Крутое наследство

— Так вот, как они выглядят, — задумчиво пробормотал Кирилл. — Теперь хоть знать будем, с кем дело имеем.

— Я примерно так их и представлял, — негромко произнес Валериан.

— Да уж, — отозвался Максим. — Отвратительные твари, а кусаются больно как!

Он вытянул вперед ногу и приподнял брючину джинсов. Вся его голень были испрещрена многочисленными ранами, к счастью уже полузажившими.

Валериан, глядя на ногу Макса, озабоченно зацокал языком. Потом сунул ему сына, и пока парень остолбенело стоял, держа Гаврюшу не вытянутых руках, выбежал из кабинета. Вернулся через пару минут и протянул Максиму какую-то склянку, заполненную подозрительного вида желтоватой жидкостью.

— Вот, — с гордостью проговорил хозяин дома. — Клава сама готовила, под моим чутким руководством. Протирай раны утром и вечером.

— Спасибо, — пробормотал Макс, с нескрываемым облегчением меняя Гаврюшу на склянку.

— Вот здесь, — ткнул толстым пальцем Валериан Иванович на одну из страниц книжонки.

Мы молча уставились на непонятный текст. Даже картинки там не было.

— Что это? — спросил Кирилл.

— Ритуал, — пояснил Валериан Иванович, укачивая Гаврюшу. — Который надо провести. Так, новая луна пятнадцатого, вторая четверть двадцать второго… Ага, через три дня.

— Так тут же ничего не понятно, — растерянно возразила я. — Ни слова не разберу.

— Надо всего лишь прочитать, — заметил Валериан Иванович. — Не важно, понимаешь ты или нет. Магия свое дело знает и сработает в любом случае. Естественно, если у тебя имеется малейший к ней доступ. А у тебя он есть, в отличие от нас.

— Это на каком языке хоть? — не унималась я.

— На старорусском, — охотно пояснил ученый. — Похож на нынешний весьма, только произношение другое. Ну и сами буквы пишутся непривычно для нас. А так, когда глаз привыкнет, все понятно станет, практика нужна.

Горя энтузиазмом, он подошел к столу и принялся чертить на большом листе бумаги какие-то символы. Гаврюшу он посадил рядом, прямо на кучу бумаг. Малыш был этому явно рад, жамкая пальчонками все, что попадалось под руки.

Начертив, Валериан Иванович вынул ножницы из ящика стола и дал Максиму бумаги с символами, велев их вырезать. Меня и Кирилла он таинственным жестом поманил к себе.

Затем открыл стенной шкаф и как фокусник вытащил оттуда несколько нелепых балахонов.

— Что это? — Кирилл опешил не меньше меня.

— Мантии, — с ужасно довольным видом заявил валериан Иванович. — Вы ведь не думаете проводить колдовской ритуал без соответствующего облачения?

Я если честно не думала его и вовсе проводить, в облачении или без. Но ведь Сила? Как мне ее иначе получить, чтобы перестали умирать неповинные ни в чем люди вроде тетки Риммы?

— Это точно поможет? — с сомнением спросила я, расправляя пахнущую нафталином ткань.

— Не сомневайся, — чуть обиженно ответил Валериан Иванович. — Эти мантии мне достались на онлайн аукционе в Праге. Они когда-то принадлежали самой графине Батори.

Кто такая графиня Батори я не знала, и не испытывала большого желания узнать. Но Кирилл, услышав это имя, почему-то вздрогнул.

— Вы уверены? — повернулся он к Валериану.

— Безусловно, — расплылся тот в широкой улыбке, радуясь, что наконец хоть кто-то по достоинству оценил его находку. — Сомнений нет. Я провел экспертизу, сравнив ДНК потомков графини и имеющиеся на мантиях следы…

Он еще долго что-то бормотал, попутно возясь с Гаврюшей и пытаясь разложить пол порядку в хлам разваленные бумаги на столе.

Макс закончил вырезать и подошел к нам, демонстрируя бумажные символы, весьма похожие на свастику.

— Отлично, — деловито прокомментировал Валериан. — Их следует покрасить в черный цвет. Еще вот что…

Он рывком открыл верхний ящик стола и вытащил оттуда серебряное распятие приличного размера. Затем протянул его мне.

— Это мне? — осторожно взяла я него из рук дорогую вещь. Которая к тому же оказалась весьма тяжелой. — Зачем?

— Обороняться, — оптимистичным голосом прогудел наш куратор. — Ритуалы эти, знаете ли, своеобразны, всякое случиться может…

Он не договорил. Но мне уже и без того было ясно, что я вляпываюсь в какую-то стремную авантюру. Эх, развернуться бы сейчас, да уехать подобру-поздорову домой. Там ведь уж и работушка заждалась, и мама, и жизнь обычная…

Но тут мой взгляд упал на стоявшего рядом серьезного Кирилла, переставшего скалить зубы Макса, Гаврюшу, тянувшего в рот какое-то перо… Придется все-таки сказать на работе, что я села на больничный.

Когда мы приехали домой в Забубенье, я уже ощущала жуткий голод. Ребята по дороге предлагали перекусить в уже знакомой столовой, но вспомнив неприветливую Марусю, я отказалась.

Дома я поджарила яичницу, заварила шиповник и уселась поглощать скромный обед в одиночестве. Кирилл остался в клубе с Максом, сказав, что вернется в дом Игнатовых вечером.

Сейчас, когда ни одного покойника на территории дома не осталось, мне было куда проще находиться здесь одной. Поэтому я ничего не имела против посещения Кириллом его друзей. Вот только наличие там Альбины меня смущало.

Я вяло поковыряла яичницы. Только чтобы отменный аппетит, а вот надо же. Стоило вспомнить Альбину, как есть совершенно перехотелось.

Ну ничего, зато пока есть время, можно заняться поиском той таинственной Книги, о которой говорила покойная бабка Варвара. Я все еще не до конца верила, что это было наяву, но чем черт не шутит. А вдруг? И если найденная книга поможет мне хоть как-то поискать ее стоило.

Вдруг острый приступ страха пронзил меня. Отдышавшись и списав все на паническую атаку, я продолжила свой нехитрый обед. Однако, спустя несколько минут опят предалась невеселым размышлениям. Мне казалось, что в самом воздухе ощущалось что-то такое… Как будто все затихло перед грозой. И я отчаянно боялась, что следующий удар придется на кого-то дорогого мне. Тетка Римма пострадала первой, поэтому я не должна допустить, чтобы умер кто-то еще.

Я решительно двинулась к комнате, где раньше жила бабка. Находилась ее каморка в самом дальнем конце коридора, напротив сеней. Дверь, обитая листовым железом, была закрыта снаружи на мощный крюк. Хоть замка амбарного не было, и на том спасибо.

Так, ворча себе под нос, я не без труда приподняла вверх тяжеленный тугой крючок. Да уж, заперла комнатушка бабки на славу. К счастью, я была не дохлая кисейная барыня вроде Ангелины и вполне могла где надо, приложить физическую силу.

Со скрипом отворилась дверь. Внутри было темно и пыльно. Сообразив, что окна зашторены и потом такая тьма, я кинулась их открывать. И правда, когда беленькие занавесочки сдвинулись, стало намного светлее.