Крылатый воин

— Да, — согласилась она. — Начинаешь понимать, насколько безжалостна жизнь и неразборчива смерть.

— На войне это понимание обостряется до предела, — поделился я.

— Где ты воевал? — полюбопытствовала она.

Я подробно рассказал об американском периоде, добавив перегон самолетов в СССР, где якобы познакомился с Борисом Штейном.

— Откуда знаешь русский язык? — спросила она.

Хоть убей, не помню, когда говорил при ней на русском и говорил ли вообще. Все женщины — шпионки, просто некоторых не успевают разоблачить.

— Мой дед по материнской линии эмигрировал из России. В детстве я подолгу жил у него, — придумал я на ходу. — Самое удивительное, что был уверен, что забыл русский язык, а когда попал в СССР, вдруг вспомнил и заговорил почти свободно.

— В детстве легко учишь языки. С нами по соседству жили евреи, приехавшие после Первой мировой войны из Австрии. Мы детьми играли вместе, я научилась говорить на идише. Благодаря этому языку, подружилась с Сарой, — рассказала Нора.

— Как ты думаешь, у Бориса есть шансы с ней? — спросил я.

— Влюбленный и состоятельный мужчина всегда имеет шанс, — ответила она. — Всё будет зависеть от него.

По приезду, пока я готовил нам коктейли, Нора Падмор обошла мой дом с видом риэлтора, пытавшегося определить его истинную цену. В кабинете застряла надолго.

— Что там тебя так заинтересовало? — спросил я, когда вышла оттуда и получила из моих рук бокал с коктейлем.

Это был мой собственный вариант «Сангрии (исп.: кровопролитие)»: красное вино, испанское или бордо, французский ликер «Трипл-сек (тройной сухой)», маленькие кусочки апельсина и яблока (можно любые фрукты), содовая и сахар, тщательно перемешанные на электрическом миксере, купленном за одиннадцать долларов. Пока что этот прибор в диковинку. Бармены предпочитают трясти шейкеры.

— Никогда бы не подумала, что ты доктор философии сразу по двум таким сложным предметам, — ответила она. — Из всех экзаменов, что я сдавала, больше всего волновалась перед химией.

В кабинете на стене висит в рамке мой диплом РhD. Иначе засуну его куда-нибудь, а потом долго буду искать.

— Сам не знаю, как до него докатился, — отшутился я и поменял тему: — Говорят, что бармен из меня лучше.

Она отхлебнула чуточку, распробовала, вскинула брови, выражая то ли удивление, то ли восхищение, потом отпила больше, захватив кусочки апельсина и яблока, и вынесла шутливый приговор:

— Если останешься без работы, дай мне знать. У моего папы ресторан в Галвестоне, и туда постоянно нужен хороший бармен.

Тело у Норы Падмор оказалось спортивным, мускулистым, ни капли жира. Если личико не очень, надо брать красивой фигурой. Сиськи среднего размера, упругие, со вздернутыми маленькими сосками. Ягодицы узкие, подростковые. Лобок и промежность не выбриты. Такой моды пока нет. Вела себя пассивно: делай, что хочешь. Мне даже показалось, что сперва наблюдала за мной ненавязчиво, как зоолог, который изучает поведение самцов во время брачного периода. Я быстро завел ее, заставив стонать и пищать от удовольствия или удивления, что способна на такие эмоции. Вошел в миссионерской позе, заведя правую ладонь под ее попку, чтобы регулировать темп, если мне потребуется помощь. Влагалище было очень узким и упругим. С другими, без предварительной подготовки, ей, наверное, было не очень приятно. Мой таз тоже придержала обеими руками, чтобы входил плавно, но, не почувствовав боли, убрала их и больше не мешала, полностью отдавшись незнакомым ярким чувствам, а перед оргазмом стиснула зубы, попробовала выскользнуть из-под меня, а потом молча завертела головой из стороны в сторону, будто отказывалась от накатывающегося взрыва. Когда он случился, обхватила меня ногами и надавила ими на мои ягодицы, бедра, чтобы не вынимал член из запульсировавшего влагалища.

6

131

Как только наладил сексуальную жизнь, тут же потянуло на творчество. Вдобавок литературный агент Арнольд Гинзбург постоянно напоминал, что пора бы мне, ведущему его автору, чем-нибудь разродиться, а то он совсем на мели. Я написал две часовые радиопьесы о детективе Рэймонде Уилкинсе и заодно на их основе киносценарий. За первые мне отстегнули по полторы тысячи долларов, а за последний — пять тысяч. Это при том, что по инструкции киностудии «РКО Пикчерс» сценарий не должен превышать три процента от бюджета фильма, который для фильмов категории Б не превышал сто пятьдесят тысяч долларов. В итоге литературный агент приподнялся на тысячу двести долларов и на время оставил меня в покое.

