Крутой вираж…

— Настя, что ты говоришь? Это после всего? Зачем же ты мне позволила? Не хочешь ли ты сказать, что все произошло помимо твоей воли?

— Нет, нет. Я знаю, сразу ты не поймешь. Я тебе сейчас все объясню. Я очень признательна тебе, что у нас с тобой была любовь. Первая любовь. И благодарна, что ты был терпеливым и не принуждал меня к близости. Я чувствую, что ты до сих пор сохранял мне верность. Но вот подошло время, мы становимся взрослыми и, скорее всего, наши пути разойдутся. У меня может появиться другой парень. В то же время, это справедливо и правильно, что в честь нашей с тобой любви мы впервые отдались именно друг другу. Мне это приятно. Надеюсь, и тебе. Теперь всю свою жизнь я буду помнить тебя, а ты меня. Это честно. И еще… Знаешь…Ты вел всегда себя достойно, хочу чтобы у тебя осталась обо мне тоже хорошая память.

— Ну, Настя, такой неожиданный сюрприз. А что нам вместе уже никак нельзя? Давай постепенно. Зачем так сразу? Нам же хорошо с тобой было сегодня. Давай еще побудем вместе. Может быть, ты еще передумаешь?

— Нет, Витенька, все решено. Сегодня. Я тебе еще не сказала, что я познакомилась с молодым человеком, и мы, похоже, любим друг в друга. Не так, как мы с тобой. По-взрослому. Он старше тебя, заканчивает мореходку. И он расстраивается, что я держу его на дистанции. А я не могла. Я чувствовала ответственность перед тобой. Теперь я свободна. Его зовут Павел. Он хороший. И он, знаешь…В общем, мужик, настоящий. Скорее всего, мы скоро поженимся. С ним я готова хоть на край света. Короче, с ним я хочу создать семью. Всю оставшуюся ночь они разговаривали. Виктор попытался понять Настю. Так могла поступить только сильная личность. Смело и открыто. Благородно? А, может, практично? Виктор понял, что они разные люди, и пути их, действительно, расходятся. Расходятся без обид. Без обид? Да нет, обида оставалась. Глубоко в душе. Чувство глубокой безвозвратной потери и несправедливости. Ведь он честно ждал встречи и надеялся на взаимность.

Расстроенным и опустошенным покидал Виктор дом Насти в то странное утро. После ночи их любви, и после такого неожиданного расставания. Расставания навсегда. Тогда никто из них не мог предположить, что их судьбам предназначено вновь пересечься в обстоятельствах весьма необычных.

Расстались мирно, но уже, как чужие люди. Удивительно, как быстро люди переходят через грань: свой-чужой. Как бывает в жизни? Вот парень и девушка могут быть знакомы между собой несколько лет. Симпатизируют друг другу. Встречаются регулярно, но долго остаются просто знакомыми. Соблюдают установленную рамками приличия дистанцию.

В один прекрасный вечер что-то происходит в окружающем мире. То ли особое расположение небесных светил, то ли особый аромат весеннего воздуха настраивает их сердца в общий тон, и приходит НЕЧТО. То, что приводит их в объятия друг друга. СЛУЧАЙ или СУДЬБА? И два человека, до сих пор лишь просто симпатизирующие друг другу, в один час проходят огромную дистанцию — от робкого прикосновения до жарких объятий с интимным продолжением. В один миг они становятся своими близкими и дорогими людьми.

Или, вот такой ещё вариант. Ухаживает парень за девушкой, годами добивается ее благосклонности. Наконец, получает её — она допускает его к себе. Как говорится, отдает себя ему. И в их отношениях сразу меняется всё. Исчезает некий барьер, барьер условностей. Назавтра он может смело рассчитывать на такую же благосклонность без всякого расположения звёзд на небе. И эта новая ситуация иногда открывает в парне другую, скрытую ранее, черту характера: «Ну, все, я за тобой отухаживал — теперь ты моя, так что без лишнего выпендрежа — давай, ложись».

