Крылья черепахи

Нет, когда она в первый раз выглянула в коридор, она не заметила, кто был в холле, а кого не было, главным образом из-за того, что этот толстый наглый юноша, что живет в пятом номере, как раз протопал мимо, как слон, и загородил кормой весь обзор. Если бы не это обстоятельство, ей все равно было бы нечего добавить, поскольку она не имеет дурной привычки шпионить за соседями и запоминать, кто где был и когда, понятно?

– Понятно, – сказал Феликс. – Мы вам признательны. Теперь вы, Мария Ивановна. Если вас не затруднит, расскажите все, что вы видели, с того момента, как вы оказались на улице... то есть, прошу прощения, улицы тут нет... в общем, снаружи. И пожалуйста, как можно подробнее.

– Что? – Мария Ивановна вздрогнула. Лицо ее быстро приобретало осмысленно-беспокойное выражение. – Да-да, конечно... Простите, Феликс, а зачем это? Я так понимаю, что всех нас об этом еще будут расспрашивать...

– Обязательно будут, – кивнул Феликс. – Однако у нас маленькая проблема: до нас теперь трудно добраться. Если произошло убийство, а я думаю, что дело обстоит именно так, то убийца скорее всего находится в «Островке». Под одной крышей с нами.

* * *

Не засекал, сколько времени длилась немая сцена. По-моему, довольно долго. Бесспорно одно: Милена Федуловна поняла, что ее дурачили. Я ясно заметил, как она поджала губы и тщетно попыталась сверкнуть давно выцветшими глазами. Бесспорно и другое: я почувствовал, что дурачат и меня. Либо Феликс совершенно не соображал, что делает, либо сознательно сеял панику.

Он делал прямо противоположное тому, что говорил мне.

– ...и в интересах нашей безопасности... Вы понимаете?

– Да-да, – закивала Мария Ивановна. – Я понимаю. М... в общем, я искала Викентия. Он такой сорванец... иногда специально от меня прячется... В «Островке» не нашла, надела пальто, обошла вокруг корпуса. Потом вернулась, спросила у вас, не видели ли вы его... да вы помните, наверное. Тогда я подумала, что он мог убежать на конец острова, туда, где вы вытащили э... рыболова. Там, знаете ли, еще было припайное ледяное поле, ну я и боялась, что Викентий туда забрался, а от корпуса не видно – кусты... Потом я вернулась на другой конец острова, ну где этот старый фундамент... Подумала, что он мог спрятаться там. На обратном пути оглянулась, увидела прорвавшийся затор и побежала звать всех. Это надо было увидеть.

– Без сомнения, – вежливо согласился Феликс. – А дальше?

– Дальше вы видели. – Мария Ивановна беспомощно развела руками.

– Мы могли что-то упустить. Кто прибежал на ваш э... зов? Перечислите всех, кого вспомните. И кто откуда появился.

Мария Ивановна несколько раз моргнула.

– Это так необходимо? Хорошо, я попробую вспомнить... Вы прибежали, Виталий вот тоже... оба сверху. Рыболов этот... к сожалению, не знаю его имени. Матвеевич, да? А имя? Василий Матвеевич? Да-да... Он в кресле сидел... хотя нет, на диване... Да, на диване. Тут и Викентий появился, я даже не поняла откуда. Потом еще Леня... хотя нет, Леня появился раньше. Из своего номера. Надежда Николаевна... да, она была в холле.

– А Коля, телохранитель?

Мария Ивановна покачала головой.

– Не видела. То есть потом видела его снаружи, а в холле – нет.

Да, Коля прибежал последним, вспомнил я. Она могла его и не видеть.

Ну и что с того, спрашивается?

– Викентий! – позвал Феликс. – Поди сюда. Поди, поди, не укушу. Дело есть.

– Еще кто кого укусит, – пробурчал себе под нос Викентий, отложил трансформер и пересел на своей раскладушке поближе к нам. – Ну?

– Так где же ты, друг любезный, прятался от бабушки, а? Может, поведаешь нам?

