Круиз самодовольного амура

– То есть ты долгое время не знал, что у тебя есть сын?

– Нет! Ничего не знал! Все эти годы надеялся, что Настя родит мне сына, мечтал, умолял ее об этом, а сын уже давно был готов!

– Ты предлагал Юле замужество?

– Нет, об этом речи у нас как-то не шло.

– А если бы ты знал о том, что она ждет от тебя ребенка? Тогда как?

– Все равно, – пробормотал Филипп. – Понимаешь, Настя… Евлалия… Это все было так сложно. Но я бы обязательно помогал Юле! Вероятно, я бы даже нашел возможность взять ребенка к себе в дом!

– Возможно, именно этого она и боялась. Боялась, что ты отнимешь у нее сына, – вздохнул Залесный и прибавил уже вновь заинтересованным тоном: – Ну, а как же ты узнал о существовании Романа?

– Случайно. Поверишь ли, совершенно случайно! Я увидел их на улице. Ее и Романа. И меня словно бы что-то толкнуло. Юлю я узнал, она не слишком изменилась за эти годы. Роман внешне не очень походит на меня, но что-то меня кольнуло. Я вспомнил внезапный уход Юли, ее странное молчание все эти годы. Я ведь несколько раз пытался связаться с ней, но она всегда решительно пресекала все мои попытки. А между тем я видел, что обручального кольца у нее на пальце нет. И они вдвоем с Романом тащили тяжелые сумки, значит, мужа у Юли тоже скорее всего нет.

– И ты решил проверить свою догадку?

– Да. Я колебался недолго. Сын – это всегда была заветная моя мечта.

– Но у тебя ведь есть Евлалия.

– Дочь – это совсем не то же самое, что сын. Я всегда хотел мальчика, наследника, товарища, друга. А девчонка – это совсем другое. Евлалия существо капризное, изнеженное и избалованное. А Роман… Он был совсем другим. Я чувствовал, что из этого мальчика может получиться толк. Но, конечно, сначала я был должен убедиться в том, что он и впрямь является моим сыном.

Филипп не стал изобретать велосипед. Он познакомился с Романом, представился ему старым другом его матери, сумел подружиться с юношей. Причем Филипп старался сойтись с Романом втайне от Юли, потому что не был до конца уверен в ее реакции на свое появление.

– Под предлогом трудоустройства Романа на новую работу у него была взята кровь. Этот образец был отправлен на генетическую экспертизу. И степень совпадения с моим образцом составила почти девяносто девять процентов. Очень высокий результат, подтверждающий наше кровное родство. Я это чувствовал с самого начала, но все же было приятно увидеть официальное заключение экспертизы.

– Рассказывай, что было дальше. Роман знал?

– Роман не догадывался, что я являюсь его отцом. Но мое предложение его заинтересовало.

– И что за предложение?

– Жениться на Евлалии.

– Как же ты решился поженить между собой брата и сестру? Это противозаконно. У них могли появиться дети, ты должен был это понимать.

– Да, конечно. Я понимал. Но… Но дело в том, что Евлалия-то мне не является родной дочерью. Я удочерил девочку.

– Удочерил, потому что в свое время имел роман с Настей, от которой у вас с ней и родилась Евлалия.

– Нет! Евлалию я удочерил на самом деле.

– Вот как? И почему ты это сделал?

– Я полюбил ее мать! – пылко воскликнул Филипп. – Я полюбил Настю.

Залесный молчал. Услышав пылкие заявления Филиппа, он сначала как-то сдавленно кашлянул, словно сомневался в словах мужчины. А потом замолчал вовсе.

А вот Филипп разошелся вовсю:

– Я полюбил Настю. Полюбил Евлалию. И к тому же в глубине души я надеялся, что в благодарность за мою заботу о ней и ее дочери Настя родит мне других детей, в первую очередь сына! Но увы, этого не произошло. Евлалия оказалась нашим единственным ребенком. И она даже не была моей по крови!

– И когда ты нашел своего сына, то решил таким образом под видом зятя ввести его в свою семью?

– Да. Я понимал, что ни Настя, ни Евлалия не будут рады, если я просто приведу Романа и скажу: вот мой сын, извольте, дамы, принять его таким, каков он есть. Но вот если Роман станет мужем Евлалии, то он займет место рядом со мной совершенно на законных основаниях, и ни у кого уже не возникнет сомнения в том, что он этого места достоин.

– Прекрасный план, – одобрил Залесный. – Все прекрасно продумано. Твой сын становится твоим зятем, на правах законного супруга получает доступ ко всем благам, которыми до сих пор пользовались лишь Настя и Евлалия. Но ты не задумывался о том, что будет, если правда вылезет наружу? Ведь у Романа есть мать. Она могла сообщить правду Евлалии или Насте.

– Юля? О, нет! Она бы не стала.

– Почему?

Филипп поколебался, но потом все же ответил:

– Она ничего не знала.

– Как же так? Мать не знала о том, что ее сын собирается жениться?

– Да. Мы с Романом решили, что пока не стоит посвящать Юлю в наш план. Пусть это станет для нее сюрпризом.

– Хорош сюрприз! Скрыть от матери правду!

– Роман от своего имени, но на мои деньги купил матери роскошный трехнедельный тур по Тихому океану, и счастливая Юлечка уплыла на огромном белом лайнере. Так что сейчас она находится в другом полушарии. И пусть она пробудет там подольше.

Голос Филиппа затих. Видимо, он представил себе, как будет объясняться с матерью своего сына. Как будет оправдываться перед ней. Столько лет не видеть своего сына, а потом взять его к себе на короткое время и снова потерять теперь уже навсегда!

– Лучше бы я вообще их не встретил! – вырвалось у Филиппа с горечью. – Лучше бы не знал про существование Романа вовсе!

И Алена услышала звуки рыданий. Впервые за все то время, что они были знакомы между собой, она слышала от Филиппа что-то похожее на обычную человеческую реакцию. Выходит, не такой уж он биоробот, запрограммированный исключительно на успех. Есть у него и нормальные человеческие чувства – горе, страх, неуверенность в своих силах.

Поняв, что сейчас не лучшее время, чтобы лезть к Филиппу со своими нотациями и нравоучениями об исправлении прежних ошибок, Алена на цыпочках отошла от двери. Успеет еще Филипп извиниться перед Тимофеевной. Сейчас будет куда лучше и полезнее, если Филипп по душам поговорит с Залесным.

Оказавшись на безопасном расстоянии, так что ее теперь уже не могли услышать, Алена побежала к выходу из дома чуть ли не бегом. Ей было необходимо остаться одной. Ей было необходимо подумать обо всем том, что она узнала сегодня.

Самым удобным местом, где можно было бы привести мысли в порядок, показалось Алене озеро, туда она и пришла. Озеро в этот предзакатный час было поистине великолепно. Невзирая на драму, разыгравшуюся в доме на его берегу, само озаренное лучами заходящего солнца озеро было невозмутимо, водная гладь была величественна и спокойна. Казалось, природе нет никакого дела до того, что происходит у людей, до их грызни и свар, приводящих к ужасающим последствиям.

На другом берегу озера темнел хвойный лес, оттуда доносились едва слышные возгласы, пахло дымом костра. Видимо, туристы или отдыхающие готовили себе вечернюю трапезу. Их голоса не мешали Алене сосредоточиться. Она пошла на новенький пирс, опустила с него ноги в прохладную воду и задумчиво принялась болтать ими в воде, поднимая пятками легкие волны.