Крылатая.Небо для двоих

– Госпожа, - шепнула навь.
– Нужно прятаться. Уходить туда, где безопасно. Она близко.

– Нужно предупредить стражей, - больше себе, чем шишу, сообщила я.

Вскочила на ноги и, схватив ошарашенную навь за лапку, потянула за собой в лавку. Навь растерялась и покорно потопала следом, громко стуча копытцами по каменной дорожке. В лавку я ворвалась как вихрь, игнорируя удивление и потрясение домашних. Домашние, занятые своими делами, пораженно изучали шиша, коего я волокла за лапку, меня же интересовал только «вестник», стоящий на подоконнике. Схватила расписную птичку, сжала в ладонях, принялась бормотать сообщение. И только в конце фразы поняла, что птичка так и лежит в ладони глиняной безделушкой. Холодная, безучастная.

Мне стало нехорошо. Я повторила заговор, но вестник продолжал тупо глядеть на меня своими нарисованными глазками. Домашние тоже напряглись, перепугано переводя взгляд то на меня, то на шиша. Я тоже повернулась к нави. Шишик выглядел подавленным, перепуганным. Хвостик дрожал, коленки навь согнула, отчего стала еще ниже, ушки плотно прижаты к рогатой голове. Вестник выскользнул из ладони, разлетевшись на осколки, стоило ему коснуться пола. Магия? Она покидала этот мир.

– Она пьет силу из этого мира, - шепнул шиш.
– Магия ей ближе, ее приятнее забирать.
– Сколько у нас времени?
– севшим голосом уточнила я.
– Мало, госпожа, - всхлипнула навь.
– Почти нет.
– Ясно, - кивнула я и повернулась к родным.
– Собирайте все, что пригодится в осаде и мчитесь в академию. А сама уже, рванув шиша за лапку, двинулась к двери, намереваясь тоже мчаться в академию.
– Даня, ты рехнулась? Какая осада?
– отозвался Каратай.
– Может быть, последняя в нашей жизни, - вздохнула я и вышла вон из лавки.
– Времени мало, собирайтесь! От лавки мы с шишом двигались уже активнее, почти бегом.
– Тебя как звать-то?
– обратилась я к нави.
– Дымок.
– Давай, Дымок. Поднажмем.
– А куда мы поднажмем?
– осторожно уточнил шиш.
– В академию, расскажешь директору то, что и мне.
– Нет-нет, - заупрямилась навь. Уперся копытами в камни мостовой, как упрямый ослик. Набычился. Испуганно глядит на меня, сопит, трясется.
– Нет. Там маги. Маги плохо, маги смерть.
– Дымок, - со вздохом произнесла я, - я дюжину таких, как ты, защитила от дракона.Тебя одного защитить я сумею.

– Точно?

– Точно. Бежим?

Шиш кивнул, и мы рванули по улице. Мчались, как ветер, дробно стуча по камням, шиш копытами, я сандалиями. Люди шарахались от нас, как от заразных, потрясенно глядя нам в след. Я не решалась предупреждать людей сейчас. Посей панику, и тогда уже народ в кучу не соберешь, половина в подвалах закроется. Мы пронеслись по мосту, ворвались во двор академии и, все так же продолжая удивлять окружающих, понеслись к главному корпусу. Я бежала впереди, Дымок отставал, иногда бежал вприпрыжку, иногда я просто волокла его на буксире, все так же не сбавляя скорости. Даже тошнота и боль в боку не отвлекали. Потом умру, когда до пункта назначения доберусь.

Глава 25

В кабинет Кинара я ворвалась, поправ все правила этикета, приличия, свою скромность и воспитание. Просто толкнула двери и замерла посреди зала. Кинар был не один. Вдоль длинного дубового стола восседали кураторы всех факультетов, включая нашего всклокоченного Нуку. Наличествовал тут и Озим, отреагировавший на мое появление выпучиванием своего единственного глаза. Кинар отреагировал спокойно, только скосил взгляд на трясущуюся навь и снова глянул на меня.

– В чем дело?
– возопил сидящий ко мне лицом некромант.

Сидящие ко мне спиной преподы обернулись. Теперь я стояла под обстрелом негодующих взглядов, и моя робость медленно воскресала в душе. Шишик прижался ко мне так тесно, как я давеча к стулу филеем прижималась. Трясется бедненький (шиш, не филей), лапками за платье мое цепляется.

– Здрасте, - пискнула я.

