Кругосветка

…Дрожали огни масляных фонарей, моряки поочередно ныряли в трюм, нащупывая ценные тюки и бочки, цепляли и поднимали для переправки на «Козу». Руководил такелажными работами лично капитан Фуаныр, практически не поднимавшийся из затопленного трюма. Катрин, с некоторым удивлением осознавшая, что недурно помнит номенклатуру грузов, вместе с боцманом Флюгом занималась сортировкой. Попавшиеся случайно или мешавшие перемещению грузы «второго сорта» сразу увязывали и отправляли за борт. За уходящей под воду «Молнией» тянулся шлейф поплавков из бочек и мешков, окончательно затормозивший ход судна. Впрочем, было уже понятно, что в любом случае долго на плаву не продержаться, лишняя пройденная миля или две ничего не решают.

…— Сюда свети! — скомандовал Сиплый.

Висящая над трюмным люком Венон направляла свет фонаря, могучий огр с гулким выдохом вытолкнул на палубу очередной бочонок северного джина.

— Это за борт! — скомандовала Катрин.

— Туда, — горько согласился Флюг. — Эх, сердце кровью обливается. Грешим, ох грешим. Накажут нас боги, точно накажут.

Хрипло гоготнули, безмолвный Зеро покатил бочку на корму. Там доколачивали наскоро собранный настил для удобства грузосброса. Динка обтесывала клин, подгоняла-подбивала. Ох, оттяпает она себе пальцы, там же и света почти нет.

…— Тройным каннутским вяжи! Это ж ДЖИН! — беспокоился кто-то из моряков.

Катрин хотелось навсегда бросить пить алкоголь, а любой водоем, крупнее родной реки, никогда больше не видеть. И, наконец, отправить на «Козу» детей и Фло. Но выгнать их решительно не получится, все при деле: подруга с откомандированным от разгрузочных работ Каплей собирает на камбузе ценное кухонное оборудование, Рич с Гру и судовым кузнецом колдуют над сломавшимся насосом, Кэт им светит.

— Стрелы-карро, две связки, — неразборчиво заорали из трюма. — Шибко мешают, поднимаем.

— Одну на «Козу», вторую за борт, — решила Катрин.

— Боги, это сколько деньгами мы теряем, — застонал боцман.

Начали скармливать морю разбухшие и тяжеленные мешки с бобами и мукой, тут работавшие на последней исправной помпе штурмовые индейцы завели внезапное победное:

— Ке-н-ии-накисипанаййй!

О, это они узрели, что умельцы вторую помпу воскресили!

От штурвала прибежала встревоженная Трик — красотка нынче взяла на себя обязанности авральной связной-дневальной. Обрадовалась, умчалась известить капитана.

— Торую помпу апустили! Ерои и красавцы! — сообщила всем вооруженная рупором верхняя наблюдательница «Козы». Саму шхуну, идущую сейчас практически вплотную, почти не было видно — тьма как назло непроглядная, да еще факела и фонари слепят. Вот же зрение у их впередсмотрящей кошки — с мачты за всем успевает уследить!

Подошел сын, утер мокрую от пота физиономию:

— Оба штифта поменяли. Кэт свой браслет пожертвовала. Но вообще-то помпы только на сутки, может двое, хватит. Там клапана — уже полный шмондец. Извини, Ма, за нехорошее слово.

— Сегодня простительно. Действительно молодцы. Идите, передохните. А потом вещи проверьте, особенно оружие. Перебираться все-таки придется.

— Всё собрано. Я проверила. Глефу не забудем, — пообещала из темноты Кэт.

— Ну и хорошо. Отдохните.

— Да куда тут отдыхать, Мам? — возмутился сын. — Сейчас Кэт на камбуз заглянет, может, там чего помочь нужно. А я на корму. Там нагородили невесть чего. Разве это пандус? Ноги поотдавливает.

Деловитые дети сгинули, через минуту донесся возмущенный вопль Динки:

— Да держат доски, и держать будут! Тебе лишь бы конструктивно правильно. Сейчас практичность и скорость ценнее!

Командирский голос дочь уже почти выработала. И топорик себе урвала. Почти мистика в смысле судьбоносных совпадений. Вот только рановато это всё…

Совместная работа пары помп продлила отсрочку — «Молния» пусть символически, но тащилась вперед.

— Может и дойдем, — предположил измученный последними крайне неупорядоченными событиями капитан Ныр. — Хотя, скорее не дойдем. Обидно, не так и далеко осталось.

Как капитаны вычисляют местоположение, не имея секстантов и вообще нормальных приборов, Катрин все равно не очень понимала. Нет, так-то понятно, но эта их уверенность…

Силами обоими экипажами обратились к богам, помпам и ветру, выслали на разведку Ворона…

Когда начал розоветь горизонт, с «Козы» передали сандвичи и кувшины с каким-то дивным бодрящим напитком. Этакая странная смесь вкусов какао (которого здесь никто не знает) и сбитня (которого тоже никто не знает). Собственно, и бутерброды великолепны — так изящно и сытно подать шпик едва ли кто-то еще способен. Не зря бочку с долинным салом вскрыли.

— Когда-нибудь из-за прав на этого славного кухонного мага Эри война начнется, — предрекла Фло, уплетая божественный сандвич. — Кстати, это будет на редкость понятная и объяснимая причина кровопролития. Он и парень весьма симпатичный.

— Подружка у него тоже чрезвычайно стильная, — закивала Катрин, допивая из кружки неопознанную утреннюю амброзию.

— Все же мы с тобой неисправимо испорченные особы, — ужаснулась подруга.

— Только это и бодрит, — согласилась Катрин.

Едва допили, грянула новая вводная.

— Орабль рямо о урсу! — взвыла с высот мачты красноречивая наблюдательница «Козы».

— Возлюби нас хитки, да когда же она нормально кричать научится?! — застонал капитан Фуаныр, мгновенно взлетая на мостик к коллеге. — Уже и замуж выпихнули, а все равно…

— Она орет: «корабль прямо по курсу». Но это, наверное, лодка. Поскольку невелика и странна! — доложил с грот-мачты собственный наблюдатель «Молнии».

Егерша подала подзорную трубу.

Катрин оценила плавучего незнакомца, передавая оптику сыну, пробормотала:

— А вот это удачно.

— О! — Рич узнал судно мгновенно: — «Ноль-двенадцатый», он же «Снукер»!

Навстречу остаткам эскадры шел знаменитый и единственный паровой катер здешнего мира.

— Леди? — окликнул с мостика оживившийся капитан Фуаныр.

— Вижу. Наши шансы увеличиваются, — отозвалась Катрин.

Капитаны начали негромкую беседу — Ныр объяснял коллеге насчет незнакомого и странного суденышка.

О существовании подобного кораблика и его неочевидном присутствии рядом с эскадрой знали весьма немногие из членов экспедиции. Вообще-то катер должен был стать козырем на решающем боевом этапе похода и его скрывали от шпионских (и вообще любых ненужных) глаз. Но ситуация принципиально изменилась.