Круги по воде (сборник)
Шрифт:
Инга боялась всех этих атрибутик смерти. Старалась идти, не глядя. А её хватали за руки, совали искусственные цветы, похоронные ленты, расхваливали прочий товар. Инга не хотела смотреть, но смотрела, и всюду ей мерещилось имя: Виктор Прищепа.
– Да вы успокойтесь, девушка! – вдруг сказала ей какая-то бабка, одна из торговок. – Он теперь в лучшем мире.
Инга чуть не закричала. Бросилась бежать.
Наконец похоронный ряд закончился. Теперь можно отдышаться и подумать: куда здесь Славка мог увести Витю.
Девушка даже губу прикусила –
И тут она вспомнила!
Поняла…
Быстро пересекла улицу, прошла через деревеньку.
Вот показалась стройка.
Инга сглотнула. Идти – страшно, не идти – страшно. Помявшись ещё полминуты, Инга шагнула в траву…
– Витя! – позвала она.
Прислушалась. Тишина.
Закричала:
– ВИТЯАА!!
Тишина.
А вдруг он уже умер? Инге померещилась та бабка-торговка, девушка вскрикнула и бросилась бежать.
Сперва обегала весь первый этаж. Кричала, плакала, заглянула в каждую нишу. Никого. Разве что спугнула пару кошек. Порвала колготки – даже не заметила.
Вбежала на второй этаж.
– ВИТЯАА!! Где ты?!!
Её охватила паника. А если Витя действительно умер? А если Славка убил его ещё вчера и поэтому ничего не сказал Яковлеву? Нет, нет! Этого не может быть!
Инга закричала:
– Витя! Витя! ВИТЯАА!!
Она молилась. Твердила себе, что всё теперь переменит. Уйдет из ненавистного института, пойдёт на педагогику, как советовал Витя. Не будет больше бояться – ни матери, ни сверстников, ни кого-либо вообще. И главное – уйдёт от Горчакова. Лишь бы Витя жил…
Всё это Инга повторяла про себя снова и снова. При повторах слова терялись, путались, наконец осталось только одно: лишь бы жил.
И тут она его нашла.
– Витенька!
Она не замечала ни запаха, ни грязи. Не всё ли равно? Главное, что жив. Жив! Имеет ли значение всё остальное, если он жив?
Витя шёл тяжело, охал.
– Мы сейчас ко мне пойдём, – говорила ему Инга. – У меня сейчас никого! Родители поздно придут, я тебя умою, переодену. А потом к тебе поедем.
Витя слушал, кивал головой.
– Я с мамой твоей наконец познакомлюсь, – говорила Инга. – Она вчера звонила, беспокоилась.
Говорила, а сама прикидывала: действительно ли успеет дойти с больным Витей до дома, отмыть его, пока нет родителей? Да и во что переодеть? Может, маме его позвонить, чтобы вещи привезла? Нет, нельзя. В отцовское? В принципе, можно. Придётся разве что подвернуть рукава, штанины. Но это ерунда! Ещё надо будет Витю уговорить наврать что-нибудь. Не ради Славки, а ради неё, Инги. Потому что Сметану она всё-таки боится.
Славка? Да чёрт с ним, со Славкой! Пусть катится в свой Саяногорск! На фиг он Инге сдался? Дурной какой-то.
– А потом, – говорила Инга, – потом… мы в кино сходим или ещё куда. Хочешь?
– Хочу, – соглашался Витя.
Ему было хорошо сейчас. Он шёл, навалившись
на девушку всем телом, и ощущал её, как тогда, в ту их единственную ночь. Вот бы поцеловать её сейчас! Нет, он грязный, ему бы сперва умыться. И вообще. Ослаб. Не хочет он, Витя, перед ней, перед Ингой, выглядеть слабым.– Ты молодец, ты сильный! – девушка словно откликнулась на его мысли. – Я думала, ты умер… Так боялась, даже не представляешь этого!
– Правда? – у Вити защемило где-то внутри. – Правда боялась?
– Ещё как! Видишь, как глаза покраснели?
Но Витя не видел. Инга всегда и сейчас тоже была для него самой красивой! Самой лучшей. Он непременно на ней женится.
– Ты с отцом помирись, – сказала Инга. – Он знаешь, как переживает!
– Хорошо, – Витя зажмурился. От счастья.
– Мы ведь поженимся, да, Витя?
– Конечно! – сказал он и подумал: «Вот оно, счастье». И не замечал, как идёт, переступает отёкшими ногами, как дёргаются кисти. Впрочем, ему действительно становилось лучше. От движения, от самой Инги.
– И уедем, – говорила девушка. – Как ты хотел. Я тебе буду супы варить, котлеты жарить. Что ты ещё любишь? Детишки будут. Вить, я собачку хочу, можно?
– Можно, – он чуть не плакал.
– Давай, Витенька! Раз шажочек, два шажочек.
– Раз шажочек, два шажочек, – повторил за ней Витя.
И тут они остановились…
Глава VIII. Славка
– Так-так!
Славка упёр кулачищи в бок, повторил:
– Так-так!
Какими смешными они ему показались! Инга в порванных колготках, грязной юбке, туфли извазюканы в извести. Витя выглядит ещё хуже, что, впрочем, неудивительно.
Девушка сжалась, сделала шажок назад. Но сказала:
– Уйди.
– Ещё чего!
– Уйди с дороги! – со страху Инга закричала страшным голосом, глазами засверкала.
Славка рассвирепел, закричал и толкнул девушку.
Ух, как он разозлился!
После того как Славка понял, что Яковлеву звонить бесполезно, после того, как наелся и напился, решил вздремнуть. Но дневная дремота успокоения не принесла, лишь оставила склизкий осадок, словно по Горчакову во сне улитки ползали. Крайне неприятно!
Умылся. Переоделся. Снова поел-попил. Решил: пора бы что-то сделать. Всё-таки Витька сидит сейчас на стройке, связанный, голодный. Пора бы гонца к папашке отправить. Вопрос: кого? Вдруг подумалось: Инга.
А почему бы и нет? Он ради кого старается, так рискует? Ради себя, что ли?! Чтобы её, дуру эту, обеспечить. А она, дура эта, не ценит его стараний. Одним словом – неблагодарная сучка. А раз так, то пусть идет к Сметане и на счёт денег с ним разговаривает. А Славка потом женится на Ленке Рубцовой. Пусть хоть и страшенная, зато введёт его в самые верхние слои общества, что Славке и надо. На свадьбу, поди, её папашка им квартиру подарит. Соответственно, честно заработанные деньги можно и припрятать на чёрный день, чтобы не говорили всякие, что он, Славка Горчаков, на деньгах женился. Не по-мужски это.