Кругосветка

— ПРБ — это Пространственная Бомба? — Фло требовательно протянула руку к сигаре.

— Да. Как-то же нужно эту штуку называть. Можно на матерную аббревиатуру заменить, суть не особо трансформируется.

Курить Фло не стоило. Но сейчас не тот момент, чтобы о прогнозах здоровья думать. Катрин передала сигару.

— Пусть будет ПРБ, — Флоранс, прикрыв глаза, втянула ароматный дым. — Эффект вот этакого специфического шторма, или как назвать подобное природное явление, был предусмотрен?

Подруга не курила много лет, сейчас сигарный дым ей в голову ударит. Ну пусть, чего уж теперь.

— Кто знает? Не уверена, что сам агент точно понимал, как отработает ПРБ. Вряд ли у противника имелась возможность регулярно и полноценно испытывать устройство на эскадрах вроде нашей. Вообще, это очень гнилое устройство. Если принцип тот же, что и у портальных стационарных механизмов немцев, волна пробьет десятки реальностей и даст мощное «эхо». Тут бы с Андреем переговорить. А еще лучше скромнягу Птуха неспешно допросить. Вот же шмондюк был…

— Не найдем. Тело наверняка смыло туда, — Фло указала сигарой на заляпанный пол каюты. — Не вариант. Да и непонятно, что сейчас с Ратой и «Квадро».

— Не вариант, — согласилась Катрин. — Но с «Квадро» все в порядке, они находились достаточно далеко от эпицентра. Так что зубы мне не заговаривай, сигару отдавай.

О боги, дым какой… нездешний, иного мира, иного настроения.

Подруги помолчали, глядя друг на друга. Даже измученная, в промокшей от пота легкой сорочке, Фло была чудесна. Глаза только убитые.

— Так каковы наши шансы? — прошептала Флоранс.

Вопрос звучал вслух не в первый раз, и уже в многотысячный раз повторялся беззвучно. Это не о «Молнии Нельсона», не о погоде, и не о себе.

— Полагаю, у Дики шансы примерно как у нас. Немного, очень немного, но они есть, — пробормотала Катрин.

Привирала, порядком привирала, у дочери шансов меньше. Намного.

— Но мы-то можем эвакуироваться, — Фло болезненно потерла виски. — Пусть с опасностью и потерями, но все же.

— Ну, Дики выпрыгнуть тоже вполне способна. Принцип она знает. Вот насчет точности и удачи… Тут спорно.

Опять солидная доля брехни. Если бы Дики могла Прыгнуть, она бы была уже здесь. Палуба «Молнии» — самый напрашивающийся вариант для финиша. Впрочем, могут быть обоснованные причины отсрочки.

Опять натяжки и самоуспокоения. Но есть и объективные факты.

В гибель Дики никто из близких не верил. Да, моряки из команды смотрели с таким сочувствием, что тянуло на месте их поубивать, или хотя бы в зубы заехать. Но Фло, Рич, Кэт… нет, свои не верят. Есть надежда. Допустим, Фло и сын просто отказываются верить. Но Кэт иное…. Пусть она часть семьи, абсолютно неотделимая половина Ричарда, но кровью она наполовину ланон-ши, а те по своей сути жестоки и честны. Даже когда любят. Полезное свойство, нет, девочка дала бы понять.

— Сейчас многое будет зависеть от Кэт, — сказала Фло, протягивая руку за сигарой.

Мысли подруг, как обычно, циркулировали очень близким курсом.

— Ты хоть не особо втягивай, — попросила Катрин, отдавая ароматную отраву.

— Вот до самой печени затянусь, — проворчала подруга.

