Кто ходит в гости по ночам

Обессиленный, опускаюсь на пол, рядом с ними. Как я буду существовать без всего этого? Как буду жить без них? Они сразу чувствуют перемены во мне.

— Прекрати скорбеть, — мурлычет Антуанетта, переплетая наши пальцы. — Мы ещё вместе.

— Давай вытрахаем из него все мысли, — обращается к ней Агата и шутливо щурится.

— И кто тебя таким словам научил? — наиграно возмущаюсь.

— Ты и научил! — Показывает язык.

— Ну, — протягиваю, — я плохой парень.

— Очень, — стонут в унисон и тянутся ко мне.

Отстраняю их и встаю.

— Ты куда? — недоумевает Антуанетта.

— Мне сейчас на всё плевать. Хочу вас обеих в кровать. — Маню их за собой, улыбаясь.

— Стихи, Рилан! — смеётся Антуанетта, подмигивая Агате. — Мы все делаем правильно.

Они следуют, как и всегда на протяжении уже долгого времени.

Суккуб седлаетменя, едва я опускаюсь на смятую простыню. Они не скучали без меня, мои девочки. Насаживается и громко стонет. Агата подбирается выше, лицом к Антуанетте, опирается коленями по бокам от моей головы. Даёт моему языку доступ к своим прелестям, чем я тут же пользуюсь. Они стонут, раскачиваясь на мне и целуются. Ни с чем не сравнимое удовольствие — дарить любовь своим женщинам. Мы изучили друг друга и знаем, как достигнуть пика наслаждения, не спеша, дурея от самого процесса. Дрожь проносится по всему телу, когда Антуанетта меняет угол проникновения, и я издаю гортанный стон в глубь Агаты, отчего валькирия пускает по нашей связи вибрацию из слабых электрических разрядов. Прошибает всех троих в одно мгновение. Это так возвышенно, так запредельно! Это настоящее единение наших сознаний, переплетение наших сущностей, переходящее во что-то большее. Мы проваливаемся в пустоту вместе, купаясь в любви одной на троих.

После, умиротворенные и сытые, мы лежим, обнявшись. Мои девочки пристроили свои головы у меня на груди и лениво пробегают пальцами по моему телу. Я улыбаюсь, даря себе возможность радоваться их присутствию, и вылавливаю из памяти воспоминания.

Я не должен был возглавить народ. Бремя правления суккубами должно было достаться моей старшей сестре. Тогда я впервые встретил Антуанетту. Она мне не запомнилась. Просто одна из многих юных суккуб при дворе, которых было столько, что я даже не старался удержать в памяти их имена. Будучи последним суккубом мужского пола княжеских кровей, я всегда был избалован женским вниманием. Они сами искали встречи, сами вешались на шею. А самые смелые пробирались в мою спальню. Антуанетта была решительней прочих. И весьма настырна. Но даже тогда я не спрашивал её имя. Хотя образ суккубы уже порядочно примелькался, и я даже стал мыслить над тем, как устранить её со двора, чтобы не бросить тень на её репутацию.

А потом произошло покушение на княжескую семью. Яд был в вине. Антуанетта тогда нагло уселась рядом со мной, не смутившись моего взгляда. Как позже призналась, она просто не могла без меня, ей хотелось все время быть рядом. И вот в тот судьбоносный момент её быстрая реакция спасла мне жизнь. В секунды оценив состояние моей матери, на тот момент княгини суккубов, и сестры, Антуанетта выбила бокал из моей руки. А я уже подносил его к губам. В первые минуты я просто хотел убить её. Даже схватил за голову, чтобы оторвать, наслаждаясь исходившими от неё волнами боли. Настолько она меня тогда разозлила. К счастью, не успел.

За столом поднялась паника. Только тогда я отшвырнул Антуанетту в сторону и оценил ситуацию. Охрана взяла в кольцо всех присутствующих, подоспели лекари и маги, но было уже поздно. Голова матери лежала на блюде, взирая на происходящее безразличным, остекленевшим взглядом, а тело сестры, содрогаясь в посмертных конвульсиях, сползало под стол.

