Крупным планом

Прежде чем я успел что-то ответить, он повернулся и ушел в отдел новостей.

— Ну вот, предложение работы, — констатировала Анна.

— Если это означает, что моим начальником будешь ты, ничего не выйдет.

— Ты просто очаровашка.

— Пожалуйста, покажись врачу.

— Пожалуйста, не подпали там свою задницу.

Она было потянулась ко мне, но заколебалась, вспомнив про всевидящую регистраторшу.

— Тебе все еще требуется и цветные, и черно-белые? — спросил я.

— Обязательно. И не забывай, что, если резкие новостные снимки подходят нам, по-настоящему продаваться будут глянцевые.

Она протянула мне свой мобильный телефон на случай, если кому-то из нас потребуется выйти на связь. Коснулась моей руки.

— Будь осторожен, — сказала она.

На пожар я вернулся через час. Я остановился на гребне горы, откуда несколько часов назад снимал долину, и мне крупно повезло. Заходящее солнце окрасило наполненный дымом каньон в цвет, напоминающий виски. Я снимал примерно полчаса, затем поехал туда, где шла главная битва с огнем. Огонь все еще не удалось укротить, но ситуация на лесной дороге теперь превратилась в маленький цирк с участием средств массовой информации. Четыре телевизионные команды. Три бригады с радио. Группа разномастных репортеров из газет штата. И Руди Уоррен.

— Какого хрена ты тут делаешь? — спросил я.

— Думаешь, я могу пропустить это шоу? Самое крупное происшествие по эту сторону водораздела за последние годы. Вообще-то, Симмонс звякнул мне сразу же, как послал сюда тебя, и заявил, что ему нужна статья в тысячу слов к восьми часам.

— Я думал, что этот тип Джин Платт и парни из отдела новостей делают этот материал.

— Ага, они занимаются фактами.Но Симмонс хочет, чтобы здесь также был настоящий писатель…

— Это не ты случайно?

— Ты очень проницателен… для фотографа.

Он исчез за спинами пожарных и репортеров. Я не разговаривал с ним почти час, но время от времени случайно видел, как он внимательно следит за работой пожарных, разглядывает, как они борются с непослушными шлангами и охраняют спины друг друга. Иногда Руди вытаскивал блокнот и что-то там чиркал. Но в основном он только наблюдал. Глядя, как он работает, я невольно вспомнил о том, что писатели сродни падальщикам — они роются в поисках деталей, которые, когда их складывают вместе, составляют цельную картину. Фотографы постоянно находятся в поисках того одного образа, который определит историю. Но писатель, если он, конечно, чего-то стоит, знает, что его профессия заключается в умении трансформировать маленькие события в захватывающий рассказ. И здесь необходимо найти золотую середину — история без яркой детали будет казаться плоской, прозаичной. Писатель, лишенный способности критически обозревать свою работу, оставляет у вас неприятное впечатление, что он не сумел ухватить чего-то главного в событиях, которые наблюдал.

Возможно, Руди Уоррен был самым горьким пьяницей в Монтане, но, когда дело доходило до статей, он понимал необходимость сбалансировать детали и основную тему. Через час после прибытия на пожар он нашел меня, когда я снимал бригаду медиков, оказывающих помощь надышавшемуся дыма пожарному.

— Дай-ка мне твой мобильный, — попросил он.

Я отдал мобильный. Затем, стоя рядом со мной, он позвонил в газету, попросил позвать стенографистку и начал диктовать статью, никуда не заглядывая. У него не было ничего написано. Один или два раза он справлялся с блокнотом. Но в основном это был настоящий экспромт. Я внимательно слушал, дивясь его способности пользоваться словами и умению создавать яркие образы.

— После почти трехчасовой битвы в этом едком, пахнущем сосной аду борец с огнем Чак Мэннинг сел и прислонился к машине, мечтая только о холодном пиве и успокаивающей сигарете. Пива он не дождался, но в кармане куртки нашел пачку сигарет. Он вытащил одну, сунул ее между почерневших от сажи зубов. Похлопал, по карманам, но обнаружил, что у него нет зажигалки. В десяти футах от него огонь внезапно поглотил еще один участок самого большого в Монтане лесного заповедника. Он заморгал, потрясенный разыгравшейся преисподней. Сигарету он так и не закурил…

Когда Руди кончил диктовать, он вернул мне телефон.

— Теперь мне нужно выпить, — заявил он.

— Это было здорово, Руди, — сказал я.

Он ухмыльнулся, демонстрируя свои вставные зубы:

— Точно, было.

Он исхитрился остановить проходящего мимо пожарного.

— Сержант, — сказал он, — вы тут уже взяли огонь под контроль?

— Вроде того, — ответил пожарный. — И есть хорошие новости. Пожар захватил только участок леса примерно в десять квадратных миль. Могло быть значительно хуже.

— Вы уже выяснили, что послужило причиной пожара? — спросил Руди.

— Скорее всего, какой-нибудь придурок турист выбросил сигарету из окна машины.

— Готов поспорить, что это был калифорниец, — вполголоса заметил Руди.

У меня тоже был вопрос к сержанту:

— А дома вдоль озера пострадали?

— Хотите — верьте, хотите — нет, но огонь умудрился обойти все побережье. Ничья собственность не пострадала.

— Анна порадуется, что ее домик пережил пожар, — заметил Руди.

— Откуда ты знаешь, что у нее тут есть дом? — удивился я.

Руди закатил глаза:

— Ты до сих пор не понял, что это за город, верно?

Зазвонил мобильный телефон. То была Анна.

— Как твои легкие? — спросил я.

— Все чисто, если верить этому эскулапу. Ты все еще в порядке?

— Угу. И твой домик тоже.

— Не может быть.

— Кто-то там, наверху, тебя любит.

— Кто-то здесь, внизу, тоже тебя любит. Твои снимки потрясающие. И с того момента, как мы передали их в фотоотдел «Ассошиейтед пресс»…

— Вы сделали что?

— «Ассошиейтед пресс» приставало к нам с той минуты, как они узнали о пожаре, интересовались, есть ли у нас снимки. Я сказала: «Еще как есть, черт побери!» — и немедленно переслала им десять твоих лучших фотографий. Они теперь разошлись повсюду.

Я был ошеломлен ее сообщением и здорово обеспокоен.

— Вот как, — сказал я.

— Ты вроде не рад, — удивилась Анна.

— Я просто слегка изумился, вот и все.

— И напрасно. Фотографии феноменальные. У тебя есть еще снимки для меня?

— Есть.

— Ну, тогда вези их сюда побыстрее… и я угощу тебя пивом.

Она отключилась. Руди, этот всезнайка, немедленно почувствовал, что мне не по себе. И сказал:

— Ты напоминаешь человека, который не привык радоваться успеху.

Я ехал за его потрепанной «бронко» до самого Маунтин-Фолс. Он остановился около бара «У Эдди» и пошел туда, чтобы принять на грудь. Я поехал дальше, в редакцию. К моему приходу как раз появились первые экземпляры газеты. Анна подбежала ко мне со свежим номером в руках. На первой полосе огромный заголовок: