Крылья для героя

– Там – туалет, – сопровождавший парней мужчина ткнул в одну из дверей. – Там – помывочная. Через полчаса за вами придут.

Он оставил машинки для стрижки. Влад провел по шевелюре: жалко состригать; они со Жданом переглянулись: Ждан отрастил себе гриву до лопаток. Но возмутиться и в голову не пришло: о том, что с волосами придется расстаться, Влад знал – парни из школы, проходившие инициацию годами ранее, возвращались с короткими стрижками. В общем, отказываться надо было раньше, но Влад так и не решился, теперь же злился: на дядю, похитителей и себя.

Через полчаса парней, облаченных в камуфляж, вывели на улицу. Там их ждали трое мужчин, облаченные в волчьи шкуры, их лица скрывали маски.

– Ваша прежняя жизнь кончилась, – с этими словами один из мужчин, обладатель широкой грудной клетки, взял факел и поджег собранные вещи.

Влад наблюдал, как горит нижнее белье и срезанные волосы, со странным чувством: будто и впрямь все старое отделяется от Влада. Будто он здесь сам по себе, без какого-либо прошлого, без связей и родных и скоро начнет жизнь с чистого листа. Он взглянул на Ждана: все-таки непривычно видеть друга в новом облике, хотя быть коротко стриженным Ждану идет – его внешность этим не испортишь.

– С сегодняшнего дня вы лишаетесь старых имен. Пока не получите новые имена, будете зваться по порядковому номеру, – продолжал широкоплечий мужчина.

Владу достался третий номер, Ждану, естественно, – первый. Незнакомый парень стал шестым. Как понял Влад из скудных разговоров в помывочной, парня два года не допускали до инициации из-за проблем со здоровьем. Да и сейчас разрешили условно, велев принимать таблетки.

После вступительной речи парней повели в глубь леса по едва заметной тропке, вскоре шаг перешел в бег. После часовой пробежки Влад чувствовал, что пора снова в душ – одежду хоть выжимай. Хотя помывка перед началом испытаний – как обряд у бабы-Яги, многократно описанный в сказках, когда Иван-царевич избавляется от запаха живого человека и вкушает пищу мертвых, чтобы перейти в иной мир. А ведь проходящие инициацию символически умирают, чтобы затем воскреснуть в новом статусе.

Парни прибыли к лесному дому, он был сложен из неотесанных бревен. Над входом висела волчья голова, вместо двери – сшитые между собой шкуры. Лесные дома ранее возводились в виде головы тотемного животного, с которым предстояло сродниться испытуемым. Обычай этот пошел с древних времен, когда первобытные люди строили жилища из трубчатых костей мамонта и покрывали их шкурами. Поверх шкур укладывали рога оленей и лопатки мамонтов, вход делали из бивней.

– Значит, лютичи, – едва слышно прошептал Ждан.

Название древнего племени произошло от слова «лютый», им заменяли табуированное слово «волк». Даже странно, что изначальное слово сохранилось, в отличие от «медведя», которому повезло меньше. Влад почувствовал себя гением, когда на истории выдал теорию, что потерянное название медведя – бер, он вывел это от слова «берлога». Но «истеричка» высмеяла особо одаренного, как она обозвала Влада, сообщив, что бер – тоже заменитель истинного имения и обозначает в переводе «бурый».

Испытуемых провели через вход, символизирующий пасть тотемного предка. Влад и его напарники были образно пожраны волком и умерли для прежней жизни. Сопровождающие хранили торжественное молчание, и почему-то это сильно смешило Влада. Ему пришлось приложить усилия для сохранения видимой серьезности. Он даже старался ни на кого не смотреть, чтобы не расхохотаться в голос.

– Десять минут, чтобы разместиться. Затем третий и пятый, – скомандовал сопровождающий, – на готовку обеда. Шестой и первый – уборка помещений. Второй и четвертый – за мной.

Потекли обычные будни: заготовка дров для бани и дома, приготовление еды, уборка. Единственное, что отличало их от пребывания дома, так это усиленные физические нагрузки, а еще вечерние посиделки. Испытуемые собирались на лесной поляне вокруг костра, где им рассказывали древние мифы.

