Круиз-контроль. Как «руссо туристо» покоряли Африку

– Вернувшись на Родину, – продолжил рассказ начальник отдела, – докладывая руководству разведки о результатах работы, продемонстрировал означенный документ. Его коллега, знающий греческий язык, полистал паспорт и под веселую реакцию присутствующих зачитал запись в разделе «особые отметки»: «нет правой ноги». Вот так преподаватель показал нам, как можно работать, не прибегая к помощи современных технических средств.

– Правда, сейчас другие времена и без техники не обойтись, – завершил лирическое отступление полковник. Прощаясь, крепко пожал руку своему новому помощнику и пожелал «счастья в труде и успехов в личной жизни».

В ходе испытательного срока, как ему казалось, Влад избрал верную тактику прилежного ученика: внимательно слушал старших, не произносил заумных фраз, не пытался «въехать на чужом горбу в рай». Оказывал коллегам помощь в оформлении оперативных документов, преуспел в написании аналитических отчетов. Ходил на дежурства, участвовал в спортивных соревнованиях и даже отличился на подшефной овощной базе им. Ф. Дзержинского, помогая столице в заготовке овощей. В итоге сумел выстроить добрые отношения с коллегами и заслужил право быть приглашенным на неформальные мероприятия.

В один из октябрьских четвергов, когда сотрудники сдавали нормативы по плаванию в бассейне «Динамо», Влад по причине медицинского освобождения сидел в кабинете и просматривал список приглашенных на дипломатический прием в посольство «Республики Замбези» по случаю Дня независимости. Его занятие прервал звонок помощника заместителя начальника главка, который попросил его срочно прибыть в приемную генерал-лейтенанта Константина Витальевича Боярского.

Звонок был неожиданным и насторожил: прямой вызов, минуя непосредственного начальника, как правило, не сулил ничего хорошего. Владу за период стажировки не приходилось встречаться с руководителями столь высокого уровня. Его общение ограничивалось категорией начальников отделений. Влад начал привыкать к особенностям их стиля управления. Не так остро реагировал на проявление порой с их стороны вспыльчивости или неуместной иронии. И вдруг как гром среди ясного неба. Вызов не просто к одному из руководителей главка, а к легендарному контрразведчику, послужившему прототипом популярного телесериала Юлиана Семенова «ТАСС уполномочен заявить».

Пока Владимир шел по коридорам ведомства и поднимался на лифте, он вспоминал, что ему известно о Боярском. Участник Великой Отечественной войны. Начинал службу в разведке, работал в посольской резидентуре в Великобритании. После очередной антисоветской кампании объявлен персоной нон грата и выслан из страны. Получив назначение в главк, много сделал для активизации работы советской контрразведки. Лично курировал особо важные дела на изменников Родины и шпионов, участвовал в создании единой системы информационного обеспечения контрразведки, отмечен государственными наградами. Генерал пользовался непререкаемым авторитетом, слыл мастером нестандартных оперативных комбинаций. При этом был крут с подчиненными и строго спрашивал с нерадивых работников. Вместе с тем смело выдвигал на руководящие посты талантливых молодых сотрудников, не скупился на поощрение отличившихся.

Войдя в разместившуюся на 3-м этаже приемную скромных размеров с окном, выходившим на площадь, в центре которой возвышался памятник Ф.Э. Дзержинскому, Влад доложил помощнику о прибытии. Пока тот связывался с начальником, осмотрел помещение. Как и иные типовые кабинеты, оно располагалось в известном москвичам и гостям столицы доме под номером 2 на улице Дзержинского, бывшей Лубянке, где до революции находился доходный дом страхового общества «Россия».

Штаб-квартира, центральный аппарат КГБ СССР размещался в нескольких зданиях, образовавших в центре Москвы небольшой микрорайон, соединивший дома разных архитектурных стилей и годов постройки. С птичьего полета он выглядел как замкнутый в многоугольник комплекс строений, соединенный в середине корпусом, где размещался следственный изолятор ОГПУ-НКВД. Начиная с 30-х г. ХХ века комплекс неоднократно перестраивался. Окончательный вариант был стилизован и дополнен новыми постройками в 70-х годах под руководством академика архитектуры А.В. Щусева.

