Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

– За полгода утекло много воды и еще больше денежных средств. Подданные устали платить из своего кармана за капризы Эк-больма. Они хотят императора, но не хотят давать ему денег. Император завел привычку долги не возвращать. Что же касается войны... вестарх Ромуил очень посредственный военачальник и никак себя не проявил. Армия вытягивает из казны средства, но не в состоянии пробиться к побережью, за которым больше присматривает Рааб, чем чикоши. Мнимое золотоносное плато по прежнему в руках у кочевников. А император хочет побед и денег. И я знаю чего больше. Если нам не удастся убедить императора отложить решение еще раз или назначить на место Ромуила любого другого кроме Бекри...

Кайрин с удивлением услышала в голосе эгуменоса равнодушие. Он был даже согласен уступить ключевую должность еретику!

– ...то думаю не за горами тот день, когда мы присягнем новому императору.

– Вы не пытались подсказать Экбольму о возможности займов?

– Эти возможности исчерпаны. Ни один здравомыслящий держатель банка не займет ему и ломаного фолла. Слава богу, Нобилис-симу хватает здравомыслия не проводить денежную реформу. Тогда будет бунт! И не только крестьянский. Хотя думаю, дойдет и до этого. Экбольм наивно уверен, подданные стерпят все.

– Быть уверенным, в чем либо, в наше время...

– И не забывай, именно глориоз не далее как два месяца назад вложил в казну около полумиллиона солидов личных средств. Оплатил долги за прошлые Игры и, конечно, оплатит будущие. Император не сможет отказать своему лучшему другу.

– Бекри заложил свои северные лёны?

– Да. Но его состояние достаточно велико, чтобы пережить это.

– Пока император не подпишет указ относительно рода Хенеке.

– Указ лежит на моем столе, - известил Бриньяр.
– Уговорить императора удалось довольно быстро. Я полчаса распинался о за-блуждениях покойного Горма и взывал к монаршей справедливости, возвратить ко двору наследников Хенеке и Лейдлоу. Экбольму в высшей степени плевать на справедливость, заслуги перед короной и знатность фамилий. Но сделать что-то в пику воли умершего, чем не проявление мужества. К тому же легко быть справедливым, забесплатно!

– Вы не превзойденный дипломат!

– Всего лишь старый льстец и интриган, - отмахнулся Бриньяр.

– Разве это не одно и то же?

– Мой хронист три дня корпел над делами мятежников, сопоставлял факты и события. Кое-что подретушировал, кое-что удалил, кое-что переписал набело. В результате отъявленные смутьяны предстали белее облака, закрывшего лик Создателя, после сотворения нашего мира. Прибавим сюда нелюбовь императора к покойному братцу и результат достигнут. Думаю, под хорошее настроение Экбольм отменил бы указ Горма из одной к нему нелюбви. Без всякого бумагомарательства и для всех родов скопом.

– И когда вы сообщите Мэдоку приятные известия?

– Прежде чем пустить в дело бумагу, нужно подготовить двор. Пусть поговорят, посплетничают, припомнят события предшест-вующие мятежу и трагедию эшафотов. Заодно посмотрим, как отреагирует сам Мэдок и его отец, глориоз Бекри.

– И весь Тайгон. И все же, как долго вы будете держать его в неведенье?

– Дня через четыре я приглашу декарха керкитов Мэдока ди Хенеке вручить ему высочайшее волеизъявление императора.

– А какова формулировка?

– Ты думаешь, я не заметил, насколько болезненно мальчишка воспринимает свое теперешнее положение? Фамилия признана не-виновной, а не прощенной.

– Существенная разница.

– Конечно, существенная. Все регалии предков ему вернут.

– Любопытна реакция глориоза.

– Мы с тобой не вхожи в его дом, потому можем лишь догадываться о его чувствах.

– Не обязательно переступать порог, чтобы узнать, что за ним.

– Ты рискуешь.

– Чем?

– Не забывай, с кем мы имеем дело.

– Я помню, иллюстрис. Помню.

Эгуменосу не понравился блеск в глазах Кайрин, но он воздержался от нотаций.

– Как продвигаются поиски убийцы тана?

– Результаты мизерные. Из всех донесений только рапорт равдуха Дентри заслуживает внимание. Сейчас он на пути к замку Морт. По его мнению, разыскиваемый, может находиться там.

– То есть воюет? Интересно, на чьей стороне?

– На стороне фрайхи Бортэ. Она бросила Призыв. Значит, в замок впустили каждого кто туда просился.

– Морт кишмя кишит отрепьем и наш беглец хочет затеряться среди них. Он не дурак. А как успехи нашего протеже Венсона?

– Осада заканчивается и, насколько могу судить из последних донесений, он своего добьется.

– Ты переписываешься с рейнхом?

– Не с ним. С человеком, который присматривает, чтобы Венсон не натворил глупостей.

– Помнишь, я тебе говорил, Морт ни разу не взяли за всю истории его существования.

– Когда-нибудь невозможное происходит. Рейнх близок к победе.

– Крайне подходящее время показать себя проведению. Представь, наш убийца не случайно отправился в Морт. Возьмет и прикон-чит рейнха.

Произнося фразу, Бриньяра прежде всего интересовал ответ его собеседницы, раньше столь чувствительно относившейся к про-ступку неизвестного.

– Венсон воин, а не тан, в чьем ведение присматривать за ярмарками и базарами, - заверила Кайрин.

Хороший, но холодный ответ. Больше похож на отповедь.

– Давай вернемся к севасту.

– Он не лез в политику, он на хорошем счету при дворе и у него нет могущественных врагов, пекущихся об его скорой кончине, - рассуждала Кайрин.
– Остается злой умысел.

– Чей?
– с интересом слушал рассуждения девушки эгуменос.

– Союз с севастом выгоден Бекри. Значит, глориоз отпадет.

– Врагов нет, глориоз отпадает, Фанк отпадает, тогда кто? Не может же Буи взять и исчезнуть!

– Так просто?! Нет!

– Тогда кому выгодно его исчезновение?

– Его сестре Леи и его дочери Аяш.
– не твердо заявила Кайрин.

– Пожалуй, ты слишком уважительна к моей персоне. Что тебя сдерживает? Мой сан или то, что я твой наставник?

– Нет, но...

– Без но. Без но, - рассмеялся эгуменос.
– Из всех живущих я самый заинтересованный в отсрочке заключения брака между семья-ми Буи и Бекри.

Недоверие Кайрин вернуло Бриньяру серьезность.

– Молю Создателя и верю с севастом обойдется.

Кайрин не разделяла уверенности, что история с пропажей севаста Буи завершится благополучно. Есть вещи которые не возможны поскольку больше похожи на чудеса. А чудеса случаются не каждый день и не со всяким.

Они задержались у небольшого столика. В вазочках засахаренные цветы: розы и тюльпаны. От белых и розовых до темно-желтых и фиолетовых. Кубики сот, часть ячеек которых наполнено густым гипокрасом*. В серебряном толстостенном сосуде под крышкой дюжина емкостей поменьше. В них мороженое! Еще одно веянье столичной моды. Замороженные сливки с творогом и фруктовым соком. В отличие от рыбок, это нововведение Бриньяр принял, хотя и относился к нему как к очередному баловству. Но что поделать, жизнь не только праведность мыслей и дел, но и греховные помыслы и проступки.