Крылья не белого цвета

— Отнеси ему. После дай.

Некогда белая одежда, стала сейчас коричневой. Она сильно обтягивала его дрожащее тело и была сейчас грязной и рваной.

— Кто же его так?

— Говорит, люди… — ответила я.

Бабушка не поверила.

— Ты знаешь, кто он?

— Не говорит мне… Но я уже видела…

Добрый глаза с интересом взглянули на меня. Пришлось рассказать.

— …И он умер. Он был его отцом.

— Он что-то хотел.

— Передать?

— Возможно, поблагодарить… Ты всё сделала правильно.

========== Глава 3. Домашний ангел ==========

Боль донимала, мучили тени, он понимал, что не сможет летать. Не мог и смириться, вспоминал и рыдал. И слёзы катились в подушку. Он отвернулся, чтоб никто не узнал, никто не должен был видеть… Мне тоже снилось что-то ужасное. Разорванные струны гитар и разбитые по клавишам рояли. Почему именно они? По какой причине? Не ясно. Возможно, какой-то знак. Так или иначе, эти страшные картины убедили в том, что с музыкой пора кончать. Не моё это. Найду другое хобби. Музыку надо забыть. В итоге, ни я, ни он не смогли уснуть в эту ночь. Каждого переполняла утрата.

Бескрылый долго не приходил в себя. После жаловался, что болела спина. Долго разглядывал её в зеркало, точнее то, что осталось. От одного крыла — совсем ничего. Только рана. От другого — кусочек кости, обтянутой остатками кожи. Нею он мог шевелить, и маленький отросточек поднимался вверх. Раньше этим движением мальчик поднимал крылья… Но даже так, физически, было намного проще. Пережить эту боль в душе он, казалось, никогда не сумеет.

Юэн сидел в уголке моей комнаты, глядя в одну точку, ничего не говоря. Он полностью уходил в себя, и жалко было наблюдать за такими мучениями. О чём он думал? Уверена, о полёте. Как больно потерять то, что было твоим, что ты мог! В один миг… Почти месяц ушёл на то, чтобы на его лице появилась пусть лёгкая, но улыбка, а боль с ужасом перестали отражаться в глазах.

— Тебе сейчас очень больно? — говорила я.

Он пожимал плечами.

— Каково это: летать, а после потерять крылья?

Вздыхал. Видимо, сам не понял, а я, дура, как специально, пыталась его уколоть!

— Это плохо. Так не долго быть. — единственные слова, сказанные об ужасном событии.

— Ты можешь жить у меня…

— Спасибо. Так ведь живу. Назад меня и не примут…

— Назад? На небо?

— Нет. Но есть один мир…

— Какой же? — прошептала я. — Расскажи.

— Тебе не обязательно знать.

Он категорически отказывался говорить об этом, мотал головой, мычал, переводил тему разговора.

— Почему ты не хочешь сказать? Или не можешь…

Бескрылый соскочил с дивана и бездумно отправился вдаль.

— Куда ты? Подожди!

Он просто не хотел разговаривать.

Через час мой знакомый сидел на кухне.

— Съешь хоть что-нибудь. Клубничное! — указала на банку с вареньем. — Нет? Почему? Оно вкусное.

Юэн мотал головой.

— Мне не стоит.

— Снова боишься отца?

— Его нет…

— Бояться не стоит. Другое возьмёшь? Сливовое? Есть ещё грушевое.

Мальчик покачал головой и категорически от всего отказался.

— Извини. Сразу надо было спросить: ты вообще ешь?

Засмеялся.

— Это да или нет?

— Не такое.

Не самый понятный ответ!

— И что же ты ешь? — настойчиво повторила я, предлагая ему блинчики и компот, в котором плавали кусочки сушеного яблока.

— Спасибо…

— Ты не ответил!

Удивительно, но подобная «наглость» ничуть не сердила его.

— Потому что не знаю, как сказать тебе…

— Ты правду ангел? Тогда всё понятно. Вы другие. И еда другая.

— Не ангел.

— А кто же тогда?

— Я не знаю. Мы не имеем обыкновения называть себя как-то. Мы просто живём… или гибнем.

— Значит… Не важно. — убрала банку с компотом. — Сама выпью! И сама съем! Ты только не уходи… Ладно?

Он оперся руками о стол, кивнул и заковылял в сторону комнаты.

— Подожди меня! Быстро.

Он, повинуясь, ждал, когда я доем. Не спрашивал ничего, как Ленка. Наивная вредина, которая ещё смела называться моей подружкой, всегда задавала сотню вопросов. А этот молчал! Хорошо.

— Что же нам делать? — после спросила я.

Кажется, вопрос ожидаем.

— Назад нет дороги.

Повторил уже не в первый раз.

— Как ты…

— Буду сливаться с людьми.

— Так просто?

— Нет ведь иного выхода. Или знаешь? — белокурый посмотрел на меня с укором. Иногда казалось, что этим он хотел сказать ещё что-то, вот только знаю: ни за что и ничего не скажет. Такой уж он! Слово надо вытягивать.

— Тебе не идёт грусть! — как-то сказала я. — Улыбнись! — при этом сама же всё понимала, чему ему улыбаться?

Юн стоял напротив меня на окраине лесной дорожки.

— Отнеси меня в лес и забудь…

— Сам не дойдёшь?

— Почему же?

Кажется, ему хотелось подчеркнуть беспомощность лишний раз.

— Ты кстати выглядишь, как человек. Почему?

— А ты бы хотела, как дерево?

— Нет. Не хотела. Прости.

Какое-то время молчали.

— Куда мы идём?

Та самая полянка. Глазастое дерево. Густые кроны.

— А теперь уходи. Уходи, я сказал! — пустился на крик Юэн. Он сел на траву и закрыл лицо руками. Я наблюдала за этим, спрятавшись, но никуда не хотела идти.

— Юн… — тихий голосок прорезал лесные звуки.

— Уходи… — в ответ ещё тише, глухо, безжизненно.

— Я зря лечила тебя?

— К чему мне такая жизнь?

Бескрылый открыл глаза, они были красными и опухшими.

— Ты только вдумайся, попытайся меня понять…

— Это ужасно… Но… Подожди ты!

Парень стремительно сорвался с места.

— Куда ты бежишь?!

— Не догонишь!

Глупо было бежать. Он осознал и вернулся.

— Хотел от меня укрыться? Не удалось.

Зелёная раскидистая трава обняла его босые ноги.

— Даже башмаки потерял…

— Я специально. Оставил их. Пусть ищут тело…

— Юн! — за такие слова хотелось его хорошенько отшлёпать. — Я понимаю, что тебе тяжело, но не надо же теперь убиваться! Сейчас, когда ты выжил. Если бы тебе было суждено умереть… У тебя забрали крылья, а могли что-то большее… Это как второй шанс.