Круговорот благих намерений

Только сейчас он стал понимать, что на самом деле родители терпели все его песнопения исключительно из любви к своему отпрыску, а гости – из уважения к хозяевам дома, но тогда ему так не казалось. Одна песенка и вовсе до сих пор крутилась в голове, и Петя даже иногда ее напевал.

– Праздник зимний к нам идет,

Каждый в мире чуда ждет,

И под елкой притаился дружный хоровод.

Шамаханская царица Буратино не боится,

Смело танцевать к нему идет.

Робин Гуд и Воевода встали в центр хоровода,

Украшая серпантином яркий звездолет.

А Снегурочка под елью, вторя общему веселью,

Песни новогодние поет.

Он долго не мог вспоминать эти праздники, чувствуя, что его предали, бросили, но с возрастом стал дорожить каждым образом прошлого, которое так и норовило ускользнуть из памяти навсегда. То, что, казалось, было его собственностью, сейчас расплывалось, словно в дымке, норовя совсем раствориться и исчезнуть.

Например, празднование Нового года. Это всегда было событие, которое предвещало множество сюрпризов. Елка, подарки и, конечно же, торт-мороженое, который умела делать только его бабушка, по образованию кулинар-кондитер.

Все закончилось в 1976 году, когда Пете исполнилось двенадцать лет. Был один из тысячи похожих вечеров: родители, бабушка с дедушкой и гости – две семейные пары. Как всегда, играли в преферанс, шутили, выпивали. Когда засиделись за полночь, маленького Петю отправили в кровать. Все. Больше никого он живыми не видел.

Утром он найдет их всех за столом и еще долго, как ему самому казалось, чересчур долго будет пытаться всех разбудить, не обращая внимания на открытые глаза бабушки и как-то жутко запрокинутую голову папы. А еще будет долго спрашивать у мамы, почему у нее на пальце нет того волшебного кольца, которое подарил ей папа на свадьбу и которое должно было защищать его семью – почему-то двенадцатилетнему Пете это было тогда очень важно. Спасли его от сумасшествия детская психика, которая запретила воспринимать действительность, и папин водитель, что, не дождавшись начальника в машине, поднялся в квартиру.

Тогда ему никто ничего не рассказал. «Отравили», – только и слышал он из обрывков разговоров взрослых.

Когда же в 1981 году Петя вернулся из детского дома в ту самую квартиру, то первым делом выбросил стол, который по-прежнему стоял в центре гостиной, оставив лишь зеленый абажур. Не сошел он с ума и на этот раз, видимо, психика по-прежнему оберегала своего хозяина и не давала уйти в нереальный мир. Две недели семнадцатилетний мальчишка драил каждый сантиметр огромной трехкомнатной квартиры в Москве, словно бы смывая не пятилетнюю пыль, а накопившееся за годы горе. Петр старался стереть саму память о произошедшей здесь трагедии, оставив лишь светлые воспоминания.

Участковый дядя Ваня, который по-прежнему работал на их участке, смилостивился над парнишкой и рассказал, что же тогда произошло. Оказалось, что виной всему был коньяк, в котором эксперты обнаружили яд – именно он моментально убил всех с первой рюмки. Кто его принес и почему его выпили все, даже бабушка, которая очень редко употребляла алкоголь, участковый сказать не мог. Потому что тогда, в 1976 году, следствие зашло в тупик, и дело закрыли, списав все на несчастный случай.

Страна начала разваливаться, потихоньку, как старый шкаф – то дверь перекосит, то полка прогнется, а того гляди и вовсе ножка не выдержит веса и надломится.

Петра это пока не коснулось, но он всей кожей чувствовал, что скоро плохо будет всем, и этот неуклюжий старый шкаф похоронит под собой остатки страны. СССР на прошлой неделе перестал существовать, и об этом гордо объявили всей стране, будто это великое достижение. Пете же казалось, что это только начало, и падение в пропасть этой страны, как бы она теперь ни называлась, уже не остановить. От этого становилось страшно и как-то тошно, словно бы не было того самого светлого будущего, которое им всем, советским людям когда-то обещали.

Петя уже восемь лет работал в ресторане «Метрополь». Покинув детский дом, молодой человек окончил кулинарное училище, и был распределен в столовую Киевского вокзала. Там по причине его молодости, ему не давали ничего готовить, поставив вечно чистить картошку и быть на «посылках». Именно там, когда он грустно раскладывал хлеб, и заметила его заместитель директора ресторана «Метрополь». Позже Петя понял, что это было провидение, которое занесло такую шикарную даму в их столовку. Стечение обстоятельств, и вот она уже пристально вглядывается в молодого парня.

– Ты здесь повар? – поинтересовалась она его, потянувшись к куску красиво нарезанного Петей хлеба.

– Я здесь принеси-подай, – устав от вечных нападок со стороны «старожилов» столовой, Петр зачем-то ответил чужому человеку предельно честно.

– Хочешь работать по своему профилю, только в приличном заведении? – спросила она серьезно.

– Поваром? – удивился Петя.

– Нет, – усмехнулась женщина, – принеси-подай. Предлагаю тебе работу официантом в «Метрополе». Испытательный срок проходишь и работаешь в центре Москвы в лучшем заведении страны. Да или нет, отвечай сейчас и завтра с трудовой у меня. Здесь я договорюсь, оформим переводом, контора одна.

Позже Пете коллеги по цеху рассказали, что в «Метрополе» произошел закулисный скандал. Заместитель директора Регина Сергеевна застала своего мужа-администратора с официанткой и вовсе не за разговором. Муж, конечно, был поруган и поставлен на вид, девушки же, абсолютно все, независимо от возраста, были увалены в тот же вечер за компанию с непорядочной товаркой. Дело было сделано на эмоциях и только после пришло понимание, что в штате образовалась огромная дыра, и ее надо было немедленно восполнять, чтоб не возникло лишних вопросов о превышении полномочий.

Именно в этот период и встретился ей на пути Петя, так красиво раскладывающий хлеб в столовой у Киевского вокзала. Провидение, не иначе.

Петя знал, что это родители с небес помогали ему, и ухватился за шанс обеими руками. Работал он хорошо, быстро учился и нравился посетителям своей широкой, советской улыбкой совершенно счастливого человека, за что неоднократно получал на чай.

Но вот людей по-прежнему к себе не подпускал. На работе дружил, но не более. Девушки, как и жены в свои двадцать семь лет Петр так и не имел. А где знакомиться? Коллеги сплошь мужчины, не считая бухгалтера Зинаиды Васильевны, дамы довольно преклонного возраста и ее ровесницы посудомойки тети Нади. А кроме работы Петя никуда и не ходил. Именно поэтому, закончив свою смену, он неторопливо шел домой.