Крутое наследство

Я огляделась. Железная кровать с шариками на концах, высокая гора подушек на деревенский манер, стол-бюро для письма с придвинутым к нему простым стулом… Книг никаких было не видно, хотя книжные полки красовались в нескольких местах. И лаже на прикроватной тумбочке я разглядела менее пыльное прямоугольное пятно, поняв, что здесь наверняка лежала кипа книг. Куда же дела их тетка?

Я заглянула под кровать, в ящики бюро, даже в платяном шкафу порылась. Но там, среди пыльных старомодных нарядов ничего интересного не оказалось. И никаких таинственных сундуков и прочей подобной сказочной мебели в комнате бабки я тоже не обнаружила.

Пришлось, несолоно хлебавши, покидать комнату. В дверях я наткнулась на Кирилла, от испуга чуть не выронив ручной фонарик.

— Ох, напугал! — непроизвольно схватилась я за сердце. — Предупреждать надо.

— Так я же не знал, что ты здесь, — принялся оправдывать парень. — Гляжу, дверь отворена, пошел посмотреть, а то мало ли что…

— Ничего там нет, — с досадой сказала я. — Хотела Книгу ту поискать, все перерыла, нет ничего. Вообще ни одной книги нет. Думаю, тетка Римма их все куда-то спрятала. И думаю, что от меня.

Кирилл кивнул головой, соглашаясь со мной. К тому времени мы уже сидели в залитой солнцем кухне. Здесь, в отличие от бабкиной комнаты, было гораздо веселее. И как она жила в столь мрачной обстановке? Я вдруг поняла, что ничегошеньки о своей родной бабушке не знаю. А ведь она по утверждению Кирилла была не последней здесь фигурой, причем как среди людей, так и на той стороне, магической.

С досады я хлопнула ложкой по столу. Кирилл удивленно поднял глаза от смартфона, в которой напряженно вглядывался.

— Ты чего? — поднял он вверх черную бровь.

— Надо сходить к бабе Люсе, — заявила я, вставая. — Срочно. Вот прямо сейчас. Полнолуние завтра, ритуал этот… До его проведения мне необходимо с той бабусей поговорить.

Кирилл встал и не говоря ни слова, принялся натягивать на себя куртку.

Вместе мы вышли из дома и направились ко клубу. Там прихватили скучающих Максима с Альбиной и уселись во внедорожник.

Я думала, что бабка Люся живет здесь же, в деревне, однако Максим, сидевший за рулем, уверенно проехал все дома и вырулил за околицу. Впереди виднелся только присыпанный снегом узкий тракт, темный лес и все. Ни огонька. Эта дорога вела, насколько я помнила, на кладбище. Вроде бы именно по ней мы отвозили хоронить бабку с теткой.

— Эй, мы куда едем? — с беспокойством просила я. — К бабе Люсе же надо. Ты уверен, что она в лесу живет?

— Если бы в лесу, — хмыкнула Альбина. — На кладбище не хочешь?

Я в недоумении уставилась на нее. Молчание повисло в салоне машины.

— Кирилл, это правда? — дотронулась я рукой до плеча сидевшего впереди парня.

— Да, — отозвался он. — Прости, надо было раньше сказать. Но я думал, ты знаешь уже.

— Нет, я не знала, — ошарашенно пробормотала я. — А где она живет там? В склепе?

— Вот сейчас сама и посмотришь, — лихо надавил Максим на педаль тормоза.

Машина застыла.

Кирилл помог мне выйти. Альбина неодобрительно на это посмотрела и резко вылетела из авто, стукнув дверцей.

— Мы сами к ней подходы делали, и не раз, — признался мне Кирилл. — Но бабка ни в какую. Не буду с вами разговаривать и все тут, кремень да и только. А знает она многое. Так что теперь на тебя вся надежда. Ты все-таки наследница и все такое…

Последние слова он произносил, уже колотя в дощатую дверь неприметного маленького домика и впрямь стоявшего возле кладбища. Только тонкий ряд елок отделял дом бабы Люси от мест упокоения. Поэтому в первый раз я его и не разглядела.

На стук Кирилла никто не отозвался. Тогда он просто толкнул дверь, та легко поддалась. Мы вошли. Не без приключений, потому что Альбина, входя, нелепо споткнулась на ровном месте и упала бы, если бы ее не поддержал вовремя стоявший рядом Кирилл. Мне же показалось, что она так делает специально, чтобы только к нему лишний раз прикоснуться.

Внутри было довольно темно и душновато, как будто баба Люся очень сильно натопила печь. Альбина брезгливо повела изящным носиком и вздохнула. Я хотела ей сказать, какого черт она ездит, если ей все это не нравится, но не успела

Потому что учуяла тоже. В доме сильно пахло. Как в больнице, где лежат тяжелые пациенты. В воздухе витал сладковатый аромат больного человека, лекарство и еще каких-то трав.

Максим толкнул следующую дверь, и мы оказались в гостиной, которая служила хозяйке и спальней, и кухней. Возле окна на кровати лежала баба Люся. Но в каком виде! Она была изможденной, постаревшей, от былой живости и прыгучести не осталось следа.

Увидев входивших первыми Максима и Альбину, она нахмурилась, но потом, когда увидела меня, посветлела.

— Пришла-таки, — прокаркала она и протянула мне руку.

Оглянувшись на ребят, я осторожно прошла к больной и приняла протянутую ладонь. Та была тонкой, сухой и твердой. И как мне показалось, какой-то безжизненной.

— Успела все же, — прошелестела баба Люся. — Сядь, поговорить надобно.

Я пододвинула табуретку и уселась рядом с умирающей.

А то, что бабка умирает, я не сомневалась. Уж слишком невзрачно она выглядела.

— Эй, а вы там стойте! — на удивление грозным голосом гаркнула бабка на рябят, которые, осмелев, тоже хотели подойти к кровати.

Троица испуганно застыла возле двери.

— Вот так-то, — удовлетворенно пробормотала бабка — Не хватало еще, чтобы нас всякие лоханцы без допуска подслушивали.

Что она несет? Но вместо вопроса я лишь кротко улыбнулась старушке. Возможно, она уже в бреду.

— Что с вами произошло? — решила я перевести разговор в более конструктивное русло. — Несколько дней назад вы еще довольно лихо передвигались.

— Это все она! — Опять гаркнула бабка резким голосом и ткнула скрюченным пальцем в направлении двери.

Ребята в испуге шарахнулись.

— Кто? Альбина? — недоуменно спросила я, потому что «она» там была только одна.

— Ведимина! — заорала сумасшедшая бабка и приподнявшись, рухнула на кровать, вся обливаясь потом.

Так и не поняв, кого она имела в виду, я подождала, когда старушка успокоится.

— Вы мне что-то сказать хотели?

— Да, — горячо зашептала баба Люся, придвигая седую голову поближе.

Ее горячее дыхание неприятно опалило мне кожу. Я хотела убрать руку, но бабка схватила меня за запястье.