Крыло бабочки

– Как?.. – Валтора хватает только на короткие вопросы. Связные предложения не формируются. – Зачем?..

– Многое изменилось с тех пор, как тебя заточили в Омеге, и после того, как Аватара уничтожила тебя, – таинственно, словно нагоняя интерес, сообщает Сиреникс.

– Я это вижу, змей, – процеживает сквозь зубы Валтор, – но какого черта ты тут забыл?

– Я женился, – просто и коротко говорит Сиреникс. Валтор прикладывает руку ко лбу. В этом весь змей. Демон, конечно, все еще ошарашен, но постепенно приходит в себя. В нем даже зарождается чувство, будто бы ничего не изменилось, будто бы не прошло много лет с тех пор, как они... Воровали заклинания, да.

– Я боюсь спросить, на каком слове мне нужно забить тревогу, – ворчит демон, – на “я” или “женился”.

– В основном ты уже знаешь все то же, что и я, за исключением, пожалуй, нескольких моментов... – и не спрашивая Валтора, хочет он слушать или нет, Сиреникс пускается в рассказ. Его слова журчат, и демон понимает, что, как и прежде, испытывает удовольствие, слушая змея. И чувство, что жизнь отчасти вернулась в прежнее русло, приятно оседает внутри. Сиреникса бы Валтор охотно взял из своей старой жизни. А Трех Древних Ведьм спалил бы, словно Дракон, еще не один раз.

– Так вот оно что... – демон невольно присвистывает, когда змей заканчивает рассказ. Он и подумать не мог, что Дафна, став призраком из-за проклятия Сиреникса... Заведет со змеем дружбу. А потом еще между ней и превращением вспыхнут странные, не поддающиеся осознанию чувства. У Валтора язык не поворачивается назвать это просто любовью. Нет, это именно любовь и есть, та, о которой он на днях говорил Текне, но глубже, сильнее и невероятнее. И вообще, слова “змей” и “любовь” для демона трудно поддаются сочетанию.

– Согласен, к этому до сих пор сложно привыкнуть, но это интересно. А жизнь в человеческом мире в таком ключе – еще более интересное приключение.

– То есть ты на полном серьезе женился на Дафне и собираешься управлять Домино? – изгибает бровь Валтор.

– Да, и я сделаю Домино одной из самых процветающих планет волшебного измерения, выведу его на уровень, которого заслуживает это королевство.

– Хорошо ты наплавался в своем Бескрайнем, – только и делает заключение Валтор.

Но большего он спросить не успевает, потому что...

– Так это он и есть, змей? – Блумикс опускается рядом с Тореном и Тимми, по очереди заглядывает в глаза трансформации и демона, заточенного в человеческое тело, и слегка прикрывает глаза.

– А это кто? – Валтор уставляется на бледного, как смерть, юношу с перебинтованным телом и ярко-алыми волосами. Юноша смотрит на демона, и маг видит в его глазах почти то же самое, что и в змее. Тоже трансформация. Только огненная. Невыносимо огненная, и что-то чувствуется в ней от Аватары Дракона.

Длинные волосы. Худощавое тело. Пламя внутри... Губы Валтора изгибаются во внезапной догадке.

– У тебя интересные фетиши, тот-кто-противоречит-сам-себе, – исковеркать язык змея? Всегда пожалуйста. Валтор в первых рядах.

– А ты вновь коверкаешь мой язык... Подожди немного, – Сиреникс переглядывается с кардиналом, который, кивая и блаженно улыбаясь, растворяется в воздухе. – Это Блумикс, и мы не состоим в той связи, в которой находились с тобой, хотя и вступили с ним в союз, закрепив его...

– Можешь не продолжать, – закатывает глаза Валтор, – в общем, нашел себе новых друзей.

– Ты сам отрекся от меня в свое время, – не сводит с него взгляда змей, – но точно ли хочешь ты вернуть то, что было прежде? Хорошенько подумай.

Валтор в изумлении смотрит на Сиреникса. Тот лишь пожимает плечами.

– А я не верю в то, что ты заключил с феей технологий, – замечает змей.

И тут в голове Валтора щелкает. Тут он вспоминает то, что рассказывала ему Текна, и по его губам бежит гаденькая такая улыбочка.

– Ты весьма кстати вспомнил об этом, змей, – сладко улыбается Валтор, – потому что я как раз хотел у тебя кое-что уточнить. Текна сказала, что ты сделал ей ма-аленький такой подарок: вернул воспоминания, которые...

– ...Ты стер и себе, и ей. Признаться, меня удивило то, что я увидел, гуляя в ее голове. Это было интересно и так на тебя не похоже, – тянет Сиреникс. – А что самое интересное... Я и не думал, что ты действительно стер их себе.

– Вот в этом как раз и заключается проблема, – замечает Валтор, – Текна это помнит, я – нет. И мне несколько... Некомфортно.

– Так я могу вернуть, – льется рекой Сиреникс, касается ладонью лба Валтора и... Демон расширяет глаза. И открывает рот. Утраченные воспоминания возвращаются на свое место.

Блумикс улыбается. Всегда, независимо от того, день или ночь на дворе. Всегда бодрствует и редко на людской манер прикрывает глаза, чтобы обдумать мыслишку-другую.

Блумикс улыбается, когда видит перед собой гордую и надменную Баттерфликс, спрятавшуюся за маской холодной женщины. Молодой директор Баттер Индастрис, наследница семейного бизнеса, всегда исполнительна, требовательна и эффектна. Такой видят ее люди. Вопящая от неразделенной любви, изранившая себя и всех, хитроумная и прекрасная трансформация. Такой ее видит кардинал.

Флай Аквела отрывается от бумаг и долгим взглядом созерцает Блумикса, который застыл возле змея.

Три трансформации в одном здании. Если бы они себя не сдерживали, то от работников точно уже ничего бы не осталось.

– Рад тебя видеть, та, чьи силы идут из природы, та, что несется на прекрасных крыльях. Баттерфликс, – мурлыкает Блумикс.

– Так это с тобой змей вступил в союз, – сдержанно кивает Флай Аквела, – порождение Аватары, не уступающее Древним. Но ты знаешь и понимаешь свое место.

– Я вижу, как ты, говорю и думаю, – откликается кардинал. – Вы созданы Драконом. Я – огненной феей. Но я слушаю и наблюдаю.

– И что же ты видишь? – Баттерфликс с интересом смотрит на кардинала.

– Что нынче все ограничены в своих возможностях. И мириться с этим многие не желают. Не могут примириться и буянят. Не все... Подстраиваются и приспосабливаются. Змей, сирин, ты и я. Есть ли еще? Конечно, но с ними нас не связывает ничего. Через нас прошли шестеро фей, называющих себя Винкс. Был еще паразит, но он пропал без следа и больше не объявлялся.