, так что не ной, малохольный, пойдем.

— Здесь пол колючий.

— Да, есть такое.

— Я голый!

— А зачем тебе одежда?

— Я есть хочу.

— Вот! — обрадовался бородач, — После тренировки всегда обед. Пойдем скорее, а то устанешь раньше времени.

Чертыхаясь, Макс похромал к двери.

"И прикрыться то нечем, — подумал он, осматривая комнату. Голые стены, на окнах решетки. Красота. И тренировки какие-то".

— Сюдой иди, хороняка, тута песочек, ногам хорошо, — вновь раздался уже за дверью знакомый рокот.

Могучий "дядька" действительно стоял на песке, покрывающем площадку круглой формы, окруженную десятками продолговатых строений с дверьми, в которых Максим сразу определил "камеры", подобную в той что очнулся.

— Палку возьми, — здоровяк ловко швырнул дубину своему "малохольному".

— Бей.

— Как бить? — решил потупить Максим.

— Как хочешь.

— Больно ведь будет.

— Пусть.

— И не страшно? — Максим начал закипать от того, что никак не может "нормально проснуться", и надеясь ускорить процесс.

— Страшно. Я вообще дураков побаиваюсь. Но глупых дураков еще больше.

— А звать тебя как?

— Иваном.

— Ну хоть имя русское.

— Отож, — осклабился "квадрат", — ты бить-то будешь?

Максим рассвирепел. Глупейшая пьянка, ссора с Ленкой, теперь еще это! У всех сны как сны, а у него дебилы с дубьем, кого угодно выведет из себя!

Размахивая палкой, он налетел на "дядю Ивана", стараясь шарахнуть побольнее, однако попасть не мог. Тот уклонялся, казалось, вовсе почти не двигаясь. Это было уже слишком. Максим отдался воле бешенства, совершая все более широкие замахи и издавая дикие крики, но с тем же результатом.

"Когда же я проснусь, а?" — билась мысль.

— Неужто правда? — с явным изумлением вдруг произнес Иван.

Максим споткнулся от неожиданности.

— Что?

— Да погоди ты, — пробормотал здоровяк, — ща…

Последнее что смог увидеть Максим — дубину летящую в его голову.

…………

— Да разве я виноват, господин маг? У него в личном деле сказано "мозгов нет", я подумал еще, что так не бывает, а как он махать дубиной начал, так и подумал, что правда нет, ну и….

— В деле у него написано не "мозгов нет", а "Импульсивен. Склонен к непродуманным действиям"! Это у тебя мозгов нет! Он ведь еще не на Арене!! Подобные травмы до нее недопустимы!! Ты представляешь сколько маны пришлось потратить, чтобы вылечить ему башку?!

— Ну не мог я не проверить, господин маг! Это ведь, если цельная кость, то какое преимущество бы могло быть!

………….

На этот раз Максим проснулся с ощущением необычайной легкости и полноты здоровья.

"Ну и слава Богу, наконец-то вся эта чушь позади!" — подумал он, вскакивая.

— Аййй!!!!!

— Что за черт?! — от изумления он сразу позабыл о боли в ступнях. — Не может быть!!

Увы, но находился он в своей "камере" и, по-прежнему, голый.

— Очнулся, малохольный? — пророкотало от двери.

В голове зашумело от шока, все словно поплыло, и он судорожно ухватился за край кровати. Постепенно в глазах прояснилось, но легче от этого не стало, и многое Максим отдал бы, чтобы не видеть никогда то, что увидел.

Глава 2

— Вот сам подумай. Некто купил пять яблок. Затем другой Некто их отнял. И съел. Тогда первый Некто идет в суд, и суд должен решить чья правда. Кто же из них прав?

— Как это кто? Тот кто купил яблоки, то есть первый Некто?

— Во ты дурень! Не видел бы сам, что мозги у тебя все же есть, решил бы, что и нету! Прав тот, кто сильнее!

— А….

Максим завис. Уже третий день как жизнь его протекала в однообразных избиениях от палки Ивана, и он пользовался любой паузой, чтобы отсрочить продолжение столь неприятного действа. Иван, надо отдать ему должное, всегда как мог подробно отвечал на вопросы, иногда лишь вздыхая на "бестолкового".

Но отвечал всегда, даже прерывая "занятие". Особо засыпать "дядьку" вопросами Максим и не стремился, в плане жажды познания "нового мира", внутренне считая постыдным проявлять действительный интерес к "глупой игре", ему казалось, что такое будет некоторой внутренней капитуляцией его, Максима Юрьевича, перед навязанным кем-то бредом. Но вопросы задавал, конечно, специально упрощая, представляя как взрослый говорит с ребенком.

Тем более, что сам Иван знал, как казалось Максиму, немногое. Впрочем, с момента понимания своего "попадания", он вообще не мог относиться к "дядьке" серьезно, считая его не более чем "программой", пока эта ухмыляющаяся "программа" не избила его в….он сбился со счета в который раз, но заставила относиться к себе серьезно.

Максим и сам прекрасно чувствовал, что больно по-настоящему, но, защищаясь, цеплялся за мысль, что это лишь игра, которая не может длиться долго. Иногда он даже надеялся, что показалось, или разыгралось воображение, или еще что, но вот-вот морок развеется и он вновь будет дома.

Отбиться от Ивана он не мог ни силой, ни хитростью. Дубина наставника легко отбивала все попытки Максима атаковать, казалось тот просто знал все что будет делать "малохольный", и, давая выпустить пар, колотил его сам. Максим пытался сосредоточиться на силе, действуя палкой как колуном, но Иван, явно в насмешку, просто подставлял свою палку, и Макс отскакивал, шипя от боли в собственных пальцах. Максим пробовал атаковать внезапно, но "дядька" парировал не сходя с места, начиная движение едва не раньше его. Максим раздражался, и наскакивал, стараясь двигаться как мог быстро, но, увы. Соперники оказались слишком разного уровня.

Как ни странно, но в поддержании восприятия "это все сон, затянувшийся сон", при невозможности поймать ощущения отличные от тех, что должны быть в реальности, помогало явственное наличие магии, в виде мази для травм, после нанесения которой все синяки пропадали в течении буквально минуты. Сны тоже приносят боль, думал Максим, когда заметил за собой, что стремится поскорее потерпеть поражение, то есть оказаться избитым, чтобы волшебная мазь, иначе и не назовешь, вернула его в здоровое состояние.