Круиз-контроль. Как «руссо туристо» покоряли Африку
Шрифт:
В ходе дискуссии о прогнозе вероятного развития ситуации первым высказался капитан. Он проинформировал, что в случае задержки судна свыше одного часа стоимость аренды причальной стенки составит три тысячи долларов. Представители заинтересованных ведомств отреагировали предсказуемо: сверхнормативные затраты, связанные с ожиданием опоздавших, не предусмотрены сметой расходов. Присутствующие на совещании утвердились во мнении: отход судна состоится по расписанию и при любой погоде. Капитан внес альтернативное предложение. После отчаливания судна, по согласованию с портовыми властями, бросить якорь на рейде, где и ожидать опоздавших, предусмотрев их доставку катером. С предложенным вариантом согласились, попросив его уточнить стоимость услуги. Представители посольства пояснили, что в случае
Директор круиза обратился к вице-консулу с просьбой принять дополнительные меры по организации их поиска. Дипломат повернулся к группе обособленно сидящих представителей КГБ. Ожидая от них профессиональных предложений, перевел стрелки на них. В состав указанной группы входили оперативные сотрудники, действующие под прикрытием должностей администрации. Руководитель – заместитель директора круиза Владимир Самохин и его помощники – Евгений Нистратов и Михаил Градов. На период пребывания судна в Греции в качестве куратора к группе был прикомандирован офицер безопасности посольства, первый секретарь Павел Иванов.
Сотрудники переглянулись. По долгу службы они являлись хранителями некой тайны, поэтому в их взглядах читался вопрос: кто и о чем должен проинформировать присутствующих? Взоры устремились на Самохина, который в течение нескольких секунд обдумывал ответ на непростой вопрос. Прерывая затянувшуюся паузу, на помощь пришел офицер безопасности:
– Коллеги, – успокоил он собравшихся, – полагаю, что поводов для беспокойства пока нет. Ситуация под контролем. Предлагаю заранее не паниковать и вернуться к исполнению своих обязанностей.
Владимир, бросив благодарный взгляд на Иванова, предложил переместиться в каюту для дальнейшего обсуждения проблемы. Сотрудники группы Самохина, впервые столкнувшиеся с подобной ситуацией, погрузились в состояние, известное как «оказаться не в своей тарелке». Каждый по-своему осмысливал возникшую проблему, пытался прогнозировать ее последствия и искал приемлемое решение.
Несмотря на то что ранее, рассматривая информацию в отношении туриста Саидова о разрешении ему встречи в Греции с потенциальной невестой, они, казалось, предусмотрели возможные сценарии развития событий, что-то пошло не так. Бутерброд традиционно стремился упасть икрой вниз. У присутствующих еще теплилась надежда перехватить его в полете. Однако как это сделать в условиях цейтнота, они не ведали. Увы, на греческой земле они временные пришельцы и возможности реально повлиять на ситуацию у них нет. Вся надежда – на сотрудников посольства.
В то же время невозвращение туриста Адомайтиса стало неожиданностью. Он «потерялся» во время шопинга, и его поиски по «горячим следам» успеха не принесли. Компрометирующей информацией о нем они не располагали. Причины его отсутствия были не ведомы. Высказали предположение, что, вероятнее всего, он заблудился и самостоятельно прибудет в порт.
Владимир испытывал те же чувства, что и коллеги. Он сравнил их с ощущением пассажиров поезда, наблюдающих в окно горящий дом. Все встревожены, но сделать ничего не могут. Остается проводить печальный сюжет взглядом…
Офицер безопасности Павел Иванов, наблюдая за молодыми коллегами, понимал их состояние. Незамедлительно взял управление ситуацией на себя и предложил Самохину ещё раз изложить наиболее важные аспекты оперативной информации о растворившихся в ночи туристах.
– Коллеги, – начал Владимир. – Два основных вопроса, на которые нам предстоит ответить: какой информацией мы располагаем об их планах и местонахождении? Какие неотложные меры мы сможем предпринять в оставшееся время? Предлагаю вернуться на несколько часов назад с момента получения нами первичной информации.
