Крыло Королевы

— Что такое? — спрашивает Кон, когда я вываливаю на стол карты леса. Он ставит рядом миску ароматного тушёного мяса с чёрным хлебом и подталкивает её ко мне, прямо через участок на карте, который я рассматривала. Я хмурюсь на него, но он ведёт себя так же невозмутимо, как и я в таких же ситуациях, так что я понимаю намёк и начинаю есть, попутно объясняя:

— Мне кажется, здесь что-то странное. Или хорошее. Я пока не определилась.

— Тогда не пойдём.

Я долго сверлю его взглядом. Я понимаю, что у него на уме, возможно даже лучше, чем он сам.

— Ну ты-то не пойдёшь. Это понятно.

Кон раздражённо пожимает плечами.

— Будто меня кто-то пустит.

Мои губы расползаются в улыбке.

— Нет. Но хорошо, что пустят меня.

— Ах, — с горькой иронией улыбается он в ответ. — Если бы Джондар мог тебя остановить, он бы это сделал. К тому же, я сомневаюсь, что кто-нибудь додумался бы до этого, если бы не ты.

— Неправда. Твои охотники, твои стражники…

— Твои стражники. Петра и Том — вдохновители. Большинство равняется на них. Но следуют всё-таки за тобой, Бел. Ты всё ещё сомневаешься в этом?

Я качаю головой.

— Они делают это только ради тебя.

Но моё лицо всё равно вспыхивает. С чего бы им следовать за мной? Я не антейка. И никогда ей не буду, как мне все вокруг любезно напоминали перед вторжением. Я не знаю, как вписаться, как быть чем-то большим, чем просто той, кто я есть. Со временем, не знаю как, но мы прогоним всех гравианцев с Антееса, и что потом? В чём смысл альянса теперь для обоих наших миров и всей Империи? И если я им больше не нужна, отправят ли меня куда-то ещё, чтобы стать пешкой в другом месте?

Что бы сказал Шай? Я закрываю глаза и представляю его лицо, как он хмурится в своей обычной манере. Он бы сказал мне перестать ныть и заняться делом. Вспомнить свой долг. Как и полагается вейрианке.

Кон протягивает руку и убирает прядку волос с моего лица, заправляя её за ухо.

— Ты просто чудо, моя принцесса. Удивительно, что самый убедительный человек здесь — это ты.

Я мотаю головой, не в силах поверить, и он, похоже, находит это ещё более забавным. Но серьёзно. Я стою здесь, в потрёпанной военной форме и бронежилете вместо элегантного платья аристократки. Мои волосы затянуты в тугой пучок на затылке — не сравнить с изысканными причёсками, которые мне делали раньше. И я почти уверена, что моё лицо опять запачкано грязью.

Он придвигается ближе, и я смотрю в его зелёные глаза, замечая в них своё отражение. Я приоткрываю губы, вздыхая, и чувствую, что у меня вспыхнуло не только лицо, но и всё тело. Мои глаза закрываются, когда Кон целует меня. Его губы нежные, но в то же время настойчивые, пьянящие. Я хочу это, только это и больше ничего. Принцесса ли я, королева или солдат — это всё уже неважно. Мне просто нужен он.

Лёгкое покашливание прерывает нас, и мы отскакиваем друг от друга, пытаясь скрыть, что только что произошло. Я мысленно матерюсь. И на то, что нас прервали, и на нашу реакцию. Нам никогда не было просто вместе, ведь на нас направлено столько пар глаз. И у нас никогда не будет такой роскоши, как время только для нас двоих. Ну, мне так кажется. Пора начинать привыкать.

— Ваше величество, — произносит Джондар, глядя куда угодно, но только не нас с Коном. — Ваше высочество. Мы готовы.

— Ты идёшь со мной? — я уже знаю ответ.

— Да, — говорит Кон прежде, чем Джондар успевает открыть рот. Внезапно я понимаю, почему Джондар всегда участвует в вылазках. Кон выглядит виноватым. Стоит мне нахмуриться, как он бросается объяснять: — Я попросил его. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Не спорь.

И не собираюсь. Вслух, по крайней мере. Так вот что стоит за всем этим. Про себя я ругаю его, на чём свет стоит, и Джондара тоже, но Кон же антейм. Так что я ничего не могу с этим поделать.

Кон тоже может хитрить, и я даже не предполагала такой вариант. Ни на секунду.

***

Мы выжидаем в тени широких дубов, прячась в кустах. Как я уже говорила, засады — это ужасно. Но что ещё нам делать? У нас нет тактических преимуществ, необходимых для открытого сражения. Пока нет.

Нападение начинается внезапно и быстро, как только караван с боеприпасами появляется в поле зрения. Там есть пленники, их больше, чем раньше, и многие из них в плену уже давно. Они истощены от голода и тяжёлой работы, в глазах застыло отчаяние. Когда они замечают нападение, вместо того чтобы испугаться, разбежаться или начать бороться, они просто стоят на месте или беспомощно припадают к земле. Словно они не могут поверить, что это всё на самом деле. Словно внутри них ничего не осталось.

Я бросаюсь в бой с ближайшими пехотинцами — тремя мехами и их бледными хозяевами, которые свирепо отбиваются. Мы ещё не сталкивались с такими отрядами. Энергичными и опасными. Им есть, что показать. Мехи под их командованием налетают на антейцев, безостановочно стреляя. В них встроено больше оружия, чем обычно. Стражники по обе стороны от меня падают под градом пуль, и я уворачиваюсь в сторону. Поцарапавшись о землю, я нахожу укрытие за валуном и пытаюсь собраться. Земля дрожит. Они идут. Я точно знаю, они идут.

У страха в моём горле металлический привкус. Я перезаряжаю оружие и бросаюсь навстречу тому, кто первым спешит ко мне. Где все остальные? Где Том? Неважно, всё это сейчас не имеет значения. Нужно думать только о себе, иначе я труп. Огонь от выстрела опаляет воздух над моей головой, врезается в ближайшее дерево и с треском ломает его пополам, оставляя дым на месте разлома. Я говорю себе подождать. Нужно подождать.

Я вылетаю из укрытия, стреляя в меху, пока он не падает замертво. Ещё один появляется за ним, и я стреляю вновь. Безрезультатно. У него есть свой собственный щит. Никто не даёт мехам свои щиты. С чего бы? Их же считают мусором. Но этот другой. Опасный. Это всё неправильно. У скольких из них есть щиты?

Это ловушка.

Осознание обрушивается на меня. Я замечаю признаки, указывающие на человека, которым он был раньше, до того, как в него вживили все эти импланты. «Он был так молод», — думаю я с некой рассеянностью и отстранённостью. Видимо, мой разум уже смирился с тем, что я здесь бессильна помочь.

Меч возникает ниоткуда. Он дырявит грудь мехи насквозь, вырезая внутренние органы и электронные схемы, жестоко и действенно. Меха падает грудой плоти и металла, а за ним стоит Джондар. Не колеблясь, он хватает меня за руку.

— Скорей, нам надо собраться.

У меня нет времени спорить или задавать вопросы, и я просто ковыляю за ним. Том выкрикивает что-то, когда замечает нас, и меня тут же окружают. Безопасность. Я замечаю, как Джондар вновь бросается в атаку, вооружившись этими нелепыми мечами, которые мне показались игрушкой в бою против защищённых мех.

Но у щитов всё-таки есть слабость. Они не выдерживают удара антейской стали. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и отыскиваю глазами бластеры и плазморужья. Современное оружие, не какое-то там старьё.