Крылья, или Миром правят безумцы

Лу увидела, как Валентин внимательно следит за полетом пчелы, и внезапно спросила его:

– Валентин Михайлович, меня смогут избавить от крыльев?

Валентин внимательно посмотрел на Лу:

– Ты это серьезно?

– Конечно! Вы еще спрашиваете? Я же не пчела. Крылья мешают мне жить полноценной жизнью.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не могу жить, как все.

– В мире нет ни одного похожего человека. И каждый живет своей индивидуальной жизнью. Поэтому не стоит обобщать.

– Валентин Михайлович, вы уводите мой вопрос в сторону. Со своими крыльями я уже настрадалась. Не могу стать актрисой. Много чего не могу. И я очень хочу быть как большинство женщин.

– Ты говорила на эту тему с Аллой?

– Она не скажет мне правды. Я знаю. Поэтому спрашиваю у вас. Мы же друзья. Сообщники. Скажите мне честно – меня могут избавить от крыльев?

– Не знаю, – Валентин отвел глаза от настойчиво взгляда Лу.

– Так узнайте. Ради меня. За эти годы наука не шагает, а летит вперед. Вы там постоянно проводите конференции. Если есть хоть небольшая возможность… отрежьте их… сделайте мне операцию. Валентин Михайлович, посмотрите мне в глаза. Узнаете? Узнаете, ради меня?

Валентин смотрел на Лу. У нее дрожали губы и подбородок. Он закрыл ее маленькую ручку своей широкой ладонью. По ее телу тут же пробежали мурашки. Прикосновения Валентина вводили Лу в ступор. Девушка ощутила его запах. Если бы в этот момент, Валентин попросил Лу о чем-то, она бы сделала это, не задумываясь. Она бы сделала ради него все, что угодно.

– Узнаю, Лу. Обещаю.

– Только не говорите Алле.

– Почему? У нас итак одни секреты.

– Если операция возможна, она все равно не позволит. Будет говорить про риски и все такое.

– Но никто не станет проводить операцию тайно.

– Я хотя бы буду знать правду. И как только стану совершеннолетней, избавлюсь от крыльев. – Лу тряхнула копной рыжих волос. – На следующей неделе очередной осмотр моей спины. Будет куча разных профессоров. И какой-то очень известный хирург.

– Карлинский.

– Точно. Помогите мне. Узнайте у него. Тайно от Аллы.

– Договорились.

Лу и Валентин не заметили, что в момент их эмоциональной и доверительной беседы в столовую зашла Алла Касьянова. Она увидела Лу и Ожигова на их обычном месте. Но что-то моментально насторожило Аллу. Она увидела потусторонний, слегка затуманенный взгляд Лу. Увидела руку Ожигова, лежащую на руке девушке. Но не просто лежащую, а нежно ласкающую пальцы Лу, ее эрогенные зоны. Алла увидела, как Валентин под столом подвинул свою ногу и вставил между ног ее подопечной. Увидела, как Лу замерла, приоткрыла рот, и ее лицо мгновенно покрылось румянцем. Она была возбуждена. Валентин продолжал ласкать пальцы Лу. Его другая рука тянулась под столом к коленке девушки. У Аллы перехватило дыхание, она быстро вышла из столовой и пошла по коридору. Она вообще забыла, зачем приходила в столовую.

Алла вышла на воздух, прошлась туда-сюда по дорожке. «Как я могла не замечать? Что между ними происходит? Может мне показалось?» Касьяновой было необходимо поговорить с Лу, но она не знала, как начать этот разговор.

Лу закрылась в туалете клиники. Ее трясло от возбуждения. После таких неожиданных и откровенных прикосновений Валентина Михайловича трусики Лу стали влажными. Она сняла их, понюхала и стала стирать под струей горячей воды. С ней уже происходили подобные вещи во время общения с Валентином. В первый раз она кончила, когда была в театре с Валентином. На сцене показывали спектакль по какой-то современной пьесе, достаточно пошлой, на потребу дня, с сальными шуточками. Лу пыталась сосредоточиться на происходящем на сцене, но запах Валентина не позволял это сделать. Его мужской природный запах, смешанный с парфюмом с древесными нотками, стал для Лу афродизиаком, ловушкой. Во время действия на сцене погас свет. Лу ощутила, как влажные губы Валентина жадно прикоснулись к шее. Его рука скользнула по груди Лу, замерла там, на мгновение и ощутила ее юную упругость. На Лу было платье из крепдешина цвета малахита. Спину прикрывал струящийся шлейф. Раздался хруст разрывающейся ткани: крылья прорвали тонкий крепдешин и уже вырывались наружу. Благодаря спадающему с плеч шлейфу крыльев было не видно. Лу была возбуждена, с трудом контролировала крылья, трусики стали влажными. Лу застонала. В этот момент в зале включили свет: начался антракт.

– Уходим, —Лу вскочила с места, потащила за собой Валентина.

Вечером дома Алла не знала, как начать разговор. Лу сидела на полу в гостиной, рассматривала кипу старых журналов «Наука и Жизнь».

