Ксенофобы и подкалыватели

Вариант с пришельцами большинством был встречен в штыки, однако видавший виды Свечка не спешил выбрасывать его в мусорную корзину. А помятый жизнью доктор Сальварсан упорно придерживался тривиальной в его понимании версии сексуального подкалывателя, ссылаясь на отсутствие надёжных данных о вымогательстве и на эксцентричность гипотезы космических пришельцев. Он выразил искреннее недоумение по поводу присвоения обидного номера «три» самой перспективной, по его мнению, версии и настаивал на принятии гипотезы обыкновенного сексуального маньяка в качестве ведущей рабочей гипотезы.

По зрелом размышлении Свечка согласился с судебным психиатром, в сугубо конфиденциальной беседе просветившим полковника насчёт вполне вероятной ураганной эволюции опереточного подкалывателя в нешутейного садиста-убийцу. Совсем уже безумный домысел о подкалывании женщин как способе размножения космических пришельцев психиатр дальновидно не стал озвучивать, рассчитывая при первом удобном случае преподнести потерпевшим дамочкам сей оригинальный и безумный вариант как имевший место в действительности и таким образом собрать уникальный материал о психологических реакциях представительниц женского пола на нестандартные и экстремальные ситуации, после чего дико извиниться перед подопытными крольчихами и с энтузиазмом закоренелого работоголика засесть за многообещающую пионерскую диссертацию. В отличие от большинства больных на всю голову коллег по очень специфическому цеху, весьма смахивающий на «припыленного» доктор Сальварсан не являлся законченным психопатом, хотя и страдал очевидной недостаточностью коркового торможения. Установить же близость структуры его бредоподобных фантазий структурам истерических реакций могло бы лишь подробнейшее психиатрическое обследование, а добиться получения для ветерана психиатрической службы порочащего его статуса испытуемого было совершенно невозможно по причине своеобразного «психиатрически-дипломатического» иммунитета, которым тот обладал по праву судебного эксперта. Что и говорить, наличие в нашей чрезмерно заорганизованной жизни различных «петель времени», ситуаций «белого бычка» и тому подобных порочных бюрократических кругов и кружочов спасло от помещения в психушку не одну насквозь больную и чёрную душу. Уберегло оно от снабжённой «ремнями безопасности» больничной койки и от усиленного питания нейролептиками и дошлого Рикардо Сальварсана, со студенческой скамьи твёрдо зазубрившего на всю свою предельно суматошную оставшуюся жизнь, что наличие у имярека нестойких бредоподобных фантазий не служит противопоказанием к помещению испытуемого в места заключения…

Сопровождаемые разглядыванием карты города размышления полковника Свечки прервал мелодичный гонг селектора. Свечка развернул кресло на сто восемьдесят градусов и ловко подрулил к столу. Кроваво-красной ранкой от руки подкалывателя полыхал на щитке индикатор защищённого от прослушивания спецканала. Полагая услышать невнятное бормотание ненадолго вышедшего из дипсомании тупоумного мэра города (дипсоманией по-научному называют элементарный запой), Свечка понимающе улыбнулся в пшеничные усы и, надавив соответствующую кнопку, приложил к уху выполненную в стиле ретро-XX трубку.

– Полковник Свечка слушает.

Трубка молчала, словно на другом конце провода находился страдающий одновременно аутизмом³ и мутизмом⁴ шизофреник.

– Борис, пожалуйста, не дёргай меня по пустякам, а пошли кого-нибудь из своих визирей за минералкой, – наставительно произнёс Свечка в амбушюр, живо представляя стоящего, а скорее, сидящего у аппарата мэра, с которым он был на «ты» и которого в последнее время стал частенько посещать навязчивый и вездесущий, как хамоватый рекламный агент, рассеянный склероз вкупе с душкой Альцгеймером и мистером Паркинсоном. И, выждав несколько секунд, в течение которых по кабелю в обе стороны протекало наглухо защищённое безмолвие, положил трубку на место и отключил канал.

Раздавив в пепельнице дотлевшую до фильтра сигарету, Свечка потянулся к папке с первоочередными бумагами, но тут снова прозвучал хорошо отличимый от других сигналов гонг защищённого канала.

– Ну вот, опять начинается! – недовольно буркнул себе под нос полковник, ожидая долгого и нудного немотивированного разноса от дубиноголового мэра. – Рановато ты что-то вышел из запоя, солнышко моё! – укоризненно сказал он селектору и, сморщившись, словно изгоняемый из рая Адам, брезгливо снял трубку.

