Крутой поворот (Повести, рассказ)

Заметив, что подполковник поморщился, Гуров сказал:

–  Если бы ему в ветровое стекло залепили - тормознул бы резко, а тормозного следа нет… Дождь, дождь все спутал! Бывает, что после сильного дождя тормозного следа и не видно! И про осколки ветрового стекла категорично ничего нельзя сказать! Они на асфальте найдены, но за день до этого там новая «Волга» и «Москвич» столкнулись. На этом же самом месте.

Корнилов сказал недовольно:

–  Ну вот, уже появились оговорки. А раньше не было.

–  Вы же сами сказали, что случай особый. Эксперты учли все возможности.

–  Я думал, что у экспертизы каждый случай особый…

Гуров не ответил.

Несколько минут они сидели молча. Подполковник снова и снова перечитывал акт экспертизы.

–  На трупе есть повреждения, характерные для автотравмы, - сказал Гуров.
– Но эксперт не исключает возможности повреждения от удара камнем. Камень мог и не попасть в него. Хорошенькое дело - человек мчит на большой скорости, и вдруг булыжник влетает в стекло. Мгновенная растерянность, рывок…

–  Значит, полной уверенности, что это несчастный случай, у вас нет?
– помолчав, в упор спросил Корнилов.

–  Полной уверенности нет, - развел руками Гуров.
– Могли и камень бросить. А может быть, перед машиной внезапно выскочил на дорогу человек… Тоже нельзя исключить.

–  Да ведь Горин нажал бы на тормоз, а вы говорите, тормозного следа нет!

–  Нет. В дождь такое случается… Вы что же, не доверяете нашей экспертизе?

–  Доверяю, - устало вздохнув, сказал Корнилов.
– Но вы сами-то прикиньте, сколько совпадений! Старпом пишет в прокуратуру и пароходство. Обвинения, я вам скажу, куда какие серьезные! А тут катастрофа. Жена его приходит ко мне, говорит, что взломана дача, все перевернуто вверх дном. А мы устанавливаем, что сделано это в ту ночь, когда Горин разбился. Мы ищем человека, побывавшего на даче, - подозрение падает на штурмана Шарымова. Приезжаем к нему домой, а он прямо под дверью пускает себе пулю в лоб…

–  Наверное, крупно поссорившись с женой?
– спросил Никита Андреевич.

–  Да бросьте вы!
– рассердился подполковник.
– Если все стреляться после ссор будут…

–  Ссоры разные бывают.

–  Ни-ки-та Андреевич!

–  Да это я так!
– махнул рукой следователь и улыбнулся.
– Как говорится, из окаянства. Уж если она перед мужем в чем-то серьезном провинилась, так он не себя, а ее застрелил бы.

Корнилов промолчал, но подумал: «Причина-то серьезная - дальше некуда. Жена шлюха. Да все равно трудно предположить, что Шарымов только из-за этого застрелился. В такой узел все завязалось!»

–  А что же Шарымова говорит?
– спросил Никита Андреевич.
– Ее допросили?

–  Молчит. У нее шоковое состояние. Врач к ней пока никого не пускает. Опасается за последствия. Такое потрясение.

–  Знаете, Игорь Васильевич, на Востоке самая страшная месть - прийти к дому обидчика и на крыльце вспороть себе живот. Наверное, эта дамочка прилично насолила штурману.

–  Прилично. Судя по рассказу капитана Бильбасова, Шарымов на днях узнал, что она любовница Горина.

–  Вот это да! Чего же вы молчали?
– Никита Андреевич вскочил со стула, взволнованно прошелся по кабинету.

