Кто поверит эху? - Часть 4

Как только хозяйка покинула беседку, Рииши и Майэрин вышли тоже. Не хватало еще, чтоб потом начали плодиться какие-то слухи.

Брели по сырой аллее; искусно тут все было устроено, даже сейчас, когда все выглядело темно-промокшим, а остатки снега стали серыми, сад радовал глаз.

Им всегда было, о чем поговорить - о прочитанных книгах, о войне, о делах человеческих. Личное далеко обходили стороной. Обычно, но не теперь - смысл тянуть?

Остановился под деревом. Синица зацвиркала над головой, сбивая с мысли, и он снова пошел вперед. Назойливая птица следовала за ними. Ну нет, раз собрался...

– Выходите за меня, госпожа Майерин, - и добавил с грустной полуулыбкой: - теперь я, как глава Дома, сам имею право просить об этом вашего дядю, если вы согласитесь.

– Я...
– она помолчала, не сбившись с шага, по детски потерла переносицу.
– Можно, я буду искренней?:

– Разумеется.

– Сейчас я всего боюсь и ни в чем не уверена. Но я благодарна, и если вы... ведь наши отцы были противниками, почти врагами.

– Сейчас это не имеет значения. А может, и раньше бы не имело.

– Но как же...
– она прикусила губу.

– Об этом не мне судить. Только что бы ни оказалось, вы ни к чему не причастны.

– Тогда я еще спрошу, вы позволите?
– теперь она остановилась, разглядывая камешки под ногами.
– Я знаю, что сорвалась ваша свадьба. Вы... любили ту девушку?

– Я уважал ее, и сейчас это чувство не изменилось.

– А меня вы жалеете?

– Раньше так было. Но теперь испытываю все большее восхищение.

Она по-прежнему не поднимала головы, но медленно пошла, придерживая скользкий шелк, норовивший соскользнуть с волос. Рииши уже выучил этот ее жест. Заколкой бы пристегнуть, но не делает так почему-то. Зато другое делает, не столь очевидное - спрашивает и отвечает с почти непозволительной прямотой. С каждым разговором все более странным казалось - неужто и впрямь перед ним сестра Кайто, легкомысленного, самовлюбленного? Тори Аэмара, напротив, был весьма умен, но уж чего, а прямоты за ним не водилось.

– Я согласна, - сказала она.
– Постараюсь быть вам хорошей женой.

**

Мужская половина Дома Аэмара была пуста, и занавеси висели траурные - небеленый холст. Но траур закончился, и женскую половину украшали занавеси нарядные, в вазах стояли цветы из оранжереи. Понемногу все оживало, словно после зимы. Сестры уже смеялись, особенно младшая. Мать пока еще не улыбнулась ни разу, но... у нее были причины для этого.

Майэрин вертела в пальцах кроваво-алый цветок гибискуса, еще дрожала после разговора с матерью - а та до этого говорила с Рииши, дала предварительное согласие на брак дочери.

– Молодец, ты понимаешь, что нужно для блага семьи, - произнесла, целуя девушку в лоб и смахивая слезу.
– Теперь осталось получить согласие твоего дяди - это будет нетрудно, нынешний наш покровитель человек разумный.

Стало очень-очень страшно.

– Он-то всегда тебе нравился, - сказала сестра, по детской привычке забравшись на диванчик с ногами.
– Не понимаю, правда, чем. Сосна сгоревшая черная!

– Слезь, мама будет ругать. Ты же сама невеста почти.

...Вот чего нет в Майэрин, так это веселого очарования, как в средней сестре. Завидовала бы, если б умела - но себя с такой кокетливой живостью и представить не получается. А, верно, при ней и красоты не надо... Робко глянула в зеркало - нет, не утешает.

Анэ чуть изогнулась, что должно было означать перемену позы, продолжила:

– Ладно, пусть нравился, вкусы у всех... Но ты разве сама не боишься? А если он с тобой решит рассчитаться за гибель отца? Всякое ведь болтают. Да, чушь, но ведь верят некоторые!

