Крылья, или Миром правят безумцы

– Хорошо, Лу. Наверное, в нашей ситуации это правильное решение.

– Не в нашей ситуации, а в моей.

В ту ночь Лу никак не могла заснуть. Образ Валентина не выходил у нее из головы. Лу испытывала неудержимую радость, когда вспоминала тот страстный обволакивающий взгляд молодого прекрасного мужчины. Лу не могла больше лежать, ворочаться, пытаться заснуть. Она встала, открыла балконную дверь и вышла. На темной улице мерцали уличные фонари. Пахло черемухой и свежей выпечкой. «Пекарни работают по ночам», – подумала Лу, и ей захотелось съесть мягкую ароматную сдобу, запить крепким кофе. Нет, ей мечталось о большем. Чтобы Валентин немедленно, сейчас же принес ей пакет свежих пончиков и стакан капучино. Подобную сцену Лу видела в кино. Девушка была так счастлива от своих романтических фантазий, что сама не заметила, как взлетела. Крылья уверенно и бесшумно несли ее над Москвой. Лу поразилась, что город совсем не спит. Словно днем, по улицам ездят машины и люди куда-то спешат. Работают ночные магазины и рестораны, к вокзалу прибывают поезда – ночью жизнь не останавливается. Лу вылетела за предел своего района и почувствовала небольшую усталость. Она развернулась и полетела обратно. Впервые в жизни ей хотелось как можно скорее попасть в клинику. Лу знала, что впереди ее ждала новая прекрасная жизнь. Она была готова пойти на любые испытания, на любые новые эксперименты, только чтобы быть рядом с Валентином.

Глава 9. Ожидание

Голос Романа исчез и больше не появлялся. Иногда Лу пыталась мысленно поговорить с ним: «Рома, ты меня слышишь? Ответь, пожалуйста». Все было бесполезно. Лу не хотелось верить, что этот голос был ее слуховой галлюцинацией. Но еще больше ей не хотелось думать, что с Романом случилось что-то страшное. Ведь его могли уничтожить, пустить в расход. Лу занервничала, ощутила, как одно крыло вырывалось из спины, руки вспотели, сердце колотится. Лу сконцентрировалась, стала медленно и монотонно считать цифры. Она дошла до ста и успокоилась. Пока есть самый маленький шанс выбраться из Центра, Лу не должна поддаваться панике, не имеет право. Она так и не вспомнила, есть ли у нее дети. Но если есть, то она обязана выбраться отсюда и узнать об их судьбе. Найти их. Возможно, они тоже ищут ее, нуждаются в ней.

Лу услышала слабое жужжанье за дверью – это был робот. Он вкатился в комнату, подъехал к столику и поставил на поднос несколько банок с таблетками – едой. Робот напоминал круглый пылесос, к которому приделали искусственные руки.

– Послушай, друг, —Лу обратилась к роботу. – Мне нужна врач номер 157. Она мне не отвечает. Слышишь? Меня кто-нибудь слышит?

Робот покатился к двери. Лу вскочила с кровати, схватила робота за его верхнюю часть и тут же одернула руку: ее ударило током.

– А-а-а! – вскрикнула Лу от боли и неожиданности.

Голова робота зловеще замигала красными лампочками.

– Мне нужен врач. Слышишь, робот? Надеюсь, в тебя вмонтировали записывающее устройство! Мне нужен врач. У меня болит зуб. Очень сильно болит. Где 157-я? Почему она не отвечает?!

Робот выехал из комнаты. Дверь захлопнулась. Лу опустилась на пол. Она заплакала впервые после катастрофы. Лу лежала на полу и глотала безвкусные слезы.

«Слезы совсем не соленые. Видимо, таблетки, которыми нас кормят, меняют наш химический состав. Слезы совсем не соленые – обалдеть».

У Лу затекла рука. Она хотела встать с пола, но передумала: «Пусть считают, что я плачу из-за больного зуба». Лу для большей убедительности громко застонала, залезла в рот рукой и стала трогать зубы. Затем она свернулась калачиком, продолжая лежать на полу и плакать.

Не зря говорят, что все познается в сравнении. Были времена, когда Лу считала тюрьмой клинику, где прошла большая часть ее жизни. Но по сравнению с Центром клиника теперь казалась прекрасным свободным местом, одним из лучших на земле.

«Нужно быть сильной. Продолжать жить в любых обстоятельствах. Искать путь к свободе. И помнить, что мы все очень разные. И понятие свободы у всех разное. Охранники Центра счастливы здесь и чувствуют себя свободными. Они настолько тупо счастливы и неразвиты, что даже не предполагают того, что права и свободы пациентов Центра круто ограничены. Все наши права и свободы отняты! Центр манипулирует нашим сознанием и памятью. Они загружают в нас абсолютно новую биографию. Конечно, мы все умрем рано или поздно. Но я не хочу умирать здесь! Я хочу знать, есть ли у меня дети, где они! И что происходит на самом деле!» —Лу поднялась с пола и заколотила в дверь:

– Помогите! Кто-нибудь! У меня болит зуб! У меня дико болит этот чертов зуб!