– Здравствуй, Данна, - спокойно произнес наш директор.
– Что-то случилось?

Не мужчина, кремень. Его только Нука и может разбалансировать. Ну и вообще наша алхимическая братия директора нервирует. А так он олицетворяет собой покой и сдержанность.

– Ага. Конец света, - сообщила я, отдышавшись.

Что тут началось! Все заворчали, заругались, на меня косятся, как на психически нездоровую. Мне-то что, на нас, алхимиков, только так и смотрят.

– У вас что, лабораторная с токсичными испарениями была?
– хохотнул один из кураторов боевиков, обращаясь к Нуке.

Нука обиделся. Я? Я тоже обиделась и, проигнорировав нахала, за лапку вывела шиша из-за своей спины.

– У Дымка есть важное заявление, - громко сообщила я залу.

– У кого?
– сипло уточнил тот самый некромант.

– Это Дымок, - указала я на трясущегося шиша.
– Он пришел ко мне сообщить о событиях в мире. И предупредить о надвигающейся опасности.

– Шиш? Предупредить?
– уточнил у меня Озим как у человека, повествующего о летающих коровах.

Короче, как у умалишенной. Ну так это Озим, что с него взять. Он такой. Даже хуже нави.

– Да. А вас что-то смущает?
– огрызнулась я.
– Нынче много странностей. Вот ковен предателей в своих рядах проворонил. А те конец света спровоцировали.

Мне показалось, что меня сейчас убьют. Нет, не убили. Посопел наш наставник, но свои колкости проглотил. Вот и умничка, приятного тебе аппетита. Шиш пискнул и попытался сбежать. Сбежать от алхимика, нащупавшего нить тайны — это за гранью возможного. Сжала руку сильнее, навь, рванувшая наутек, смешно всхлипнула и, не отбежав и на локоть, шлепнулась на паркет, все так же удерживаемая мною за лапу. Я вздохнула. Подошла к столу, взяла стул, вынесла в центр зала. Шиш все так же трясся, но покорно топал следом. Взяла рогатенького на руки, поставила на стул. Скомандовала:

– Давай. Рассказывай.

Шишик сбивчиво и еще менее понятно, чем мне, изложил всю сложившуюся ситуацию. Нужно отдать должное, его слушали. Хмурились, кривились, но слушали. Кинар слушал внимательно, Озим зло, другие преподы насмешливо. Нука? Нука с нескрываемым любопытством и слушал навь, и изучал ее, отклонившись назад на стуле и выглядывая из-за шеренги своих коллег. Да, все мы, алхимики, слегка того. Не в себе, короче.

– Данна, я понимаю твою реакцию, - откашлявшись, произнес Кинар.
– Но и ты пойми, я не могу сеять панику среди людей, опираясь на слова нави. Есть четкие правила и команду отдает ковен.

– Так пошлите ему вестника, - предложила я.
– Только сейчас пошлите.

– Да что ты себе позволяешь?
– взвился наставник стихийников. – Ты даже еще не алхимик!

– Я просто прошу отправить вестника, - холодно сообщила я.
– Не верите нави? Я не требую. Но игнорировать ее слова не нужно.

Кинар вздохнул и, покачав головой, потянулся к стоящим на столе глиняным статуэткам. Красивые, дорогие, с гербом академии. И магии в них больше, чем в обычных бытовых вестниках. Может, выйдет? Я, затаив дыхание, следила за тем, как мастер-директор шепчет птичке послание, как потрясенно взирает на нее, как откладывает одну фигурку и берет другую. Преподы тоже замерли, наблюдая за этими манипуляциями, в их взглядах медленно проступал ужас от осознания того, что я принесла правдивые вести.

Дымок подергал меня за юбку, привлекая внимание. Я глянула на навь, спросила «что?» одними губами. Шиш не ответил. Не нужно было, мне и так стало ясно по его взгляду, что уже началось.

И началось. Началось все с мелкой дрожи, что прошла по всему зданию академии. Затрещали стены, задребезжали стекла в окнах, со звоном падали безделушки с полок в кабинете. С грохотом рухнули книги. Кинар перестал терзать фигурки птиц и поднял взгляд на меня. Я только руками развела, мол, «я предупреждала». А потом здание подбросило. Или мне так показалось? Но чувство было именно таким, словно академия оторвалась от земли, а потом рухнула на нее же. Дрожь усилилась, переходя уже в откровенное землетрясение.