Вел эти занятия волхв Велеса по имени Добрав. Одежду волхв предпочитал армейскую: камуфляж, высокие берцы; да и сам служитель бога отличался спортивным телосложением: ни грамма лишнего жира, жилистый и крепкий. На правой щеке волхва была вытатуирована змея: отсылка к хтонической сущности скотьего бога.

Часть историй, поведанных Добравом, Влад слышал еще на уроках истории и помнил, благодаря «истерички», чуть ли не наизусть. Правда, тут они звучали в более взрослом варианте. Так история о Роде, который каплями орошал землю, обросла пикантными подробностями.

– Мы взрослые люди, – вещал жрец. – Думаю, вы и без меня знаете, что без семени мужчины женщина не родит. Род излил семя на землю, она зачала и родила людей. И не только людей.

Влад обошелся бы без детальных знаний, подобные вопросы мало интересовали его. Конечно, благодаря проживанию с дядей, Влад находился в курсе жреческих церемоний, иерархии в совете волхвов и прочих ненужных подробностей, но сам Влад предпочитал более интересные вещи, такие, как разработка искусственного интеллекта – за ним будущее. А боги очень далеко, только Хорс каждое утро взлетает на огненной колеснице в небо из пасти зевающего Ящера. Да еще шлет послания Забаве – однокласснице Влада, а та и рада – не у каждой девушки в поклонниках сам бог.

Пребывание в лесном доме казалось Владу скучной игрой, где взрослые делают вид, что это необходимо подрастающему поколению, а поколение старательно играет по установленным правилам. Хотя перетерпеть можно: много физподготовки, ограниченное питание и якобы тайные знания, которые, наверняка, преподают в университете.

Больше всего Владу не хватало гаджетов и общения с Дарой, а еще, как ни странно, он скучал по дяде и своей комнате. И особенно остро, перед сном, – по пропавшей матери. Почему-то пребывание в новом месте усилило тоску, будто Влада снова выдернули из родного гнезда и запихнули в место, где ему не место. Лишь поддержка Ждана позволяла примириться, что целых две недели будут вычеркнуты из жизни Влада.

По вечерам парни трепались о происходящем. Ждан здорово подражал волхву, истории в его исполнении делались более кровавыми и страшными.

– Не хочешь сам потом новичкам байки втирать? – предложил Влад другу, но Ждан лишь усмехнулся.

Хотя они дружили уже три года, Ждан во многом оставался для Влада загадкой. Внешне он позволял себе проявление эмоций, хотя и редко, но вот внутренне… Влад не был уверен, что Ждан не таит в себе сюрпризов, как положительных, так и не очень. Порой ему казалось, что внутри друг, как сжатая пружина, и в любой момент она может сорваться.

[1] Березень, березозол – март

Глава 4. Инициация

Быть ребенком вилы не то чтобы не просто. Быть ребенком вилы – плохо, в первую очередь, для ребенка. Ждан не знал, как отцу удалось раздобыть крылья вилы, тот молчал об этом. Впрочем, Ждан легко мог сам додумать, к тому же кое о чем проговорилась бабушка по отцу. Скорее всего, это произошло у озера, куда вилы в обличье лебедей слетаются на отдых. Там они скидывают свои невесомые золотые крылья, обращаются в прекрасных девушек и заходят в воду. Всем известно: вилы зарождаются в росе, и когда навещают поля, проливается живительный дождь, дарующий растениям жизнь. Поэтому судьба вил связана с водой, долго без нее они обходиться не могут.

Отец подкараулил вилу, забрал крылья и уехал. Через неделю она явилась к нему, согласная на все, лишь бы вернуть похищенное. Говорят, полубогини способны на многое. Они умеют «запирать» воду, предсказывать смерть, лечить болезни, а отец потребовал, чтобы вила вышла за него замуж. Хотя вилы тоже смертны, но живут не в пример дольше людей, так что со смертью человека уговор истек бы сам собой. Впрочем, когда вила находит крылья, она также освобождается.

Ждану тогда было всего пять лет. Последнее, что он запомнил: мать стоит возле окна. Оттуда бьёт солнце, поэтому Ждан видит только силуэт, словно состоящий из капель воды. Силуэт подсвечен золотистым сиянием, ведь за спиной матери обретенные крылья. Ждан тянет к ней руки, но она лишь стоит и смотрит на него, а потом шагает в раскрытое окно и улетает. Ждан тоже собирается выйти в окно, но кто-то хватает его за плечи и удерживает.