Крылья, или Миром правят безумцы
Шрифт:
Глава 7. Голос
К Лу уже несколько дней никто не приходил. Таблетки, заменяющие человеческую еду, доставлял робот. Лу в очередной раз попыталась соскрести с окна коричневую пленку – бесполезно. Она также пыталась вызвать врача 157, настойчиво нажимая на белую кнопку на черном блестящем ящике, но на ее сигналы не было никакой реакции.
– Они хотят свести меня с ума, – тихо произнесла Лу и села на край кровати. – Не выйдет. Это всего лишь очередная тюрьма. Как…
Она хотела сказать: «Как Клиника Сомова и Касьяновой». Но осеклась, понимая, что ее могут слышать и чуть не сболтнула свой главный секрет.
С детства у Лу развился сильный инстинкт самосохранения и выживания в самых разных условиях.
– Здравствуй. Не бойся. Я – твой друг, – в голове Лу спокойно и настойчиво зазвучал мужской голос. – Я – твой друг.
– Кто ты? – мысленно спросила Лу.
– Ты видела меня в коридоре. Я пытался убежать. Мы встретились взглядами.
Лу прекрасно помнила мужчину в оранжевом комбинезоне, яростно сопротивляющегося охране.
– Вспомнила?
– Да.
– Благодаря нашей случайной встрече я могу проникать в твое сознание и тайно разговаривать с тобой.
Лу осознавала, что у нее могли начаться слуховые галлюцинации. Она читала о людях, проводивших много времени в одиночестве и из-за этого сходивших с ума. Безусловно, это также могла быть ловушка Центра. Сотрудники могли вторгнуться в ее сознание, начать манипуляции, чтобы выяснить правду о крыльях. Но также этот ворвавшийся голос мог реально принадлежать мужчине, пытавшемуся сбежать отсюда. Все могло оказаться и правдой, и обманом.
– Ты знаешь, что происходит там, за окном? – спросила Лу.
– Нет, —ответил мужчина. – Я хочу выбраться отсюда. Увидеть все своими глазами. Даже если впереди смерть. Не хочу умирать здесь, как подопытная крыса.
По телу Лу пробежали мурашки. Она тоже больше не хотела быть ни подопытной крысой, ни участником очередного эксперимента. У нее были крылья. Она могла бы взлететь высоко-высоко и потом броситься вниз, чтобы разом остановить все предстоящие издевательства.
– Как тебя зовут? – спросила Лу.
– Роман. Рома. А тебя?
– Лукерья. Сокращенно Лу. Так и называй меня – Лу.
– Хорошо.
– Как мы можем помочь друг другу?
– Мне отсюда не выбраться. А ты сможешь, Лу.
– Как??
– Притворись больной…
– Какой смысл? – перебила Лу. —Они объявят карантин! Я не выйду из этой комнаты.
– Нет, послушай, не перебивай! Притворись, что у тебя болит зуб. Они не станут лечить его здесь. Поведут в другое помещение, к стоматологу. Там у них аппарат вроде рентгена или сканера. Черт знает. Я там был. Слышишь, Лу?
– Ага.
– Они поведут тебя. В этот момент мы будем на постоянной связи. Я помогу тебе выбраться. И если все получится, возможно, ты найдешь людей. За пределами Центра. Тогда вы вернетесь за мной. И за другими пленниками Центра. Другого выхода нет.
– Роман, сколько здесь таких, как мы?
– Лу, они идут ко мне. Временно прекращаем связь.
– Роман? Роман?
Мужской голос исчез. Лу была крайне возбуждена. Она ощутила, как ладони и ступни вмиг стали холодными. Крылья напружинились, готовые вырваться из-под одежды. Лу ощутила нереальную потребность взлететь и с огромным усилием погасила в себе этот порыв. Она походила по комнате из угла в угол, села на кровать, затем встала и снова походила. Потом успокоилась и улеглась. Знала, что за ней наблюдают. Закрыла глаза. Лу ждала возвращения Романа и отсчитывала удары собственного сердца. Она подумала, что Роман может больше не вернуться. Но Лу это не расстроило.