– За креслом. За тем, что справа от телевизора. В нем вот он сидел. – Палец мальчишки уставился на меня. – Там не видно.

– Ну! – Феликс даже приоткрыл рот в восхищении. – И мы трое тебя не заметили?

Мальчишка засмеялся.

– Ха! А зачем вам по сторонам смотреть, когда у вас бутылка была? А Матвеич так врал, так врал – я думал, у меня кишки лопнут...

– Викентий! – строго сказала Мария Ивановна.

– Нет, правда, ба! Самое трудное было не засмеяться. Попробовала бы ты, когда он так врет...

– Викентий!

– Викентий, – сказал Феликс, – замнем. С этим ясно. Теперь еще одно маленькое дельце. Все эти открыте двери, взломанные замки и дурацкие следы на стенах и прочем... Твоя работа?

Викентий сразу замкнулся и промолчал.

– Я же знаю, что твоя.

– Феликс! – со стоном проговорила бедная Мария Ивановна. – Ну сколько можно! Ведь вы же сами говорили, что еще до нас...

– Я соврал, – спокойно объяснил Феликс. – Как Матвеич, только с умыслом. Вот его пожалел. Леня ввел вас в заблуждение, а я ему подыграл. До вашего приезда ничего подобного не наблюдалось. Ни разу. Викентий, ты?

– Нет! – выкрикнул мальчишка. – Не я!

– А кто?

– Не знаю! Ба, чего он?..

– Послушай, парень, – сбавил тон Феликс. – Мария Ивановна, вы, пожалуйста, помолчите одну минуту... Послушай, парень. Тут человека убили. Дело серьезное. По сравнению с этим пара взломанных замков такая ерунда, что об этом и говорить не стоит. Мелочь. Но мы должны разобраться и в мелочах. Никто не станет тебя ругать, тем более я. Ты нам просто помоги. Мы тут с дядей Виталием решили заглянуть в шестой номер, а дверь открыть не можем. Может, ты попробуешь?

– Ха! – презрительно сказал мальчишка. – Чего там пробовать. Гвозди надо выдернуть. А замок открыт.

– Откуда знаешь?

Викентий насупился. Он понял, что Феликс его поймал, и злился.

– Чем хоть открывал-то? – улыбаясь, спросил Феликс. – Бабушкиной шпилькой?

Молчание.

– А с крыши далеко видно?

– Да не знаю я! С какой еще крыши?

Мария Ивановна смотрела на нас с ужасом. Милена Федуловна – с высокомерным презрением. Убежден, что существа, подобные Викентию, не раз подкладывали ей на стул кнопки и натирали доску парафиновой свечой. А те, что постарше, – звонили в милицию насчет заложенной бомбы как раз накануне сочинения о «лишних» людях в творчестве русских классиков. У подростков свое понятие о том, кто лишний, и, по-моему, правильное.

– С обыкновенной крыши, – пояснил Феликс. – Бабушке рассказать, а?

Мальчишка шмыгнул носом. Он сдавался.

– Так чем ты открывал замки? Мне просто интересно.

– Скрепкой. – Викентий наконец сдался. – И еще гвоздиком, только я его подточил немного...

– Умелец. Обо что точил-то?

– О стенку в подвале. Я подвал первым открыл... ну, когда меня поймал этот... хранитель. То есть я сначала открыл дверь в башенку, а потом уже в подвал.

Мы с Феликсом озадаченно переглянулись. В «Островке» был подвал, куда можно проникнуть, и мы не знали о его существовании. А шустрый Викентий узнал в первые сутки после приезда.

– Зачем отпирал-то? – с любопытством спросил Феликс.

– Так... Интересно.

– Ну ладно. А следы нанопитеков чем делал? Давай показывай, не стесняйся.

– А не отберете?

– Не отберем.

– Честно-честно? – Физиономия Викентия выразила сомнение.

– Даю слово.

Рука мальчишки нырнула в карман и вынырнула с небольшим предметом, тщательно вырезанным из обыкновенного ластика. Под тяжкий вздох Викентия Феликс взял предмет с его ладони, повертел в руках, хмыкнул и передал мне.