Крым-2. Остров Головорезов

— А если вернете меня в Джанкой, — парировал хитрый па­цан, — дядя Контейнер прибьет меня. Неужели вам не жалко ре­бенка?

—Ни капельки! — сказал Телеграф. — Я сейчас сам тебя при­бью — и дело с концом. Нет мальчишки — нет проблемы.

— Не прогоняйте меня, я вам пригожусь! — взмолился маль­чишка.

— Пригодишься, — решил Пошта. — Вылезай из кузова, выка­тывай пустые бочки и ставь их возле во-он той колонки. Потом берись за насос и качай соляру. Как всю выкачаешь — подумаем, что с тобой делать дальше.

— Понял, командир! — расцвел Костя и метнулся выполнять за­дание.

Листоноши с удовлетворением наблюдали, как вкалывает пар­нишка. Щуплый, он оказался на диво выносливым, качал насос так, что работа споро близилась к финалу.

— И что, — негромко спросил у Пошты Телеграф. — Ты серьезно хочешь тащить пацана с нами?

— Чего я, сдурел? — ответил Пошта. — Сейчас он докачает — и домой отправим, Штемпель на «Мародере» завезет, а потом нас нагонит.

— А зачем тогда работать заставил?

— А чтоб была мальцу наука...

Листоноши негромко захихикали.

— Готово, — отрапортовал Костя, вытянувшись по стойке «смирно».

— Молодец, — оценил его работу Пошта. — А теперь умойся, и дядя Штемпель отвезет тебя в Джанкой.

— Сам ты «дядя», — ругнулся Штемпель и побрел прогревать «Мародера».

— Так нечестно! — лицо у Кости было — как будто лимон съел.

— Зато разумно, — парировал Пошта, понимая, что выглядит в глазах мальчишки последним гадом — но оно и к лучшему, меньше будет творить себе кумиров.

Костя вдруг прищурился, хищно пригнулся и схватился за бу­меранг. «С ума он спятил, что ли», — подумал Пошта, судорожно размышляя — педагогично или нет будет поймать сопляка и отхо­дить ремнем, если тот вдруг решит метнуть бумеранг в его, Пошты, голову?

Но Костя круто развернулся, отводя плечо для замаха, и запу­стил бумеранг по пологой дуге. Раздался тупой удар и почти не­слышный, зато пробирающий до костей ультразвуковой вопль.

Остроглазый мальчишка сбил на лету гигантского нетопыря — опаснейшего мутанта, оглушающего жертву ультразвуком, а потом выпивающего из него всю кровь.

Листоноши и профессор собрались возле бьющейся в конвуль­сиях твари и с отвращением смотрели на кожистые крылья с пере­понками (размах этих крыльев был — метра два, не меньше), про­тивной, похожей на свиную, мордой и трубчатыми ушами- локаторами. Клыки у твари были сантиметров по десять длиной.

— Ого! — сказала Бандеролька. — Откуда он днем?

— Ходили слухи, — сообщил Штемпель, — что в Советском этих тварей — целая колония. А нам туда ехать. Ох, чует мое сердце, добром это не кончится. Может, в объезд? Представляешь, сотни две таких гадов, пикирующих с неба?

— Нет, — покачал головой Пошта. — В объезд — время потеря­ем. Попробуем пробраться через Советский по-тихому, не разбу­див нетопырей.

— Это как? Машина — не конь, ей копыта тряпками не обмота­ешь. Перебудим мышек — и они нас сожрут.

— А мы их всех убьем! — запальчиво выкрикнул Костя. — Вон как я этого!

— Боюсь, что сделать это будет не так-то просто... — пробормо­тал Кайсанбек Аланович. — Если они будут драться за потомство и свою территорию, то драться будут до последнего. Законы приро­ды в этом смысле распространяются и на мутантов.

—Пацан-то молодец, — вполголоса сообщил Поште Телеграф. — Не растерялся, не промахнулся. Горяч, конечно, но это нормально в его годы. Может, с собой возьмем? Как талисман экспедиции.

Пошта вздохнул. К черту такие талисманы. Сначала выбраться в экспедицию впопыхах, даже толком не собравшись. Потом по­терять пару часов на возврат Кости в любящие руки дяди Контейнера.

Потом — вляпаться в колонию нетопырей в Советском либо потерять часов десять на объезд.

Да что ж это такое! Вот уж, ей-богу, экспедиция не задалась.

— Поехали, — решил Пошта. — Поедем напрямик, через Советский. На малых оборотах, тихонько-тихонько. Костя с нами, но слушаться меня во всем: скажу прыгать, будешь прыгать, скажу падать — сразу падай, понял?

— Понял! — расцвел Костя, подобрал бумеранг и воинственно заткнул его за пояс.

— И не радуйся раньше времени, — сказал ему Пошта. — У нас просто нет времени возвращать тебя в Джанкой. Доберемся до Фе­одосии, найдем там листонош — и отправлю тебя домой заказным письмом. Или двумя, если будешь плохо себя вести, понял?

Костя кивнул.

— Если разбудим нетопырей, — продолжал инструктаж По­шта, — в бой не вступать, профессор правильно сказал — им отсту­пать некуда, полный газ и идем на прорыв. Главное — не потерять друг друга. Но до заката еще далеко, а летучие мышки — твари ночные, пока крепко спят, есть шанс проскочить. Поэтому — по ма­шинам и в путь!

— Не нравится мне это, — пробурчал Штемпель. — Нехорошее у меня предчувствие.

— Ничего не могу с этим поделать, — пожал плечами Пошта. — Ехать-то надо!

***

Уже на подступах к Советскому начало темнеть.

— Нехорошо, — сказал Пошта. — Ой как нехорошо!

— Погоди причитать, прорвемся, — обнадежил его Телеграф. — Если колония большая, то гнездиться они должны где-то в центре,а мы — огородами, по окраинам, тихонечко-тихонечко.

По машинам листоноши распределились следующим образом: Пошта, Телеграф и заяц-Костя ехали в «Мародере», Штемпель, Бандеролька и Кайсанбек Аланович — в «Тигре». Пошта сидел за рулем, Телеграф — на пулемете, Костя старался не отсвечивать лишний раз и не напоминать о себе, нервно поглаживая бумеранг.

Небо над горизонтом стремительно темнело, наливалось сине­вой. Черной громадой маячили предгорья — заканчивалась степь, начинались крымские горы с их обманчиво пологими склонами и громадными плоскогорьями-яйлами. В свое время Пошта протоп­тал не одну сотню километров по горам и тихо их ненавидел.

Дорога вильнула, свернув к Советскому. Даже в лучшие време­на этот поселок не насчитывал и десяти тысяч жителей; после Ка­тастрофы его одно время использовали в качестве базы бандиты — уж очень удачно он был расположен на пересечении торговых пу­тей, потом захватили полуразумные мутанты, которых в итоге истребили нетопыри.