Крыса в чужом подвале

– Именно этого нам и нужно. И это будет уже наш Бекри.

– А какой мне прок в лишнем адепте Кайракана и лишнем воителе в семье глориоза?

– А что нам с его веры? Нам нужны спафарии, а не священники. Вера сама по себе в защите не нуждается.

– Кайрин! Слышать от тебя подобное…!
– голос Бриньяра строг и сух. Он много ей прощал, но легкомысленного отношения к религии, ни за что!

– После стольких лет пребывания в тени, он должен захотеть подняться выше, чем стоит теперь. Из честолюбия.

– Ты предлагаешь ему сделать карьеру на новом месте? Это попахивает двурушничеством. Боюсь, многие сочтут его поступок не достойным дворянской чести. Кайракане не обременяют себя службой Создателю.

– В уставе нового ордена не прописано, какую веру обязаны исповедовать его член.

– Это само собой подразумевается.

– Тогда стоит отнестись к этому лояльней!

– Его ждет полная изоляция. Отступившись от того малого что имел, он не обретет нового. Даже если я прикажу нашим сторонникам отнестись благосклонно.

– Нам этого и не надо.

– Тогда поясни.

– Для начала вы восстановите доброе имя рода его матери, - уклончиво сказал Кайрин.

– Захочет ли император, - сомневался Бриньяр. Поводов для сомнений более чем достаточно.
– Экбольм плохо управляем и погряз в пороках. Единственным применением власти данной ему Создателем он видит лишь потакание своим низменным страстям.

– Вот и хорошо! Тем легче будет с ним договориться.

Эгуменос непонимающе уставился на Кайрин. Ему было о чем задуматься. Ученица поучает его, как поступать, утверждая, что не решаемый вопрос будет разрешен.

– Ты уверена в том? Мне бы не хотелось услышать в свой адрес нелестных слов. Не зная тебя, посчитал бы, хочешь выставить меня на посмешище в глазах Бекри.

– Ну, иллюстрис… , - снисходительно (или Бриньяру показалось) улыбнулась Кайрин.
– Что вы скажете о Марреде? Отмена старого указа позволит императорскому величеству в полной мере насладиться свою связь с Марредом. Ведь он Лэйдлоу. Вы не знали?

Бриньяра передернуло. Порок императора позор династии. Может не так уж и не прав Бекри вознамерившись сметить мужеложца. Только вот вместе с императором он сместит и его самого.

– Не слишком ли высокая цена?

– Он её заплатит.

– Хорошо, допустим, император объявит о восстановлении прав рода Хенеке.

– Когда это произойдет, а я в этом уверена, мы уже должны крепко держать Мэдока за руку и вести его по жизни.

– И что дальше?

– Марица ди Мью.

– Это будет не честно по отношении к старине Даксу…, - покачал головой эгуменос.

– Иллюстрис, нам необходимы не просто сторонники, а те, кто знает с какой стороны взяться за оружие. Деньги помогают решать многие вопросы, но ведь настанет время, когда понадобятся мечи. А воины, люди прагматичные, за простое спасение души воевать не станут. Земли, титулы, карьеру другое дело, а за Святое Знамя веры очень недолго и без усердий.

– Хорошо. Предположим, вернули доброе имя роду его матери, добились благосклонности Марицы, и подтолкнем, чтобы он на первых парах не утонул. Ты знаешь, при дворе тесно. Император неохотно меняет проверенных людей на новых. Даже если старые, ни на что негодны. Патрикий* Престо тому наглядный пример. Возят по дворцу в специальном кресле, он едва дышит, а соображает и того меньше. Бедняга умрет в своем кабинете, не дождавшись отставки.

– Бывали и исключения.

– Я не хочу даже об этом упоминать, не то, что говорить.

– Чины нам не к чему. Уже одно то, что мы предложим свою помощь, обяжет его.

– Его благодарность немного стоит.

– После того как вы добьетесь реабилитации рода Хенеке, в не зависимости от воли Бекри, Мэдок станет полноправным членом семьи.

– Здесь указ императора не поможет. Глориоз не примет его.

– Его признает закон. А Бекри станет перед выбором. Раскрыть свои объятья вновь обретенному сыну или вернуть Мэдоку земли, доставшиеся ему от покойной жены.

– Это тоже подсказал тебе Туром?

– Таковы законы в феме Маргиана.

– Это половина его владений, - задумался эгуменос.
– Ему не на что будет содержать хускарлов.

– А наш бастард сразу станет весьма перспективной персоной. Многие, тут же позабудут неблаговидную историю его родни, посчитают возможным, закрыв глаза на тонкости дворянской чести, заполучить его в зятья, мужья, друзья и приятели.

– Но мы уже сделаем первый шаг. Марица.

– Нет, Марица второй. Первый, вы возьмете его к себе. В турму Керкитов. Еще до того, как станет известно, что его род не причастен к заговору.

– Закрыв глаза на тонкости дворянской чести, говоришь…, - повторил Бриньяр задумчиво.
– А вдруг Бекри согласится его признать законным сыном? Или Мэдок захочет быть именно Бекри, а не Хенеке? Они споются… Не получится ли как в басни?

– Чтобы узнать наверное надо поставить глориоза перед таким выбором.

– Так чего же мы добиваемся? Благополучия Мэдока или низвержения Бекри?

– Одно без другого не возможно. Благополучие Мэдока зиждется на низвержении глориоза.

Эгуменос припомнил холодный блеск в голубых глазах Кайрин. Тогда они говорили о фрайхе Кнуте ди Бортэ. Ныне покинувшего бренный мир.

– Хорошо, я подготовлю документы о реабилитации рода Хенеке.

– Вы удостоите его аудиенции? Я думаю быть портарием Керкитов более почетно чем оруженосцем у Хранителей Дорог. В Венчи говорят, голодный пес сильнее ластится, побитый, нежнее лижет руку.

К эгуменосу вдруг пришло понимание, он впервые собирается принять решение, целиком полагаясь на суждения другого человека. Пусть даже этот человек хорошо знаком и ко всему его воспитанница и верный соратник. Самый верный. Ибо их связывают не только незримые нити прошлого, но и неразъединимые цепи будущего. Как шутят в той же Венчи, у плывущих в шторм в одной лодке мал выбор. Вместе выплыть или вместе утонуть. Так что же его смущает? Почему нет уверенности в правильности принимаемого решения? В чем причина его сомнений? Он не видел этих причин. Ни умом, ни сердцем, ни чувствами. Не видел и продолжал сомневаться.

– Ради этого стоит согрешить в пост и попробовать этого вина. Составишь мне компанию?
– предложил Бриньяр.

Когда сомневаешься… когда сомневаешься чего проще взвалить бремя ответственности на того кто никогда не знает сомнений и никогда не ошибается. Бриньяр даже удивился, с какой легкостью крамольная мысль нашла дорогу к нему. Но ведь на все воля Создателя? Над всем его сила и власть.

“Если откажется она, откажусь и я”, - рассердился он на себя.

– Грехи, как и удачи, следует делить поровну, - приняла приглашение Кайрин.