–  Но ведь мы с вами не на Востоке живем. А не сказал я, потому что хотел еще раз выслушать ваше непредвзятое мнение, - пробурчал подполковник.
– А то еще начнете строить свои теории. А теорий у нас хватает…

–  Ну и ну!
– Гуров все не мог успокоиться и расхаживал по кабинету, на мгновение останавливался возле Корнилова и снова продолжал шагать как маятник. Наконец он сел и, в упор уставившись на подполковника, спросил: - Так вы думаете, что Шарымов…

–  Никита Андреевич, то, что мы с вами думаем, годится лишь псу под хвост! Важно, что мы знаем. А знаем мы мало…

–  Не так уж и мало, Игорь Васильевич.
– Гуров вдруг осекся, какая-то мысль остановила его. Он с минуту молчал, будто прислушивался к чему-то, и наконец сказал: - Я вам говорил о том, что причиной несчастья мог быть внезапно выскочивший перед «Волгой» человек. Но нельзя исключить и машину, идущую в лоб или на повороте прижавшую к краю «Волгу» потерпевшего. Резкий поворот руля…

–  Вот видите, могло быть одно, могло быть второе… А откуда все-таки камень в салоне?
– Корнилов почувствовал, что раздражается, и сказал как можно спокойнее: - Вы, товарищ майор, одно поймите - пока, мы с вами не узнаем, как он в машине оказался, нам спать спокойно нельзя. Я вовсе не сторонник версии об убийстве, но уж если исключать ее, то с полным основанием. На сто процентов, хоть вы и боитесь такой категоричности. А пока… - Он недоговорил и тяжело поднялся с кресла.

10

Семен позвонил Корнилову только вечером, домой.

–  Успехов ноль, товарищ подполковник.
– Голос у него был усталый.
– Беседа прошла в обстановке корректности и лицемерия. Никакого стремления к сотрудничеству.

–  А поконкретнее нельзя?

–  Нельзя, Игорь Васильевич. Из автомата звоню, а на очереди суровая женщина.

–  Твои на даче?
– спросил Корнилов.
– Приезжай ко мне, накормим куриными котлетами.

Через пятнадцать минут повеселевший Бугаев уже сидел за столом в квартире Корниловых.

–  Я так понимаю приглашение вашего сурового супруга, Ольга Ивановна, - говорил он жене подполковника, накрывавшей на стол, - отныне в Ленинградском уголовном розыске наступила новая эра. Для особо отличившихся сотрудников начальство устраивает персональные приемы.

Корнилов только головой покачал. Он хотел сначала услышать доклад о деле, но жена воспротивилась:

–  Человек весь день без корки хлеба. А тебе только бы о своих мазуриках поговорить.

–  Если бы о мазуриках, - вздохнул Корнилов.

–  Так что же все-таки Шарымова?
– не утерпел он, когда Бугаев расправился с тарелкой борща.

–  А-а!
– помрачнев, махнул рукой Семен.
– Сфинкс, а не женщина. Но красива, я вам скажу, Ольга Ивановна. Карие глаза в меня вперила, словно в гляделки играть собралась…

–  Сеня, вы же сами оказались свидетелем ее трагедии, - укорила Бугаева Оля. Она уже знала от Корнилова о происшествии.

–  У хорошей жены муж стреляться не будет. В тот вечер Шарымова куда-то исчезла, и, судя по рассказу соседки, муж, не застав ее дома, уехал на поиски. Спросите: куда? Он знал куда! Небось Иван Иванович подтвердил, что около дачи Горина следы от его машины обнаружили? И «пальчики», обнаруженные в доме, его?!

Корнилов кивнул.

–  А почему зонтик Веры Сергеевны у старпома в машине оказался?

–  Погоди, погоди, - остановил Бугаева Игорь Васильевич.
– Надо еще опознание провести.

–  Не сомневайтесь в результате, - горячо сказал Семен.
– Интересно, почему только один зонтик там был? Куда она сама делась? Уж лучше бы…

–  Семен, поменьше эмоций!
– сказал Корнилов.

–  Намек понял, товарищ подполковник. Только когда я Веру Сергеевну про зонтик спросил, она заявила, что все ее зонтики дома. И показала мне штуки три… Барахольщица!