Анализируя нюансы оперативной обстановки последних суток, слушая дополнения коллег и откликаясь на вопросы куратора, Владимир мысленно перенесся в осеннюю Москву. Шаг за шагом, восстанавливая в памяти череду событий, которые привели его в эту каюту и погрузили в тревожные размышления…
Этот загадочный «Центр»
В июне 1979
года капитан Владимир Александрович Самохин, аспирант кафедры специальных дисциплин Высшей школы КГБ им. Ф.Э. Дзержинского, был направлен на стажировку в Главное управление центрального аппарата КГБ СССР, т. н. «Центра», в должности помощника начальника пятого отдела. Основной задачей означенного подразделения являлось оперативное наблюдение за деятельностью сотрудников дипломатических представительств развивающихся стран в Москве.Владимир быстро освоился в непривычной среде: изучил приказы и инструкции и получил допуск к участию в оперативно-служебных мероприятиях. Встречался с переданными ему на связь негласными помощниками. В короткий срок установил оперативный контракт с перспективным кандидатом на вербовку из числа иностранцев. Пользуясь открывшимися возможностями, вечерами просиживал в архиве, собирал материал для диссертации, беседовал с опытными контрразведчиками.
Несмотря на диплом с отличием и пятилетний стаж службы, Владимир от сослуживцев знал, что профессионалы центрального аппарата не особо жалуют прикомандированных сотрудников из периферийных органов. Особенно скептически, по непонятной ему причине, они относились к представителям органов военной контрразведки и «альма-матер» ведомства – Высшей школе, называя «за глаза» одних «сапогами», а других «умниками».
Старожилы управления любили пересказывать молодым операм случай из практики работы главка 60-х годов, со временем превратившийся в популярную байку. Однажды в управление поступил документ из особого отдела по Уральскому военному округу. В нем сообщалось, что в Москву командирован майор Андрей Завидов, проходящий по делу оперативного учета с окраской «антисоветская агитация и пропаганда». Основанием для его заведения послужила информация о распространении им оскорбительных, с политической точки зрения, анекдотов про руководителей коммунистической партии и государства. Далее сообщалось, что в ходе проведения оперативного мероприятия под литером «Ы» было сфотографировано содержание его записной книжки. Методом ультрафиолетового сканирования была выявлена давленая зашифрованная надпись следующего содержания: «Атташе Кейс, 40. Б. Никитская, д. 17. т. 51. 3 о мКр». В документе уточнялось, что в результате проверки установлено, что по этому адресу расположено посольство «Республики Зеленого Носа». Далее содержалась просьба к московским коллегам: установить в составе дипломатического корпуса атташе по фамилии Кейс. В случае предполагаемого контакта Видова с указанным дипломатом предлагалось взять его под наружное наблюдение и задокументировать встречу.
Пикантность ситуации заключалась в том, что по данному адресу по соседству с посольством находился магазин кожгалантереи, в котором продавались входившие в моду заграничные чемоданчики с кодовыми замками, получившие в народе название «дипломат» или «атташе-кейс». Как выяснилось, цифра сорок означала его рублевую стоимость. Другие буквы и цифры указывали на третью остановку маршрута троллейбуса № 51 от станции метро Краснопресненская. Ответ незадачливым коллегам писали всем отделом примерно так, как изображено на картине И.Е. Репина «Запорожцы, сочиняющие письмо турецкому султану».
Первое время, оказавшись в непривычном мире «Центра» со своим традициями и укладом, новобранцы чувствовали себя неуютно. В свою очередь бывалые сотрудники старались держать их в тонусе, не упуская возможности, при случае, поставить на место, придумывая разнообразные ухищрения и розыгрыши. Сотрудники отдела вспоминали о старшем оперуполномоченном по фамилии Черновол, бывшем работнике Винницкого обкома КПСС. После окончания курсов переподготовки, расположенных по соседству в Кисельном переулке, он состоял в кадровом резерве выдвижения на руководящую должность. Общаясь с коллегами, любил предаваться размышлениям о роли партии в руководстве органами госбезопасности, хвастался связями в ЦК КПСС. При случае назидательно рассуждал о сложностях контрразведывательной работы. Чаша терпения сотрудников переполнилась, когда он стал давать советы опытным операм, как вербовать агентуру. Его нравоучения и пространные сентенции сначала вызывали снисходительные улыбки, затем переросли в нескрываемую неприязнь.