Круги по воде

И, повернувшись, гаркнул:

– Ну-ка, ребята, ноги в руки! Подбирайте этих доходяг и тащитесь к воротам. Да живо! Не то южане полюбуются на наши потроха!

– Как это – наши лучшие части? – Великий герцог удивился. Фаворит стоял с удручённым видом. Опоздавший маршал дожидался аудиенции.

– Я получаю сведения, как только они случаются, мой господин. – Скал’ле горестно поднял брови, но в душе его пели птицы. Наконец у него появилась возможность подпустить шпильку этому твердокаменному маршалу. Ненависть их была давней и вполне взаимной.

– Должно быть, это просто какая-то роковая ошибка, - продолжил фаворит, разводя руками и печально качая головой.

– Я разберусь с маршалом, - свирепо сказал его господин, дёргая себя за закрученные концы усов. – Посмотрим, что он скажет.

Маршал проводил взглядом скромно отступающего в сторонку графа Скал’ле. У того был вид кота, залезшего по уши в кувшин со сметаной.

– Что это значит, Редрик? – спросил Великий герцог, кривя рот и едва сдерживаясь, чтобы не притопывать ногами, обутыми в высокие сапоги. – Мне доложили сейчас, что наши лучшие кавалеристы разбиты наголову! Как вы могли это допустить? Я считал вас способным командиром!

Он в раздражении швырнул на землю перчатки.

– Да, нас немного потрепали, мой господин. – Маршал не дрогнул. Он видывал и не такое.

– Немного? Целый отряд отборных конников уничтожен на корню! Говорят, от них остались только ошмётки!

– Тот, кто это говорит, понятия не имеет, как выглядит поле боя, - спокойно парировал маршал. – Мне ли не знать, как это делается!

– Ну так просветите нас, Редрик! – Великий герцог бросил хмурый взгляд на Скал’ле.

– Всё очень просто, мой господин. – Маршал пренебрежительно скривил губы. – Нам приходится воевать с людьми, не знающими ни чести, ни правил войны. Я счёл бы себя недостойным звания, которое ношу, если бы прибег к подобным способам.

– Тем не менее, эти способы вывели из строя людей, и нанесли нам ущерб, – раздражённо заметил Великий герцог.
– Что вы на это скажете?

– Скажу, что со стороны противника это был жест отчаяния. Теперь мы лишили их преимущества внезапности и возможности выкинуть что-нибудь ещё. Цитадель блокирована, и никто не выйдет оттуда. А войско короля, которое мы так успешно выгнали из города, ещё долго не оправится от того пинка, который им дали. Сейчас они засели в своём лагере и зализывают раны. Мы находимся в выгодном положении, и наши позиции очень крепки, мой господин. Уверен, скоро эти северяне сами уберутся с нашей дороги.

Великий герцог хмыкнул. Разгладил усы. Покачал головой, глядя с улыбкой на своего маршала.

– Хорошо, мой маршал, вы можете идти. Я доволен вами. Вы знаете своё дело. И вот ещё что… Я хочу, чтобы от моего имени вы потребовали у графини Амелии выдачи тех людей, которые виновны в гибели нашего лучшего отряда. Я покажу им, как не надо делать.

Глава 33

Амелии пришлось слегка пригнуться, выходя из сводчатой двери голубятни, расположившейся на самом верху башни. Круглая комнатка была тщательно вычищена и подметена. Сейчас в ней содержалось достаточно ухоженных, довольных жизнью постояльцев, за которыми следил опытный человек. Графиня принялась неторопливо спускаться по винтовой лестнице, вытирая руки поданным слугой платком. Ей не хотелось показывать, что она боится высоты, она, которая никогда и ничего не боялась. Каждый раз, выпуская птицу в узенькое окошко, она старалась не смотреть вниз.

Спустившись на уровень, она приостановилась, поправила выбившуюся прядь и прислушалась. Снизу доносился топот ног, и запыхавшийся голос кавалера д”Боне звал её.

– Ваше сиятельство, - кавалер, обычно такой сдержанный, даже сухой, возбуждённо переминался с ноги на ногу, помаргивая от нетерпения. – Ваше сиятельство, капитан Орсо вернулся.

– Я хочу его видеть. Приведите капитана в зал для совещаний.

Расположившись в высоком кресле с ножками в виде львиных лап, она в нетерпении выпрямилась, глядя на высокую дверь.

Ждать пришлось довольно долго. Она уже начала было приподниматься с нагретого сиденья, обещая себе впредь не давать своим подчинённым так много воли, как двери, украшенные резьбой, распахнулись, и в зал, стуча башмаками, вошёл капитан. Следом за ним спешил кавалер д’Боне и слегка отставший господин Винсен, шагавший вперевалочку.

Остановившись за несколько шагов до кресла, капитан склонил голову. Тут же выпрямился и спокойно взглянул на графиню Амелию.

– Капитан, вы заставляете себя ждать.

– Прошу прощения, Ваше сиятельство. Я должен был разместить пленных.

– Вы взяли пленных, капитан Орсо? Значит ли это, что наша вылазка увенчалась успехом?

Капитан оправил перевязь и невозмутимо глядя на госпожу, доложил обо всём. Она слушала и лишь слегка сжимала пальцы, стараясь ровно держать руки на подлокотниках.

– Вы много сделали, капитан. Даже больше, чем мы собирались.

– Всё, что я делаю, я делаю для вашего дома, госпожа графиня.

– Мы обсудим ситуацию. Господа, подойдите ближе. Капитан, у вас есть что добавить?

– Я всё сказал. Разве что вас интересует список пленных. Должен сказать, ничего существенного. Даже обменять не на кого, в случае чего.

– Вот как. Дайте взглянуть. – Графиня небрежно расправила поданный ей листок бумаги. – Гм. Лекарь, артиллерист, пехотинец, пехотинец… А что здесь делает лекарь?

– Захотел сопровождать раненых. Среди пленных их… их немало.

– Постойте. – Она вгляделась в листок, расправила, разбирая неровный почерк. – Что это? Чьё это имя в конце списка?

– Это мой личный пленник, – нехотя ответил Орсо. – Я прибавил его для круглого счёта.

Ноздри Амелии хищно раздулись. Она скомкала в руке листок со списком.

– Капитан, после совещания вы приведёте этого человека ко мне. Я хочу его видеть.

Мальчик поковырял пальцем дверь, подвешенную на крепких, массивных петлях. Толкнул носком башмака широкий косяк. И то, и другое было сделано на совесть. Оглянулся на лекаря, пристроившегося на лавке, со своей неизменной корзинкой и сундучком, у стены узкой, длинной комнаты с подслеповатыми окошками. Комната едва ощутимо изгибалась, повторяя контур стены. Лекарь лишь недавно получил возможность присесть, и теперь с трудом расправлял ноги, вытирая с выпуклого лба обильный пот.

– Как наши раненые? – тихо спросил его командир. Он тоже сидел на лавке, откинувшись к стене и прикрыв глаза. Небрежно стёртая сначала ладонью, а потом платком копоть оставила на его лице замысловатые разводы.

– Кое-кто не доживёт до утра. – Лекарь покачал головой. – Хорошо, что мы принесли людей сюда, ведь оставь мы их на мостовой, я мог бы сказать так почти про всех.

Он поворочался немного, устраиваясь поудобнее на жёстком сиденье, сложил руки на животе и закрыл глаза. Вскоре раздалось мерное посапывание.