– Хочешь чаю? – спросила Алла.

– Попозже, —Лу с увлечением склонилась над научной статьей о космическом пространстве и черных дырах.

– Уже и так поздно. Или идем пить чай, или начинаем готовиться ко сну.

– Ладно, идем пить чай, —Лу положила закладку в журнал и поспешила на кухню за Аллой.

Касьянова поставила на стол вазочку с печеньем и вафлями, села напротив Лу, сделала глоток чая и спросила:

– О чем вы сегодня так увлеченно говорили с Ожиговым? Вид был заговорщический,– Алла через силу улыбнулась. Ей хотелось выпалить: «С какого это хрена он лапал твою коленку и ноги тебе раздвигал?! А ты балдела, как идиотка?»

– Говорили о моем осмотре на следующей неделе. Что собирается большой консилиум. И приедет известный хирург Карлинский.

– И что?

– Ничего.

– Это все?

– Ага.

«Ладно, —подумала Алла. – Ага, так ага. Господи, всего этого не должно быть. Конечно, рано или поздно это должно будет случиться. Но только не с ним, не с Ожиговым. Не знаю, что делать. Спросить открыто? Соврет. Сто процентов».

– Бери вафли, —Алла посмотрела на Лу и подвинула к ней вазочку.

– Ага, спасибо, —Лу захрустела вафлей.

– Ты когда-нибудь видела его жену? Она тут недавно заходила.

– Чью жену?

– Валентина Михайловича.

Лу перестала хрустеть, посмотрела на Аллу глазами, вылезающими из орбит. До нее медленно доходил смысл слов Касьяновой, и ужас растекался по всему телу, словно яд.

– Когда он женился? – тихо спросила Лу.

– Давно уже, —ответила Касьянова. – Сразу после института, кажется. Ты что же, не знала?

– Может и знала. Я не держу в голове подобную инфу.

Алла посмотрела на Лу. Она ничем не выдала свое состояние, близкое к хаосу, истерике и смерти. Лу убрала со стола, как ни в чем не бывало помыла чашки, поцеловала на прощанье Аллу и ушла к себе.

Лу не плакала, не жалела себя, не металась по комнате, не звонила своему любимому. Она ненавидела саму себя. Проклинала свою наивность и полное непонимание обычной человеческой жизни. Она поражалась самой себе: как она могла ни разу не предположить, что такой шикарный мужчина, как Валентин, мог быть одинок. Как она могла верить в такую несусветную чушь: он ждет ее взросления, чтобы жениться на ней! Лу осознавала всю ничтожность собственного положения. Она сидела на подоконнике, обхватив руками колени, и отчаянно думала. Лу вспоминала все знаки внимания Валентина, их тайные свидания, нежные прикосновения, его волнующие зовущие взгляды, их прогулки по Москве или заросшему саду клиники. Лу вспоминала их совместное возбуждение друг от друга и тайные желания, которые открыто считывались в их глазах. И все эти живые воспоминания говорили Лу только об одном: Валентин любит ее, он желает ее. Все эти годы Лу мысленно принадлежала Ожигову и была не готова делить его ни с какой женой. Лу решительно вышла на балкон и полетела.

Никогда еще Лу не летала так быстро, так стремительно. Она рисковала врезаться в здания или запутаться в проводах, но этого не происходило. Лу была сконцентрирована и внимательна как никогда. Она допускала и надеялась, что Касьянова обманула ее и никакой жены не существует. Лу знала, что Алла ревновала ее к Валентину. Ведь ей хотелось владеть Лу целиком и полностью, безраздельно, одной изучать ее феномен. Именно поэтому Лу не рассказывала ей правду о своих свиданиях с Валентином, об их тайных походах в театр и прогулках. Лу не помнила, чтобы какая-то жена звонила Валентину, спрашивала, когда он вернется, беспокоилась о нем или просила что-то купить домой. Ничего подобного никогда не было.Лу радостно засмеялась и полетела еще быстрее. Рыжие волосы развивались по ветру, крылья переливались в блеске фонарей и неонового света рекламных щитов и вывесок. К Лу снова вернулась уверенность. Она увидела высотку, в которой жил Валентин, и у нее защемило сердце. Во время одной из прогулок он показал свой дом и окна. Она запомнила. Лу обогнула дом и уверенно опустилась на балкон, украшенный массивными каменными балясинами. Сложила крылья и осмотрелась. Балконная дверь была открыта, пропуская в квартиру ночную летнюю прохладу. Тюль слегка колыхался и вылезал на балкон. В комнате горела тусклая ночная лампа под серым выцветшим абажуром. Лу хотела тихонько зайти, посмотреть: Валентин спит один или все же с женой, но услышала тихий плач и замерла. Лу осторожно заглянула в комнату через тюль. Это плакала женщина, худенькая, невысокая, темноволосая, на ней была шелковая пижама пудрового цвета. Женщина всхлипывала и растирала слезы по лицу. В комнату зашел Валентин, в трусах и футболке.