Минут через десять в селекторе раздался негромкий голос:

– Пригласите Самохина.

Войдя в кабинет, вниманием Влада завладел его владелец. В большом кресле с подголовником за письменным столом располагался мужчина лет за пятьдесят, крепкого телосложения, одетый в темно-серый костюм, белую рубашку и модный галстук в красно-синюю полоску. Скуластое лицо, высокий с залысинами лоб, глубоко посаженные глаза и волевой подбородок придавали его внешности некую монументальность. Государственный муж пребывал в состоянии озабоченности и деловитости.

Услышав доклад о прибытии и не в силах оторваться от важного документа, он продолжал его изучение, делая пометки карандашом. Не взглянув на вошедшего, жестом руки показал, что можно присесть.

Влад разместился у приставного столика для совещаний и, пользуясь паузой, стал изучать убранство кабинета. Его взгляд сконцентрировался на рабочем столе генерала. Стол руководителя многое может рассказать о характере и привычках его владельца. Типовой для столоначальников масштабный предмет предвоенной поры был сделан из ценных пород древесины. Шедевр мебельного искусства был акцентирован включенной, несмотря на полдень, старинной бронзовой лампой, вычурным чернильным прибором с приспособлениями для перекидного календаря, стакана под карандаши и чернильницы. На поверхности стола, покрытого зеленым сукном, лежали два внушительных дела. Рядом – кожаная папка с золотым тиснением «на подпись».

На стене – обязательный для помещений руководителей всех уровней портрет генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. На полу от двери до стола простиралась малиновая ковровая дорожка с зеленым кантом. В углу – старинные напольные часы с круглым латунным маятником, рядом журнальный столик и два кресла. Вдоль стены – четыре массивных шкафа. В одном из них, приспособленном под музейную экспозицию, подарки делегаций стран дружественных органов безопасности. На полках – разновеликие бюсты вождей мирового пролетариата, модель пограничного катера, китайская ваза с драконами, макет военного самолета и другие идеологические сувениры.

«Жизнь экспонатов недолга, – подумал Влад, – ибо определяется сроком пребывания владельца кабинета на посту. У каждого нового начальника – свои подарки».

Наконец, поставив в документе точку, Боярский снял очки, энергично потер сощуренный глаз и произнес:

– Извините, капитан, срочная записка в политбюро. Так вот, зачем я Вас, собственно, пригласил. Если не ошибаюсь, Вы прикомандированы к линейному отделу и продолжаете работать над диссертацией. Он взял со стола квадратный листок и прочитал: «Роль зарубежных спецслужб в механизме подавления политических противников правящих режимов». Что ж, тема интересная, новизна и практическая значимость очевидны. О ней мне рассказал Ваш научный руководитель Христофор Ипполитов. В недавнем прошлом мой коллега и добрый товарищ.

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, – согласился Влад. – Тема актуальная и в СССР еще не исследована.

– Можешь обращаться ко мне по имени и отчеству, – разрешил Боярский.

Пользуясь случаем, который вряд ли еще представится, Влад набрался смелости и решил заручиться поддержкой высокого руководителя.

– Разрешите, Константин Витальевич, посоветоваться с Вами как с профессионалом, имеющим большой опыт оперативной работы.

– Изложите кратко суть, – ответствовал Боярский, продолжая его разглядывать.

Приободренный Влад начал с главного:

– Никак не могу определиться с объектом и предметом исследования. Проанализировал десятки государственных переворотов, путчей и революций в развивающихся странах, и, честно говоря, в творческом тупике. Только в Африке их совершается до десяти ежегодно.

– Верно, – согласился Боярский. – Пути современного развития стран «третьего мира» неисповедимы. Их множество, и выявить закономерности насильственной смены власти – задача не простая. Другое дело – у нас!