Круги по воде

Мадлен положила гребешок на столик и отвела тщательно вычесанные золотистые пряди назад, поднимая и закручивая в узел одним выверенным привычным движением. Взяла с полированной поверхности маленького столика шитый шёлковой нитью и кружевами кокетливый чепец, осторожно надела. Взяла со столика зеркальце, повернулась вправо, влево, и улыбнулась своему отражению.

– Да ты красавица, милочка.

Она вскочила, уронив зеркальце на ковёр, прижав руки к груди. Тёмная фигура, окутанная с головы до пят в плотную шаль, шевельнулась, женская рука, блеснув камнями браслетов, подняла краешек ткани, откинув себе на плечи. Засеребрились в свете ночника небрежно убранные за спину светлые локоны. Мадлен уставилась на незнакомку. Та, не сходя с места, поводила голубыми блестящими глазами, рассматривая богато убранную палатку. Задержалась взглядом на раздвинутой полупрозрачной ширме, разрисованной цветами и птицами, из-за которой раздавалось лёгкое похрапывание, и опять посмотрела на Мадлен.

– Он уже спит? Я хотела поговорить с ним.

– Теперь он уже не проснётся до утра, – машинально ответила девушка.

Незнакомка улыбнулась. Подошла к столику, нагнувшись, подняла зеркальце, погляделась в него. Обернулась к Мадлен.

– Теперь я понимаю, почему он перестал меня навещать. Ну что же, передай ему, когда проснётся, что Матильда больше не будет его беспокоить.

– Матильда? – Девушка подалась к ней, пытаясь ухватить за край шали. Та повернулась, спокойно подобрав край ткани, отороченный бахромой, и улыбнулась ей в лицо. Мадлен почему-то стало неуютно.

– Я поняла, ты пришла из города, - тихонько сказала девушка. – Ты из другого лагеря, да?

– Если ты хочешь задержать меня, или напугать, милочка, не советую даже стараться. Но если хочешь, крикни. Я полюбуюсь на результат.

Мадлен сжала руки, комкая кружевную оборку лёгкого платьица.

– Ты не так меня поняла. Я не хочу причинять тебе неприятности. Только спросить.

Она перевела дыхание, глядя на женщину.

– Скажи, не знаешь ли ты что-нибудь о людях из нашего лагеря? Они остались в городе прикрывать отступление наших солдат. Здесь считают, что они или убиты, или взяты в плен.

– Ты имеешь в виду кого-то конкретно? – мягко спросила незнакомка.

Мадлен покраснела.

– Я хотела бы узнать о двоих людях. Один из них сделал мне много хорошего.

– А другой?

– А другого я люблю.

– Ты любишь солдата? А ведь ты можешь сделать неплохую карьеру здесь, в этой палатке.

– Не смейся надо мной. – Девушка нахмурилась. – Если не можешь помочь, я узнаю сама.

– Я не смеюсь над тобой. Хорошо, опиши мне этих людей. Я постараюсь тебе помочь.

Он двинулся вперёд в кромешной темноте, ступая на ощупь и ориентируясь на поблескивающие огоньки, рассыпанные высоко в небе, и красные точки костров на земле. Была глубокая ночь, тишина лежала кругом, словно ватное одеяло. Только где-то далеко в стороне трещал запоздалый стрекотун. Он прошёл вдоль тёмной массы стены, почти неразличимой для глаз, остановился, постоял немного и повернул в сторону, держа направление на огоньки костров. Опять остановился, прислушиваясь. Плотнее запахнул тёмный плащ и двинулся дальше.

– Стой, где стоишь. – В бок ему упёрлось тонкое остриё.

Не успел он шевельнуться, в спину тоже ткнули.

– Иди за нами. И не вздумай дёргаться.

Подчинившись, он последовал за ними, придерживаемый за локти с двух сторон. Незнакомцы несколько раз сворачивали, пробираясь извилистыми закоулками, таща его вдоль шершавых стен, затем провели через открытое пространство, которое угадывалось лишь по движению воздуха, и опять несколько раз свернули. Наконец они остановились и толкнули его вперёд, пропуская в низенький проём, открывшийся перед ними. Он вошёл и остановился, ослеплённый светом.

Маленькая комнатка освещалась лампой, установленной на круглом, покрытом скатертью столике. Стены тонули в полумраке. Моргнула, разгораясь, ещё одна маленькая лампа, и женщина, держащая её в руке, подошла ближе, покинув тень у стены. Она поднесла огонёк за выпуклым стеклом ему к лицу, и он непроизвольно отшатнулся. Она отвернулась и поставила лампу на столик.

– Садись сюда, – она указала на стул с высокой спинкой, поддёрнув шаль, сползающую с белоснежных рук, обнажённых до локтей. У неё был красивый, глубокий голос.

Женщина уселась на другой стул, напротив него, и положила руки на скатерть.

– Я хочу убедиться, тот ли ты человек, который мне нужен. Скажи, ты узнаёшь меня?

Он бросил взгляд на пальцы, унизанные кольцами. Задержался на одном кольце, тяжёлом, с крупным зелёным камнем. Посмотрел ей в лицо.

– Ты Матильда.

– Хорошо. Один мой клиент хочет получить тебя в качестве трофея. Это потешит его самолюбие и поможет подняться ещё выше. Но прежде чем отдать тебя ему, я поговорю с тобой.

Он вздохнул, потёр лицо ладонями.

– В последнее время я устал от разговоров. Может быть, ты просто меня отпустишь?

– Ты не сумеешь повлиять на меня, – резко сказала ведьма, слегка хлопнув по столу. Огоньки ламп моргнули, закачавшись за стеклом. – Я знаю эти штучки.

Она наклонилась, подавшись вперёд:

– Скажи, как ты увидел дом на поляне? Только тот, кто там был, мог это сделать. А ты не только это сделал, ты ещё и улизнул от меня. Это мог сотворить только тот, кто…

– Я не причастен к смерти твоей матери, Матильда.

– Ты был там! – прошипела она.

– Я не был при этом. Но я знаю, кто это сделал.

– Сейчас ты скажешь, что угодно. – Она презрительно поморщилась .– Путь к жилищу местной ведьмы знали немногие, и совсем мало тех, кто был в самом доме. Её сожгли вместе с хижиной! Когда я пришла туда, я нашла лишь обуглившиеся брёвна. И следы всадников на поляне. Признайся, ты был с ними!

– Тебе ведь так не хотелось заниматься семейным делом, Матильда? Ты надеялась, что твоя мать проживёт ещё очень долго, так долго, чтобы нашёлся кто-то другой, и занял твоё место? Ты же хотела просто наслаждаться жизнью и любовником-дворянином, ведь он был так молод и очарователен. Красивый, забавный, богатый, да ещё и обещает увести к себе в столицу? Ты и правда думала, что так будет?

– Как ты узнал?

– От его слуги. Ты можешь проверить, лгу я тебе, или нет. – Он протянул ей руку через столик. Сказал мягко, глядя ей в глаза:

– Я был дружен с твоей матерью, молодая Матильда. Я помню тебя. И твою дочку. Тогда она была совсем крошкой.

Она отшатнулась. Протянула руку и ухватилась ему за запястье, сжав пальцы.

Опустила глаза, покачиваясь на стуле. Ровным голосом выговорила, не поднимая взгляда:

– Да. Ты говоришь правду.

– Тебе доставили, что ты просила? – Клиент, улыбаясь, взялся за спинку высокого стула, покачал его. Скоро, скоро это изменится.