На этот раз чуткое ухо Свечки уловило необычный фон, однако модуляций человеческого голоса он так и не услышал.

– Говорите же! – раздражённо рявкнул полковник и, не дождавшись достойного ответа, накрепко припечатал трубку к рычагам.

С минуту посидев в нерешительности пополам с озадаченностью, он

пощёлкал клавишами селектора и вызвал секретного оператора. Когда тот отозвался, полковник с задумчиво-спокойной медлительностью попросил:

– Гжегош, проверь защищённый канал: за последние пять минут ко мне каким-то образом прошли два молчаливых звонка.

– Линия в полном порядке и находится под моим постоянным контролем, товарищ полковник, – сразу откликнулся оператор. – За последние пять минут в ваш спецканал никто не входил… И не мог войти, – излишне самоуверенно, но с должным почтением в голосе добавил он после короткой паузы.

– Спа-си-бо, – раздельно проговорил озадаченный Свечка, отключился и привычно потянулся за новой сигаретой.

Сигнал вызова застал его твёрдую руку на полпути к криво ухмылявшимся губам.

– У аппарата! – схватив трубку, раздражённо процедил полковник, испытывая неодолимое желание от всей полицейской души плюнуть, а лучше даже смачно харкнуть в амбушюр.

– Полковник Богдан Свечка? – вкрадчиво осведомились в трубке.

– Да, это я, – устало подтвердил Свечка, не узнавая голос и лихорадочно перебирая в памяти тех немногих смертных, которым был известен код его спецканала.

– Не затрудняйтесь, – мягко прошуршала мембрана, словно угадывая мысли Богдана. – Вы нас не знаете.

Свечка так и застыл над столом в неудобной позе, словно впавший в состояние восковой гибкости психически больной человек. Даже не «меня», а «нас»! И такое столпотворение царит в его якобы защищённом спецканале!

– Как вам удалось влезть в защищённую линию? – едва сдерживая гнев, задал Свечка далеко не самый насущный и уместный в данной ситуации вопрос.

– Простите? – удивлённо переспросили в трубке.

– Я спрашиваю, как вы обошли защиту? – сатанея, повторно осведомился Свечка, с ужасом ощущая, что помимо своей воли втягивается – уже втянулся! – в какую-то нелепую игру.

– Мы не заметили никакой защиты, – охотно разъяснил голос извиняющимся тоном.

– Кто вы? – хмуро спросил униженный и оскорблённый таким ответом Свечка.

Где-то там раздумчиво помолчали, потом осторожно поинтересовались:

– Вы достаточно современный и развитой человек?

Полковник мрачно хмыкнул в амбушюр:

– Достаточно грамотный, чтобы энергично послать вас всех по широко известному адресу!

– Нет, нет, это очень серьёзно! – поспешно заверил голос. – Речь идет о нашей жизни и смерти. Позвольте…

– Так кто же вы, чёрт бы вас побрал?! – перебив собеседника, гаркнул выведенный из себя Богдан, а гаркать и рявкать он умел как никто другой в Вольнореченске.

– Мы космические пришельцы… инопланетяне, – тихонько, словно боясь вспугнуть вековую мечту человечества о Посещении, пропела трубка.

Полковник Свечка медленно позеленел от злости и действительно сделался похожим на дешёвую стеариновую или парафиновую свечу.

– Вот и катитесь туда, откуда пришли! – в ярости прорычал он и отработанным движением швырнул трубку на рычаги. – Пр-ришельцы, вашу мать!

Откинувшись на стуле, Свечка запалил сигарету и после двух-трёх затяжек потянулся к ожидавшей его папке, но новый сигнал вызова прозвучал раньше, чем он успел извлечь из объёмистого вместилища документов касающиеся дела подкалывателя бумаги. Некоторое время Свечка сосредоточенно курил, бросая на панель селектора косые взгляды, которые в конце концов спровоцировали очередной звонок. Богдан не поддавался, продолжая нарочито размеренно вдыхать и выдыхать ароматный канцерогенный дым, одновременно вырабатывая план действий. Он понял, что слегка погорячился, послав подальше тех, кто залез в защищённый от прослушивания канал так легко и непринуждённо, как залезают пальчиком в собственный нос маленькие дети. Ведь это не то же самое, что грубо окоротить развлекающегося звонками в твою частную квартиру мелкого телефонного хулигана! Кем бы ни были странные шутники, они, по всей вероятности, не циничные сволочные пранкеры, а очень серьёзные парни…