Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды

— Я еще раз это признаю, — отвечает сбитый с толку Куфальт. (Что он привязался с этой дурацкой Тёпферштрассе?)

— Так, значит, вы это признаете. Отлично. А у фрау Цвитуш вы там тоже были?

Куфальт задумывается. Эти двое настороже. Вероятно, вопрос важный. Значит, что-то случилось на Тёпферштрассе, хотя он ни сном ни духом не ведает что.

— Я вам так сразу сказать не могу, — осторожно объясняет он. — Каждый день я обхожу тридцать — сорок квартир. Всех фамилий не упомнишь.

— Значит, вы отрицаете, что были у фрау Цвитуш?

— Я этого не сказал. Я сказал, что не знаю. Мне сперва нужно увидеть дом. И дверь на этаже. А может быть, и саму женщину.

— Дом номер девяносто семь, — произносит господин Брёдхен.

— Понятия не имею, я не смотрю на номера.

На какое-то время воцаряется молчание.

— А что случилось с фрау Цвитуш? — спрашивает Куфальт. Ему кажется, что он задал очень хороший вопрос.

Но ему не отвечают, вместо ответа тощий спрашивает:

— У вас есть зеленая фетровая шляпа?

— Нет, — отвечает Куфальт.

— А какая у вас есть еще шляпа?

— Черный котелок и светло-голубая фетровая шляпа.

— Голубое и зеленое легко спутать, — поясняет господин Брёдхен. — На всякий случай лучше мне сначала пойти с Куфальтом к нему на квартиру и осмотреть его гардероб.

— Пока я господин Куфальт, — протестует Куфальт.

— Да бросьте вы, приятель, — спокойно произносит инспектор. — Ну, мы пошли, Фреезе. Большое спасибо.

— Допей свой коньяк, Брёдхен, — произносит Фреезе. — И ты, Куфальт, выпей рюмку. Для храбрости.

Они выходят. Куфальт впереди, Брёдхен за ним. Фройляйн Утнемер провожает их испуганным участливым взглядом. А господин Крафт с головой уходит в чтение своего гроссбуха и даже не отвечает, когда Куфальт весело произносит: «Всего хорошего».

Да, ему весело: он готов поспорить, что полицейские на сей раз сядут в лужу.

3

У дверей «Вестника» господин Брёдхен, задумавшись, останавливается.

— Вам не следует идти рядом со мной, господин Куфальт, — наконец произносит он. — Фреезе сказал, что вы помолвлены. Я пойду за вами следом. Но если вы попытаетесь…

— Будете стрелять! — договаривает Куфальт. — Я знаю. Бежать не собираюсь. Вы бы мне лучше сказали, что случилось с фрау Цвитуш, господин инспектор.

— Ведите меня к себе домой, — командует тот.

— Ладно, — отвечает Куфальт и трогается в путь.

На лестнице они снова объединяются. У Брёдхена испортилось настроение, потому что Куфальт шел без фокусов.

— Зарабатываете две марки пятьдесят в день, а живете прилично.

— Зарабатывал и побольше, — объявил Куфальт. — Двести сорок марок в неделю.

— Об этом мне Фреезе ничего не сказал, — недовольно заметил Брёдхен.

— Есть свидетели, господин инспектор. Об этом вам нужно спросить господина Крафта, — радостно подхватил Куфальт. — Все записано в его толстых книгах. И квитанции тоже есть.

Он включил свет в комнате.

— А теперь деньги кончились? — спросил полицейский.

— Почему? — удивился Куфальт. — Кто вам сказал эту ерунду? У меня на книжке тысяча сто тридцать семь марок.

— Вот как, — произносит тот, раздражаясь еще больше. — Об этом мы еще поговорим. Откройте-ка для начала шкаф.

— Он открыт, господин инспектор, — вежливо произнес Куфальт.

— Дорогие у вас вещички, — сказал инспектор. — Все купили на зарплату?

— Вещи мне прислал свояк. И на это тоже есть свидетели, господин инспектор.

— Так! Наденьте-ка эту шляпу, — торжествуя, воскликнул инспектор. — У нее точно зеленоватый цвет. Это-то вы должны признать, господин Куфальт.

— По-моему, серо-голубой, — решает Куфальт, стоя перед зеркалом.

— Бросьте, она зеленая! И совершенно бессмысленно все отрицать. Покажите-ка свою сберкнижку.

Куфальт достает ее из закрытого ящика письменного стола.

— Со второго января вы ничего не вносили? Сколько у вас наличными?

Куфальт роется в карманах.

— Сорок шесть марок.

— А где еще триста марок? — спрашивает чиновник.

— Какие триста марок?

— Которые вы взяли у Цвитуш из комода. Да не притворяйтесь, Куфальт, это совершенно бессмысленно. Сегодня вечером я сделаю в вашей квартире обыск. Даже если вы их успели припрятать, все равно я найду их.

Куфальт воспрянул духом. Сердце его забилось легко и радостно.

— Значит, у фрау Цвитуш украли три сотни из комода? Ну, господин инспектор, тогда нам проще всего пойти к ней. И она вам подтвердит, что это был не я.

Чиновник внимательно смотрит на него.

— Чему вы так радуетесь? — спрашивает он.

— Теперь я знаю, в чем дело, и знаю, что скоро все выяснится. Так пойдемте.

Но Брёдхен садится.

— А почему вы до этого испугались, когда стояли у печки.

Вопрос сбивает Куфальта с толку.

— Я вовсе не испугался, — отрицает он.

— Конечно, испугался, — как бы самому себе говорит полицейский. — Фреезе тоже это подтвердит. Нет, нет, Куфальт, что-то у вас не так. Даже если вы и не были у Цвитуш, в чем я очень сомневаюсь…

— Да не испугался я, — произносит Куфальт, он снова берет себя в руки. — Просто когда привлекался, чувствуешь себя неуютно, когда разговариваешь с полицейским. Ведь никогда не знаешь, сумеешь ли доказать, что не виноват. Наш брат всегда на подозрении…

— Нет-нет, Куфальт, — отвечает тот. — Меня вы не проведете. Я вашу братию знаю. Что-то вы натворили. — Он снова погружается в раздумье. — Ну, давайте сперва зайдем к Цвитуш.

— Да, зайдем, — упрямо произносит Куфальт. — Подозревать может каждый… Вы видите, господин инспектор, я отлично зарабатывал, и деньги лежали на книжке, хочу на Пасху жениться. Нужно быть круглым идиотом, чтобы из-за трехсот марок все себе изгадить.

— Живут дураки и даже не знают о собственной глупости, — меланхолически замечает инспектор. — Так красть вообще глупо.