Или обратный случай: были друзья в доску. И вдруг: случается предательство. И всё! В один миг — враги на всю жизнь.

Такого вот рода мысли в голове. Неожиданно появляется Женька Зяблев. Еще издали орет:

— Ты где пропадаешь, я тебя сутки ищу?

— Ты меня ищешь? Это я тебя ищу! Тут у меня история. Короче, нужно срочно выпить.

Купили бутылку и — в пивную. Выпили. Виктор душу стал изливать:

— Вот, не дождалась, кого-то нашла, меня бортанула. — Конечно, про прощальный интим — ни слова. С Настей они условились строго — тайну сию сохранить.

— Главное, что обидно? Я целый год в училище ни с одной девчонкой даже не разговаривал. На танцах ни разу не был! А она, значит, там знакомилась, с ребятами крутила. — Женька смеется:

— А, ты что хотел? Чтобы она весь год сидела, как затворница? Не будь идиотом!

— Все же обидно.

— Не дрейфь: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло». Хочешь, познакомлю на отпуск или — как получится?

— Нет, Женя, я потосковать должен. — К этому времени оба уже вышли на уровень кондиции, и Виктору стало себя очень жаль — просто жутко как жаль. — Я думал, а она… Я же не какой-нибудь. Я еще летать буду… А она — стандартный ход.

— Будешь, Витек, летать, будешь. — И запел: «Мы с тобою писем ждем крылатых, вспоминаем девушек знакомых. Это ничего, что мы солдаты, далеко с тобой ушли от дома». Виктор подхватил:

«Будет еще небо голубое, будут еще в парках карусели. Это ничего, что мы с тобою, Женя, до войны жениться не успели». Туалета, как всегда, в пивной не было. Пришлось расположиться за углом пивной. Судя по характерному «амбрэ» и грязи, здесь постоянно справляли нужду, (слава богу, исключительно малую) любители народного напитка.

Не прошло и получаса как соратники неожиданно осознали, что требуется добавить. Денег наскребли только на бутылку. Виктор потребовал выкроить еще на сосиску и четвертушку чёрного. Вместо водки пришлось брать портвейн — три семерки.

Друзья пристроились в скверике на подвернувшейся металлической конструкции, одновременно напоминающей антикварный элемент садового интерьера эпохи Людовика шестнадцатого и останки гвардейского миномета второй мировой. На этом, явно историческом месте на Виктора сошла благодать, пришло успокоение вместе с мудрой мыслью:

— Подожди, у меня тост. Знаешь, хорошо, что мы с Настюхой (теперь он ее стал звать исключительно так) разошлись. У нас же совершенно разные характеры.

Представляешь, она говорит: «У нас план». У них уже план! Он, мол, заканчивает мореходку, она — медицинский. И их обещают устроить вместе на судно. Понимаешь? Все продумано. Практично. И цинично! Нет, мне такая жена не нужна. Мне нужна боевая подруга — простая, чтобы всегда со мной. И чтобы меня слушала, а не строила какие-то хитрые планы. Так, выпьем же за своих будущих боевых подруг! Выпили. Стоя с серьёзными лицами.

— Молодец, Витя. Вот теперь я тебя узнаю. Да! Вспомнил! Я чего тебя искал? Полкана видел, он нас с тобой приглашал на субботу. Там в спортзале какой-то юбилей, будут показательные бои. Очень просил прийти, поучаствовать. Полкан — это наш тренер. Кличка эта давно за ним закрепилась. То ли от имени — Поликарп Кондратьевич. То ли от звания его — полковник милиции. Полкан — звали за глаза. А так, уважительно — Кондратич.

Выпили в тот вечер хорошо. Тем не менее, домой Виктор добрался в умиротворенном расположении духа и спал хорошо. А утром вместе со снятой пивом утренней головной болью ушла и жалость к себе, и досада.