Врач 157-я наблюдала за Лу через монитор и никак не могла принять решение о том, как поступить. У 157-ой невыносимо болела голова. Не помогали никакие лекарства. Уже несколько дней головными болями мучились все сотрудники Центра, контактировавшие с Романом. 157-я уже давно считала, что Романа нужно ликвидировать. Но руководство Центра этого не позволило, приказало проводить дальнейшие наблюдения и обследования. В итоге сам испытуемый оказал психологическое воздействие на сотрудников и нанес серьезный урон их здоровью и безопасности. Это оказалось настоящим сопротивлением. И 157-я приняла жесткое решение: она поместила слипера в специальный бокс, где был полностью заблокирован его мозг. Врачиха надеялась, что он превратится в овощ и станет безопасным. Но в момент сопротивления слипер сумел как-то воздействовать на сотрудников и вызвал у них непрекращающиеся головные боли. И вот теперь 157-я решилась разблокировать Романа, договориться с ним мирно о том, чтобы он избавил сотрудников от этих мучительных головных болей. Конечно, если Роман потребует за это невозможное, то она все же будет вынуждена ликвидировать этого крайне опасного пациента. Из-за всех этих неожиданных происшествий и их последствий 157-я временно забросила подготовку документов Лу для ее отправки на Перекресток.

«Что мне ее зуб? Пусть терпит, как я терплю головную боль. Да не только я. Мы все тут терпим», – подумала 157-я и посмотрела в зеркало. Ее глаза были красными. Из-за непрекращающейся головной боли лопнули сосуды. Под глазами сине-черные круги из-за нескольких бессонных ночей. В кабинет зашла Сотрудница 132:

– Вызывали?

– У тебя прошла голова? – спросила врачиха 157.

– Нет. Еще хуже стало.

– Зови охрану. Идем в бокс. Разблокируем Романа.

Лу проснулась от громких душераздирающих криков. Она подошла к двери, прислушалась. Было невозможно разобрать, кто кричит – мужчина или женщина? Потом крики стихли, наступила невыносимая тишина. Лу почему-то испугалась этой тишины больше, чем криков. Она постучала по двери:

– Эй, вы! Кто-нибудь! Охрана! Откройте дверь! Мне нужна помощь!

Крики Лу оставались без ответа.

– Робот! Привези мне таблетки от боли! Помогите! – снова попробовала Лу, но за тяжелой дверью стояла гнетущая пустая тишина. Продолжать кричать и звать на помощь было бессмысленно. Лу походила по комнате. Сделала зарядку. Для вида постонала. Подержалась рукой за щеку, продолжая имитировать зубную боль. Затем Лу снова легла на кровать. Она прочитала про себя несколько стихотворений. Затем освежила в памяти роль Элизы Дулиттл. Несколько раз она мысленно позвала Романа, но он ей так и не ответил. Лу хотелось кричать от отчаянья. Но она боялась, что сотрудники Центра увидят ее слабой. Лу поняла, что уже давно находится на грани. Но она была обязана оставаться сильной. Должна верить, что Роман жив, и ждать его помощи. Она вспомнила покойную бабушку Лукерью, мысленно поговорила с ней, прочитала молитву и успокоилась. Лу была готова ждать заветного освобождения столько, сколько нужно. Она была не одна. В ее воспоминаниях жили люди, готовые поддержать дух Лу, даже если их не было рядом.

«Внученька моя, мы – люди. Люди должны верить в чудо, быть сильными духом и уметь терпеливо ждать», – в памяти Лу звучал певучий голос бабушки.

Глава 10. Фантазии и реальность

Лу узнала, что можно быть счастливой просто потому, что видишь человека. Даже если не видишь человека, но постоянно думаешь о нем, ощущаешь его присутствие на расстоянии. Испытываешь волнующую радость, когда мысленно разговариваешь с ним. Но наивысшей точкой счастья и блаженства может оказаться тот самый короткий момент, когда ваши взгляды встретятся.

Лу работала в клинике. Ей поручали всевозможные дела – от уборки помещения до оформления карт пациентов в компьютере. Иногда Лу приходилось принимать товары, доставленные в клинику. Или ее просили вести учет лекарственных препаратов. Короче, Лу была на подхвате, и ей это нравилось. Теперь она совсем не хотела оставаться дома и в свободное от работы время делала уроки и учила иностранные языки прямо в клинике. Лу не хотела упускать ни единой возможности видеть Валентина Михайловича. Любовь обрушилась и поглотила ее целиком. Лу не принадлежала самой себе. Теперь все ее чувства, желания, сознание и помыслы были обращены к Валентину. Лу хотела нравиться Ожигову, но была уверена, что веснушки уродуют ее лицо. Она наносила белый холодный крем против веснушек, но они не исчезали. Было немного обидно, что Валентин воспринимает ее подростком и разговаривает с ней о всякой ерунде. Но Лу была начитанной девушкой. Она знала, что должна расцвести годам к семнадцати-восемнадцати. И, как это происходит во всех романах, «с глаз героя спадет пелена», и наконец Валентин увидит настоящую Лу – прекрасную женщину, влюбленную и преданную. Она ждала своего расцвета и прозрения Валентина. Она умела ждать. И не торопила события, так как не хотела, чтобы ее судьба была схожа с набоковской Лолитой. Самым счастливым временем дня стали часы обеда. Сотрудники ели в небольшой столовой клиники, украшенной яркими абстрактными картинами. Валентин любил обедать ближе к шестнадцати часам, когда в столовой было меньше людей. Лу вычислила привычку Валентина и приходила в это же время. В итоге их совместные обеды стали ритуалом. Они садились за столик около окна, за которым разросся старый куст сирени. Летом сидели при открытом окне, вдыхали его аромат, слушали жужжание пчел.