Идея оказаться в кабинете стоматолога казалась ей привлекательной. Это был шанс расширить познания о месте, в котором она находится. Лу успокоилась. Решила продолжить вспоминать о своей жизни до катастрофы. Врач 157-я часто спрашивала Лу, рожала она или нет. Лу дотронулась до живота. Она не помнила, есть у нее дети или нет. Но она помнила, как поливала какой-то зеленый росток в пластиковом стакане и очень радовалась его росту. Лу помнила, что сильно любила этот росток и почему-то называла его доченькой.Глава 8. Смерть и новая жизнь
Ольгу Золотову похоронили на деревенском кладбище. Лу была в отчаянии, она никак не могла понять, почему умерла мама.
– Потому что у твоей мамочки не было крыльев, —объяснила бабушка Лукерья. – Не плачь, Луша. Теперь твоя мамочка на небе. Вместе с ангелами. Они подарили ей крылья.
– И она прилетит к нам?
– Нет, милая, когда-нибудь мы полетим к ней. Не забывай мамочку. Говори с ней мысленно. Она слышит тебя.
– Хорошо, бабушка.
– А теперь собирайся, милая. Скоро приедет Алла Николаевна. Ты будешь жить с ней.
– Не хочу, бабушка, —слезы потоком хлынули из глаз Лу. – Не хочу в клинику! Не отдавай меня, умоляю, умоляю!
Лу прижалась к бабушке, вцепилась в нее, зарылась лицом в обмякшие груди. От бабушки пахло хлевом.
– Бабушка, миленькая, родименькая, не отдавай меня, —Лу не могла успокоиться.
По морщинистому лицу Лукерьи текли слезы. Сердце разрывалось. Она гладила рыжие непослушные волосы Лу, целовала ее в макушку. Больше всего на свете Лукерья не хотела отдавать свою внученьку, свою кровиночку. Но Ольга подписала бумаги. Да и бабка Лукерья была стара, она знала, что никак не вытянет Лу. Да и оставаться здесь девочке было опасно. Подонки не были пойманы. Они могли вернуться, надругаться над ней. Были в деревнях и такие, кто считал Лу чудовищем, дьявольским отродьем. Они открыто говорили, чтобы девчонка с крыльями убиралась от них подальше. В людях было много злобы, и она не вылечивалась, не вытравливалась. И еще Лукерья знала, что скоро умрет, уйдет к своей Олюшке. Она сдержала вырывающийся стон и сказала как можно спокойнее:
– Слушайся Аллу Николаевну. Она теперь тебе заместо матери будет.
– Нет, бабуля, нет! Она мне никто! Они опять станут раздевать меня. Щупать! Смотреть мою спину.
Лу оттолкнула бабушку, выбежала во двор. Она решила улететь в лес, остаться там, но ни за что не возвращаться в клинику. Лукерья поняла ее намерения, побежала следом, схватила внучку. Лу яростно вырывалась, кричала. Вместе с бабушкой они упали на навозную кучу.
– Не надо, милая моя, не надо, Господи, помоги, —причитала бабушка и слезно молила Лу смириться.
Лу уехала с Касьяновой. Всю дорогу до Москвы она не проронила ни слова. Грустно смотрела в окно машины и игнорировала все вопросы Аллы. Лукерья долго смотрела им вслед. Потом взяла тяпку и пошла в огород.
Алла Николаевна привезла Лу в свою квартиру. Девочка была удивлена и обрадована этому обстоятельству. Она осторожно осматривала свою новую комнату и впервые с момента встречи с Касьяновой заговорила:
– Я буду жить здесь? Ты не повезешь меня в клинику?
– Не повезу. Теперь это твой дом. А это – твоя комната. Если что-то понадобится, я все сделаю.
– И меня больше не будут осматривать в клинике?
– Будут. Все люди без исключения ходят на медицинские осмотры. Делают прививки, сдают анализы. И тебе придется. Я тоже прохожу медицинские осмотры.
Лу с недоверием посмотрела на Касьянову: ее глаза улыбались по-доброму, дружески, без заискиваний и фальши. Она была все той же Ла. Или нет? Лу не могла разобраться. Она подошла к окну и увидела внизу шумную улицу со спешащими машинами и людьми. Лу еще никогда не видела столько людей сразу. Касьянова подошла к ней, обняла за плечи.