Круче некуда

В данных, предоставленных шефом, также рассказывалось, чем закончился наем Колина Шеффилда для этой Фарино, но это уже было не так важно.

"Линкольн" ехал медленно, поддерживая ту же скорость, что и бегущая Фарино. Проныре пришлось проехать мимо, чтобы не выглядеть подозрительным. Водители машин уже включили фары. Октябрьский закат оттенял темно-серые облака, собиравшиеся на севере и западе. Проезжая мимо "Линкольна" и бегущей женщины, Проныра не стал оборачиваться.

Он проехал по большому кругу и возвратился на стоянку, остановившись рядом со своим мини-вэном. Не слишком умно со стороны этой дочки главаря мафии строго придерживаться программы. Бегать вдоль реки каждое утро и вечер. По дороге есть несколько мест, где телохранители не могут следить за ней, если не выйдут из машины, а они этого не делают. Эти пробежки, подумал Проныра, самое удачное время, чтобы разделаться с ней.

Во вводных говорилось, что пробежка по стандартному маршруту занимает у Фарино сорок пять минут. И в самом деле, через сорок шесть минут после того, как все они отправились, Проныра снова увидел бегущую женщину и едущий "Линкольн". Он смотрел на них в небольшой бинокль. Фарино оперлась на машину и делала махи ногами, чтобы расслабить мышцы после бега, одновременно что-то говоря Шеффилду и Фиджини. Потом она пошла к парадному входу в дом. "Линкольн" продолжал стоять у тротуара, его мотор работал на холостых. Фиджини, водитель, читал программу скачек.

Спустя пятнадцать минут она вернулась и села на заднее сиденье. "Линкольн" тронулся и поехал.

На улице было достаточно темно и дождливо, и Проныра не боялся, что его слежку заметят. Он поехал следом за большой черной машиной через Эльмвуд, а потом на север, в сторону Чипьюа. В плотном потоке машин, двигающихся субботним вечером в самый оживленный квартал Буффало, его "Мазда" была всего лишь еще одной парой светящихся фар.

"Линкольн" встал у тротуара на Чипьюа. Проныра остановился в зоне для высадки пассажиров и выждал. Фарино вышла из машины, перешла через улицу и вошла в какую-то дверь. Это не был клуб или ресторан, поэтому он ввел номер дома в наладонный компьютер, подключил его к Интернету через мобильный и стал ждать. Мимо проехала патрульная машина. Она слегка притормозила рядом с зоной высадки, Проныра включил передачу, проехал вперед один квартал, развернулся и вернулся на место. Он припарковался через три машины от "Линкольна", мотор которого продолжал работать на холостых. Патрульная машина уже уехала.

Он везучий. Еще час, и в этом районе нельзя будет найти стоянку на протяжении пяти кварталов.

Телохранители наблюдали за светящимся окном на третьем этаже. Проныра был уверен, что темнота и дождь, отделяющие их от него, не позволили им его обнаружить. Он взял в руки маленький бинокль и посмотрел на то же самое окно. На секунду в нем показалась Анджелина Фарино Феррера. Она смотрела на своих телохранителей. Затем она обернулась и заговорила с кем-то, кто находился в комнате. Проныра умел читать слова на расстоянии, по движениям губ, но она слишком сильно развернулась в сторону, и сейчас ему это не удалось. Затем она отошла от окна, а потом свет в офисе погас.

Телефон издал тихий сигнал, и Проныра отложил бинокль. Двое сидящих в "Линкольне" были еле видны. Более крупный, водитель, читал. Другой смотрел прямо перед собой. Проныра понял, что женщина подходила к окну, чтобы подать заранее условленный сигнал, означающий, что все в порядке и можно расслабиться.

На экране наладонника появился текст. "Адрес подтвержден. Действуй".

Проныра стер из памяти сообщение, вынул из кармана свою "Беретту" и аккуратно присоединил глушитель. Накинув на плечи дешевый дождевик размера на два больше, чем его собственный, он выключил фары "Мазды", перелез через рычаг переключения передач на сиденье пассажира и вышел наружу, под дождь.