Да, роль Кэт может стать определяющей. Вероятность эвакуации становится все очевиднее. Переместить такое количество людей, не имеющих понятия о Прыжках, без потерь и сложностей — задача практически не решаемая. Логичнее вызвать Блоод, и уже потом… На себя Катрин надеялась мало — как проводник всегда была слабовата, а в нынешнем состоянии полной «раздолбанности мыслей», так и вообще. Будь оно проклято — столько же надежных проводников шло рядом?! Одна Лоуд могла бы экипаж в полном составе выдернуть. Ну, не сразу, а вахтами, но на «раз-два» прошло бы. А Рата… с ее-то волей, хладнокровием и опытом Прыжков? Да и Теа вполне опыт имела…

Где все они? Как получилось, что мощная эскадра в несколько минут перестала существовать? Да уж, успешная экспедиция, организаторы повели к успеху, так повели…

— Риск всегда остается, — точно в мысль сказала Фло.

— Угу, сигару давай.

В дверь постучали.

— Открыто, — Катрин показала подруге, что сигару уместнее убрать под крышку стола.

— Леди, прошу простить за вторжение, — в двери стоял капитан Дам-Пир. — Но мне показалось, что я чувствую, обоняю…

Флоранс показала сигару:

— Увы, момент маленькой женской слабости. Не сочтите предложение оскорблением, признаю, звучит донельзя странно, — хотите докурить?

Капитан смотрел с восторгом — и на сигару, и на мрачную, встрепанную, но все равно очаровательную даму. Все же нравится Фло ему безумно.

— О, так вы курите настоящие кубинские? — пролепетал достойный моряк.

— Уже нет, не курим, — сказала Катрин. — Забирайте без стеснения. Ситуация такова, что курение на троих еще не самое безобразное из наметившегося списка.

— Почту за честь, — капитан забрал окурок из пальцев дивной дамы.

— Еще минуту и возвращаюсь в трюм, — утомленно пробурчала Катрин.

— А я на камбуз, — заверила Фло.

— Увы, крайне огорчен, что вас так приходится затруднять, но наш кок сейчас незаменим в ремонтных работах, — капитан блаженно тянул сигару. — Мы в крайне непростой ситуации…. Боже, какую ерунду я несу….

— Сэр, еще раз на нас так сочувственно взглянете — нос разобью! — не выдержала Катрин. — Наша дочь, а ваша связная-дневальная, — жива и относительно здорова. Выберется. И в этом нет сомнений!

— Простите, леди. Порой забываю, что здесь способности людей намного шире, — капитан Дам-Пир приложил к сердцу руку с огрызком сигары. — Приношу свои искренние извинения. Мне чрезвычайно больно было видеть всё, что произошло в тот проклятый момент…

— Да уж, момент был воистину проклят, — согласилась Катрин. — Но нужно работать. Вы уж придумайте, что сделать с кормой «Молнии».

Капитан поведал о намеченных ремонтных действиях, обжёг ничтожным остатком сигары усы и выскочил на палубу.

— Когда ты рычишь на мужчин — смотреть жутко, но и волнует тоже жутко, — сообщила Фло. — Стало легче?

— Еще бы. Пойду в трюме развлекусь, — Катрин коснулась губами губ подруги.

На палубе вовсю потели и трудились. Рич с кузнецом изобретали нечто вроде забортной струбцины, Кэт по их указаниям вычерчивала деталь на обрезке листа металла — стальная чертилка в ее тонких пальцах процарапывала безупречные линии. Остальные моряки сращивали плашки от разобранных бочек — ремонтного материала на «Молнии» оставалось в обрез. Катрин спустилась в трюм. Воды — горячей и вонючей, её словно из кормушки для свиней выплеснули — было выше человеческого роста. Плавающую часть груза переместили на нос, по центру трюма покачивался шаткий мост-проход из ящиков и бочек. На импровизированном плотике моряки распиливали доски, подгоняли в размер фигурный щит-заплатку, пара ныряльщиков — самых тощих и юрких из команды, ныряла к коварной щели. Над этой возней висела в туго натянутом гамаке Венон — светила в нужные места фонарем-«стурвормьим глазом».