– Он не из таких.

– Ты вообще какая-то странная. Отказалась от Энори - на него ведь мельком посмотреть и то была радость!

– а теперь вот возьмет и отправит тебя куда-нибудь в глушь, запретив общаться с семьей. И, между прочим, никто ему не помешает. Или еще что похуже. Самой в такие руки идти...

– Помолчи уже, - прикрикнула было Майэрин, но голос вышел предательски-тоненьким.
– Сестра ты мне или кто, зачем пытаешься напугать?
– сказала уже совсем по-девчоночьи.

Анэ спрыгнула с диванчика, кинулась ее обнимать, позвякивая височными подвесками и браслетами - и дома украшалась, как на праздник. Хоть и простое сейчас на ней было, молочный камень да бронза - негоже иное сразу после траура.

– Ты же моя драгоценная, чудачка-тихоня, как же я тебя отпущу? Подумаешь, старшая! Я бы тебя защищала, как маленькую... ты ведь жизни не знаешь совсем.

Льнула к Майэрин, и сердилась, и чуть не мурлыкала, пытаясь отговорить.

– А мама-то хороша - согласна!
– прошептала недовольно, и все-таки совсем вслух не решаясь высказать осуждение.

После смерти Тори Дом Аэмара ощутил себя в утлой лодке: богатства и влияния хватило бы, чтобы снова подняться, уже с другим главой, но слухи о сомнительных делах умершего поползли. Поэтому предложение Рииши приняли - как он потом узнал, не без раздоров в семействе, но дядюшка Майэрин и ее мать рассудили верно. Репутация Дома Нара безупречна, а Рииши на хорошем счету у обоих братьев Таэна.

И свадьбу назначили почти сразу.

Ясное дело, зачем такая спешка. Любой, кто был в курсе дел, не сомневался: хотят заручиться поддержкой, расследование смерти Аори и подлогов еще не закончено. Позволить, чтобы родных твоей жены осудили... всегда можно найти лазейки, или хоть оказать помощь.

Кэраи был бы скорее доволен, если бы не сомневался - свадьба не подспудная интрига самих Аэмара. А это меняло все дело, и утро, когда принесли известие, показалось весьма скверным. Рииши всегда был прямым как дротик, и таким же простым. Если знать, как взяться, и вертеть им так же легко. Но придти, посоветоваться - нет, это ниже нашего достоинства...

Вот так и начинаешь подозревать... каждый пень.

После смерти Истэ он какое-то время был словно в тумане. Знал, конечно, о визитах Рииши в дом Аэмара, но последнее, о чем всерьез думал, это о делах Соек.

Звать молодого человека не пришлось, он явился сам. Сообразил - сразу, как о свадьбе договорятся, Кэраи об этом узнает. Договорились вечером, известие принесли на рассвете, а Рииши прискакал к воротам чуть раньше полудня.

Застал хозяина дома за написанием распоряжений. Ради гостя тот не спешил отложить тушечницу и кисть; почерк у Кэраи всегда был безупречным, сейчас же знаки, наверное, достигли совершенства в глазах Небес. Жаль, чиновники, к которым поступят эти бумаги, красоты не оценят. Еще ровная линия, поворот, и еще - черные мазки расцветают. Какая жалость, что этой самой кистью и тушью нельзя изобразить что-нибудь на напряженной физиономии гостя.

– Как понимаю, это дело решенное?

Настороженное, смущенное молчание было ответом. И неудивительно - молодой Нара знал его достаточно, чтобы понять - хозяин дома в бешенстве. Хорошее парень выбрал время, ничего не скажешь. Война, заговорщики, смерти загадочные - а детишки уже сговорились. Разумеется, сами, всё сами, никто не подталкивал. Хуже дурака только дурак с инициативой...

– Ни я, ни даже мой брат не могут запретить этот брак... Одна из немногих оставшихся привилегий окраинных провинций - могущественные Дома организуют семейные связи, как им угодно...