Кто ходит в гости по ночам

— Полегче... — говорю ему, но в ответ лишь насмешливый взгляд.

— Ей не привыкать. — Наматывает её волосы на кулак. — Правда, шлюшка?

В её глазах застывают слёзы, она их прячет и с силой закусывает губу. Значит, я не зря направил её к Дариону. Боль бывает приятной, но далеко не всегда. Пальцами нащупываю чувствительную точку у неё между ног и обвожу по кругу, стараясь отвлечь девушку от неприятных ощущений. Она поддается моим стараниям и вскоре расслабляется. Боль отступает, приходит наслаждение. Из нас троих двигался только Юрий, а когда я понимаю, что она готова, подстраиваюсь под его толчки. Почти выхожу из неё, пуская его глубже и врываюсь до предела, когда он отступает. Продолжаю ласкать её пальцами и вот она уже гулко стонет, комкая руками длинный ворс ковра.

Видно, что Юрий не командный игрок, он сбивается с общего ритма и вскоре кончает, рыча Алисе в затылок, совсем не заботясь о ней. Я замираю, чтобы насладиться пульсаций и впитать как можно больше от его оргазма. Он поверхностный, словно долг отдал. Он отстраняется и отпускает волосы Алисы, будто грязную тряпку отшвыривает. Давлю в себе разочарование. И все? Всунул, плюнул и ушёл? Тоже мне, герой-любовник! И это отношение к ней, пренебрежительное. Она же такая сладкая. Как так, а?

— Я в душ, — бурчит некромант. — Скоро вернусь.

Что это было вообще? Путаюсь в мыслях, потому что Алиса начинает двигаться на мне. Поглаживаю её бедра, живот, грудь. Возобновляю ласку пальцами её чувствительного бугорка. Её ноги по бокам моих бедер подрагивают, и она сбивается, громко ахнув. Начинаю двигаться под ней, скользя глубже, возвращаясь к предыдущему ритму. Она уже стонет, не замолкая.

— Да... Так... Девочка... — шепчу ей в губы. — Прими меня... всего...

И она принимает. А после содрогается в экстазе. При этом так сильно и хаотично сжимает меня внутри себя, что я нагоняю её в несколько толчков. Темнота перед глазами, в голове — пустота.

Лежа на мне, Алиса тяжело дышит. Слушаю каждый вдох и выдох, каждый удар её сердца. Блуждаю пальцами по разгоряченной коже, собирая капельки влаги, краем глаза наблюдая, как она мгновенно реагирует, покрываясь мурашками. Ласки после оргазма могут оставить не менее глубокое впечатление, чем секс.

Сквозь собственное умиротворение чувствую, как она ускользает, и перехватываю за руку.

— Далеко? — спрашиваю.

Она смущается и прячет лицо, низко опустив голову. А меня накрывает пониманием.

— Сколько у тебя было мужчин до первого демона?

— Нисколько, — отвечает еле слышно.

— А после него?

— Только Юра... И ты...

— Понятно. — Кривлюсь и тяну её на себя, вынуждая лечь рядом.

— Отпусти, пожалуйста, — просит она.

— Куда и зачем?

— Мне надо помыться и принять таблетку.

— Какую таблетку? — хмурюсь.

— Ты же кончил в меня.

— А-а-а. — Улыбаюсь и целую в висок. — Ты не сможешь забеременеть ни от кого другого, кроме того демона, который сделал тебя иллити.

Смотрит недоверчиво.

— Ты не знала? — Я удивлён.

— Нет.

— И про то, что для демонов ты на вес золота, тоже?

Отрицательно мотает головой.

— Как и о способностях, полагаю. — Вздыхаю и, поглаживая, устраиваю её голову у себя на груди. — О минусах твоего положения тебе известно, а вот о плюсах никто не рассказал. Неудивительно, что ты хотела умереть.

То, что известно Алисе о ее сути — лишь жалкие крохи. Но хоть что-то ей рассказали, судя по тому, что она не переживает о болезнях, передаваемых половым путём. Демоны таковыми не болеют и разносчиками не являются. Как и иллити.

Она напрягается и жмется ко мне сильнее.

— Мне все ещё можно в Киев?

— Нужно! — утверждаю я. — Дарион всё тебе расскажет и всему научит. У него была своя иллити в родном мире.

— Была?

— Убили.

