Крылья

Риган опускает взгляд на ключ и с задумчивым видом крутит в пальцах. Тоже хочет поспорить, но сдерживается, понимаю. Вот и хорошо, значит, мы оба не хотим спорить.

– А если я его разобью? – уточняет.

Интересно, он всерьез думает, что подобное предполoжение способно заставить меня изменить решение?

Отщелкиваю ремень безопасности и открываю дверцу со своей стороны. Отвечаю, уже обернувшись через плечо:

– Главное: сам не разбейся, – и захлопываю дверь прежде, чем Джейсон успевает мне возразить.

Вот так. Обойдемся без прощального поцелуя – завтра наверстаем.

Шагаю к дому, не оборачиваясь. Я же такая уверенная и непоколебимая в своем решении, правда? Но меня на самом деле в последний момент взволновал вопрос: насколько хорошо Риган изучил систему управления моим флайером? На целостность самого транспортного средства мне глубоко начхать: железо всегда можно заменить.

А через секунд тридцать, как раз тогда, когда я достигаю крыльца, двигатель заводится, и двор озаряется светом фар.

Не оборачиваюсь.

Все будет нормально. В своего мужчину нужно верить.

***

?ще несколько часов до полуночи. Поздно для ужина, но я потратила столько энергии, что успела проголодаться за обратный путь. Так что план на остаток суток: поесть, принять душ и только потом спать.

Вхожу в, как и всегда,тускло освещенный в вечернее время холл и удивленно замиpаю, услышав голоса, доносящиеся из кухни.

«Прилетели!», - эта мысль бьет меня, словно током. Бросаю сумку прямо на полу у входа и мчусь на кухню.

– Эшли! – радостно восклицаю от самых дверей (этот голос я узнаю и через стену) и кидаюсь на шею светловолосому мужчине, успевшему встать из-за стола и шагнуть мне навстречу.
– Когда вы вернулись?

Эшли Рис – капитан «Прометея», бывший старпом и зам ?лександра, после его смерти получивший командование судном. Мой старый верный друг.

– Да только сегодня, - оправдывается Эшли, выпуская меня из своих крепких объятий.

Рис никогда не был крупным мужчиной, в молoдости он казался даже хрупким, зато теперь заматерел. Отступаю от друга на пару шагов и окидываю критическим взглядом.

Усмехаюсь.

– Еще подкачался, что ли? – и правда, ширина его плеч впечатляет. В каждую нашу встречу Эшли приобретает все больше и больше мышечной массы.

– Полет был скучным, задание – плевым, - улыбается Рис.
– У меня было много cвободного времени и спортзал под боком.

И то верно. В космосе, во время долгих перелетов, порой только спорт помогает не сойти с ума, когда все книги прочитаны, фильмы посмотрены, а вид со смотровой палубы навевает тоску, а не романтические мысли.

– Привет, мам! – Лаки, все еще сидящий за столом, высовывается из-за спины гостя.

– Привет, - улыбаюсь.

Что творится? Мне уже страшно. Судьба никогда не была ко мне так благосклонна. Чудесные выходные, а потом еще и друзья, по которым я безумно соскучилась, вернулись.

Лаки отодвигает свой стул и встает, убирает чашку в посудомойку.

– Ладно, я – к себе. Мне там нужно ещё кое-что дособирать, – сообщает, подходя к нам; чмокает меня в щеку. – Развлекал гoстя, как мог, - заговорщически подмигивает мне и протягивает Рису ладонь. – Пока, дядя Эш.

– До встречи, - кивает капитан «Прометея». – Спасибо за кофе.

– Не за что, - отмахивается Лаки и ускользает из кухни.

Как по команде, оба oборачиваемся и смотрим ему вслед. Я все еще глупо улыбаюсь. Кажется, за эти выходные улыбка приклеилась ко мне намертво.

– А наш мальчик-то вырос, – задумчиво произносит Эшли.

Поворачиваюсь к нему.

– Ты только заметил? – усмехаюсь.

– Ну-у, - протягивает гость. – Я стал это подозревать тогда, когда мы забирали его с Пандоры в прошлом году, – признается.
– Но думал, это временно.

Пандора… Будь она неладна. Перед глазами снова встает сожженное плазменной струей лицо Изабеллы Вальдос,и улыбаться мне больше не хочется.

Вздыхаю и качаю головой, отгоняя видение.

– Нет, - отвечаю. – Не временно. Лаки очень изменился, что есть,то есть, - встряхиваюсь.
– Не философствуй, – толкаю друга кулаком в плечо и отхожу к столу с кофемашиной.
– Кофе еще хочешь? – предлагаю, оборачиваясь.

Эшли поднимает руки ладонями от себя.

– Я – пасс. Лаки влил в меня целых две чашки.

Прямо-таки влил? В жизни не поверю. Просто мой сын божественно варит кофе. Ладно, сделаю вид, что поверила.

Готовлю напиток только себе, а гость снова садится за стол.

– Уже не голодный?
– уточняю, возвращаясь с чашкой.

На самом деле, вид у Риса нелучший: лицо какое-то помятое, синяки под глазами. Впрочем, если «Прометей» прибыл с задания только сегодня,то ничего удивительного.

Эшли откидывается на спинку стула и хлопает себя ладонями по животу.

– Напоен и накормлен, – комментирует.
– Ты по-прежнему хорошо готовишь.

Корчу гримасу.

– Сочту за комплимент, – oгрызаюсь шутя.

На «Прометее» служит лучший кок в мире. Именно благодаря Эрлу Кули я и начала готовить. До двадцати пяти лет я вообще была категорична в этом вопросе и подходила к плите только затем, чтобы разогреть то, что уже приготовленo другими. Так что не поверю, что Эшли восхищен моей стряпней после кулинарных шедевров Кули.

Пиликает комм.

– Извини, – бормочу, сдвигая рукав свитера.

«Приехал. Флайер на стоянке. Все живы и целы. Спокойной ночи. Люблю».

Никаких дурацких скобок, которыми мы фальшиво злоупотребляли первое время. Прямо-таки какой-то доклад: слово – точка, два слова – точка. Но мне снова становится тепло внутри только от того, что Джейс подумал, что я буду беспокоиться,и написал. И это «люблю»…

Печатаю: «Рада, что ты остался жив. Приятных снов», - и тут же отправляю, чтобы не начать перечитывать, исправлять и колебаться. Я тоже его люблю, но в ответ на признание Джейса тогда так ничего и не сказала, а переписка не лучший способ, чтобы впервые признаться человеку в любви.