Глава 24

– Что тебе нужно? – спросил Курц. – Твои деньги?

– Для начала, – сказала Анджелина. Войдя в офис, она посмотрела на то, как Курц закрыл за ней дверь. Потом она бросила на старую софу с кожаной обивкой свое кашемировое пальто. Под ним оказалось обтягивающее черное платье с низким декольте и коротким низом. На ногах – дорогие кожаные ботинки. Из украшений – золотое ожерелье на шее и несколько тонких золотых браслетов на руках. Он никогда не видел Анджелину Фарино Феррера в такой одежде. Подумав, Курц вспомнил, что всякий раз, когда он с нею встречался, на ней был спортивный костюм. Ее темные волосы были убраны назад и заколоты по бокам так, что сзади висели свободно. Выглядят мокрыми то ли от дождя, то ли от какого-нибудь мусса для укладки.

Курц взял со стола конверт и передал ей. Там лежали все пять тысяч долларов аванса. Если во вторник ему придется сматываться, он воспользуется другими деньгами. Он плюхнулся на свой стул и посмотрел под стол. Револьвер был в кобуре, приклеенной к крышке стола липкой лентой, в нескольких дюймах от его руки.

Она взяла конверт без единого слова, не пересчитывая деньги, засунула его в карман пальто, перекинутого через спинку софы, а потом подошла к окну. По стеклу стекали капли дождя. В открытую створку дул холодный ветер, ослабляя жар и духоту, исходившие от серверов и другого оборудования, стоящего в задней комнате.

– Мне нужен твой совет, Джо, – сказала она, глядя на залитую неоновыми огнями улицу.

– Джо? – переспросил Курц. Она всегда звала его по фамилии. Идея насчет совета тоже казалась ему полной чушью.

Она повернулась к нему и улыбнулась, а потом присела на край стола Арлин, выключив настольную лампу. Ее длинные ноги и блестящие ботинки на них освещала низко стоящая лампа на столе Курца, монитор и огоньки компьютеров.

– Мы достаточно долго знаем друг друга, чтобы обращаться по именам, не так ли, Джо? Помнишь ту хижину, когда мы отправились ловить рыбу на льду?

Курц вспомнил, как в прошлом феврале они ловили рыбу на льду Эри и эту хижину. Тело человека, которого он застрелил, едва пролезло в лунку для подледного лова, поскольку его пришлось обмотать душевой занавеской и обернуть цепью. Заталкивать его в лунку выпало на долю Анджелины. Она поставила на плечо трупа ботинок – не такой дорогой и куда более практичный, чем сегодня. Ну и что?

– Зови меня Анджелиной, – сказала она, непринужденно подняв левую ногу и опустив ее на стул Арлин. Вокруг было темно, но Курц мог практически с уверенностью сказать, что Анджелина Фарино Феррера не надевает под колготки никакого белья.

– Отлично, – сказал он. – На тебе надет микрофончик, Анджелина?

Женщина-дон мягко рассмеялась.

– Это я-то с микрофончиком? Не шути, Джо. Неужели ты не видишь, что нет?

– Обычно осведомители пристраивают микрофон снаружи, – мягко произнес Курц, продолжая сверлить женщину немигающим взглядом.

Она моргнула. Румянец, заливший ее высокие скулы, был абсолютно неподдельным. Потом она поставила на пол ногу в ботинке.

– Ты придурок.

Курц кивнул.

– Так что же тебе нужно?

Его голова раскалывалась от боли.

– Я сказала, мне нужен твой совет.

– Я не твой советник.

– Нет, но в настоящий момент ты единственный посредник между мной и Тома Гонзага.

– Но я и не посредник, – возразил Курц.

– И я, и Гонзага одновременно попытались нанять тебя, чтобы найти этого убийцу наркоторговцев. Что тебе предложил Гонзага?

Не убивать меня до вторника, подумал Курц.

– Сто тысяч долларов.

Краска сошла с лица женщины.

– Иисусе Христе, мать твою, – прошептала она.