Дальше она ничего не спрашивает, и это ещё больше возвышает её в моих глазах. Способность женщины чувствовать, когда можно задать вопрос, а когда нужно промолчать, — черта очень редкая, оттого и ценная.

Юрия все ещё нет. Алиса лежит спокойно, тихо. Дышит ровно. А я могу подумать. Подумать о том, зачем некромант позвал меня к себе, обещая развлечение на троих, если сам от подобного не в восторге. Почему относится к иллити как к мусору, и сколько их у него ещё есть? Возвращаюсь к мыслям о том, что не могу забрать Алису с собой. Пока связан с супругой, никаких других женщин, к которым я неравнодушен, рядом быть не должно. А доверить Алису, кроме разве что Дариона, мне некому. На это время мне придётся отослать даже любимых женщин. Это для их же безопасности. Императрица Гидон не потерпит конкуренции, даже если будет знать, что я ей верен. Это было единственным условием для заключения союза. А я последний шанс моего народа избавиться от давления со стороны инкубов.

Когда-то давно, до того как демоны создали сеть порталов между мирами, которые теперь зовутся Внутренними кругами, моя раса была независима. У нас была своя культура и традиции. И назывались мы по-другому. Наш мир находится ниже в пространстве, чем мир инкубов. И на правах старшего брата, как они себя назвали, эти демоны стали внедрять у нас свою идеологию. Сперва постепенно и аккуратно. Но когда поняли, что наш народ не будет прогибаться, стали давить. И даже заставляли забыть истинное название нашего вида, заменив его уже ставшим таким привычным словом суккуб, что значит — лежащий под, находящийся внизу. Даже в своё время развернули пропаганду, утверждая, что мы не отдельный народ, а всего лишь отсталая ветвь развития их собственного вида. Такие себе малоинкубы. Сходство в способе питания, во внешних признаках и культурах играло им на руку. Но исторические свидетельства говорили в пользу того, что наша родина и наш народ гораздо старше, чем они, и опровергали их убеждения. Если кто от кого и произошёл, так это они от нас. И тогда инкубы пошли войной.

Были ли инкубы сильнее и умнее? Нет. Было ли их оружие и технологии совершеннее наших. Тоже нет. Но инкубы агрессивнее и их всегда было больше. Они просто задавили нас числом. Неизвестно, чем все бы закончилось, если бы не демоны Ада, прекратившие вооруженные конфликты во всех уголках нашего измерения и соединившие наши миры сетью порталов, образуя таким образом Внутренние круги. Но затею покорить нас окончательно инкубы так и не оставили. Всю историю, что мне известна, они все же пытались подавить нас, правда, действовали уже более мирно, но зато на всех уровнях.

Согласие императрицы Гидон на союз со мной и на рождение общих детей стало последней надеждой моего вида. Гидон хочет заполучить отпрысков с генами суккуба, а я обрету могущество в этом союзе и смогу наконец-то дать окончательный отпор Саэлю, князю инкубов. Нужно ли говорить, что я ухватился за это, как утопающий за соломинку, и сделаю все возможное, выгнусь перед Гидон, приму все её капризы, даже пожертвую собой ради благополучия моих поданных. Поэтому я добровольно откажусь от любимых женщин. Поэтому не могу взять с собой Алису. Хоть и очень хочу. Надеюсь, что она доживет до того времени, когда я стану свободен. Но если найдёт себе хорошего покровителя, трогать её не стану.

Демон, изменивший Алису, не вернётся. Когда мы решаемся создать иллити, то отдаем ей часть себя. Потерять иллити все равно, что лишиться конечности или органа. Это невыносимо больно, до такой степени, что многие демоны потом сходили с ума или добровольно отказывались от бессмертия и растворялись в Пустоте навсегда. Дарион — один из малого количества тех, кто смог это пережить. Даже представить трудно, как ему это удалось. Потому и существует строгий запрет на связь со смертными из-за риска возникновения подобной связи. Не только смертный становится зависим от демона, но и наоборот. И кто в ком больше нуждается — это вопрос весьма спорный. Решиться нарушить закон может либо безумец, смерти желающий, либо... принц. Но даже принцы, хоть они натуры увлекающиеся, не станут этого делать со смертным, а потом оставлять. Что наталкивает меня на мысль, что демон, завязавшийся на Алисе, мёртв. Иначе был бы с ней.