Дела на заводе тоже шли хорошо. К концу года мы показали прибыль более двадцати процентов, что для компании «Доу кэмикал» после войны стало приятной неожиданностью. Остальные их предприятия приносили от силы десять-двенадцать процентов. Думаю, причина была в плохо налаженном сбыте продукции. Уиллард Доубольше времени и внимания уделял научным разработкам и их внедрению, а не продаже изготовленного. Навестив Фрипорт в январе, он приказал Альфреду Голландцу выделить «Доу полиэтилен» еще один участок земли и кредит на постройку второй линии по переработке природного газа в этилен и еще двух по изготовлению трехслойного полиэтилена, спрос на который рос стремительно, несмотря на повышение цены.

Кстати, Уиллард Дой прилетел к нам на пассажирском самолете представительского класса «Дуглас-дс3».

— Боюсь летать, но трястись в поезде два дня еще хуже. Перед каждой поездкой сюда несколько дней настраиваю себя, — признался он.

— Это надежный самолет, на нем трудно разбиться, — попробовал я успокоить, хотя прекрасно знал, что это не лечится.

— Трудно не значит невозможно! В нашей семье умеют преодолевать трудности! — шутливо произнес он.

Весной во время полета на «Техасце» увидел в прерии огромный табун лошадей и опустился ниже, чтобы получше разглядеть их. Самолет испугал животных, шуганулись в разные стороны. Я совершил несколько маневров, опять согнав их в один табун. Эти действия подвигли меня написать еще один вестерн под названием «По следам табуна», в котором бледнолицые нападают на индейцев, заподозрив в угоне лошадей, а потом вместе ищут и находят настоящих грабителей. Альберт Гинзбург продал его «РКО Пикчерс» за пять с половиной тысяч долларов и только после того, как пригрозил уйти в другую киностудию.

Изложив все это мне по телефону, литературный агент предложил:

— Напиши кинокомедию. Попробую продать ее киностудии «Коламбия пикчерс». Они специализируются на этом жанре.

Я пообещал и забыл, потому что как раз в это время случилась свадьба Бориса Штейна и Сары Зимерманн. Как-то незаметно девушка перебралась на жительство в его дом в Кемп кэмикал и отжала машину, уезжая на ней по утрам на работу в Хьюстон и возвращаясь вечером. В итоге Боре, как предсказала Нора Падмор, удалось использовать свой шанс — обрюхатил девушку. Ее родители, ортодоксальные иудеи, решили, что это божья воля, смирились с зятем, который был всего на несколько лет моложе. Зато не такой бедный, как они. В семье Зимерманн семеро детей, и папа, владелец небольшого магазинчика, с трудом вытягивал их в люди. Сара, старшая дочь, попала в Техасский университете, благодаря квоте для окончивших школу в этом штате с отличными оценками, и умудрилась выбить стипендию. Следовавшие за ней два брата окончили школу средненько, поэтому помогали отцу в магазине. Глядишь, зять пристроит кого-нибудь из шуринов и своячениц в стремительно развивающуюся компанию «Доу полиэтилен».

Свадьба была в Галвестоне, чтобы не тратить деньги на поездку большой семьи в Фрипорт. Борис Штейн снял на день ресторан семьи Падморов и отметил событие чисто по-русски — с пьянкой, обжорством и мордобоем в конце. Брат невесты подрался с одним из гостей, другом ее одноклассницы, который тонко прошелся по вздутому животу новобрачной. На следующий день молодожены улетели на самолете в медовую неделю в Нью-Йорк. Сара теперь уже Штейн с детства мечтала побывать в этом городе.

Как это обычно бывает, мечта сильно разочаровала ее. Манеры, которые в Техасе считались приличными, в Нью-Йорке вызвали насмешку и наоборот. По приезду Сара на каждой совместной посиделке рассказывала нам, какие тупые, смешные ньюйоркцы. Мне они такими не казались, зато смешило ее восприятие их. Так и появился киносценарий комедии «Девушка из Техаса», в которой я использовал вечный сюжет, обыграв все штампы, которые к началу двадцать первого века накопятся о дочерях этого штата. Девушка из техасской глубинки, не знакомая со светскими манерами, простодушная, резкая, трудолюбивая и упрямая, попадает в Нью-Йорк, устраивается домработницей в богатую семью и в конечном итоге строит всех, заставляет вести простой, праведный образ жизни. Заканчивается фильм фразой, модной в двадцать первом веке, которую произносит смирившийся глава семьи, миллионер: «Можно вывезти девушку из Техаса, но нельзя вывезти Техас из девушки».

Литературный агент Альберт Гинзбург позвонит мне и сообщит:

— Ты в очередной раз рассмешил мою секретаршу, поэтому предложу сценарий «Коламбия пикчерс»!

Комедия была продана за семь с половиной тысяч долларов. Ее снимут в следующем году и в начале апреля выпустят на экраны. Меня пригласят и на съемку, и на премьеру в Сан-Франциско. В то время мне будет не до фильмов. К тому же, не видел его в будущем и ничего не слышал. Значит, забудут. Останется только последняя фраза. Автор жив, пока его читают, смотрят или хотя бы цитируют.