Всего за один вечер мой привычный мир рухнул, сминаемый ураганом навалившихся обязательств, к которым я был совершенно не готов, но и передать правление было некому.

Первым следовали разбирательства. Всех присутствующих на ужине допросили с особым пристрастием. Антуанетту в числе многих бросили в темницу, а я в своей глупой злобе этому не помешал. Теперь я это понимаю. Только осознание своих ошибок их не отменяет, лишь дарит опыт на будущее.

Слугу, подмешавшего яд, нашли быстро. Путем исключения и магических уловок. Он не успел покинуть двор. Но доказать причастность инкубов, которых подозревали я и мои советники, не удалось. Все оказалась более прозаично. Одна из семей захотела власти. Помню эти события так, как если бы всё произошло ещё вчера.

Мы стояли в пыточной, где на одном из столов корчился виновный. Он, выплевывая кровь, назвал имя заказчика. Услышав его, я рассвирепел. Это семья Антуанетты.

— Убить? — спросил верховный дознаватель.

— Подождем, — выдохнул я. — Может быть, ещё что поведает.

— Взять под стражу всю семью? — Генерал Лирия нагнала меня на пути в кабинет.

— Да, — кивнул я.

— Казнить?

— Да.

— Но, князь! — вмешалась Карина, Старший Советник, преградив мне путь. — Мы не можем казнить всю семью благородного происхождения без суда и следствия!

— Следствие мы провели. — Обошёл её и направился дальше. — Покушение и убийство членов княжеской семьи карается смертью. Суд нам не нужен.

— Быть может, не все виноваты! — Карина протиснулась в мой кабинет и закрыла за собой дверь. — Всё, что у нас есть, — это слова предателя. Может, он врёт!

— Ты была там. — Присел я на диван. — Ты тоже чувствовала, что он не врал.

— Он назвал лишь имя семьи. И ни одного личного.

— Кого конкретно ты выгораживаешь? — устремил я на неё пристальный взгляд, и моё подозрение оправдалось.

— Антуанетта невиновна.

— Кто это?

— Та, что не дала тебе выпить яд.

Я посмотрел на неё, не зная, что сказать. То, что она спасла меня, — ещё не доказательство непричастности к заговору.

— Моя семья служит твоей верой и правдой поколение за поколением... — начала было она, но я перебил с горькой усмешкой:

— Как и семья Антуанетты.

— Она бы не смогла. — Карина закрыла глаза. — Она влюблена в тебя и никогда не поступила бы так.

— А ты влюблена в неё, — озвучил я и так очевидное. — Вы любовницы?

— Она только твоя.

— Тогда неудивительно, что её так много в моей жизни. — Вздохнул. — Хорошо. — Решил все же прислушаться к Карине, мать ценила её советы. — Всю семью под стражей доставить во дворец. Будет тебе и суд, и следствие.

Среди суккубов рождается очень мало мальчиков. Соотношение — один на десяток тысяч. И далеко не каждый доживает до репродуктивного возраста. Родиться в благородной семье — это великая удача. Такого мальчика выхаживают, воспитывают правителем. Потому что каждый мужчина-аристократ имеет немалый шанс стать князем. Кроме этого, когда сын благородной дамы входит в возраст, позволяющий иметь своих детей, старшая мать такой семьи может изъявить желание править, вызвав действующую княгиню на поединок.

Карина оказалась права. Далеко не все члены семьи были в курсе заговора. Брат Антуанетты вырос, а её мать не стала бороться за власть честно. Она решила устранить конкуренцию и потом уже занять трон. И её план сработал бы, если бы не Антуанетта. Только тогда я запомнил её имя.

Казнив всех, причастных к смерти моих матери и сестры, я устранил и конкурента в лице брата Антуанетты. Это была уже чистая месть, поскольку его убили на глазах матери, а он ничего не знал и не был виновен. Это стало первым и последним моим проступком в отношении своего народа. Преступлением, с которым я теперь должен жить. Народные массы немного пошумели, негодуя, как я посмел убить мужчину-суккуба, хоть и предателя, но быстро успокоились — смерть любимой княгини возмущала их больше.