Кто поверит эху? - Часть 4

...А в Сосновой - почти одни новобранцы... обученных уже отослали к Трем Дочерям, и об этом-то в войске рухэй знать могли, шпионов довольно. Сейчас крепость обороняют слегка натасканные земледельцы, половина уже дрожит - неужто перепугались совсем малой горстки? И оружия хорошего пока нет, с ним ушли на войну, а тренируются пока с чем попало, в реальном сражении от него мало толку.

А крепость, хоть и содержится хорошо, старая, стены разрушены кое-где, не так уж и сложно преодолеть...

Все это глупой девице знать не положено, да. А она знает вот. Потому что именно этого от нее и хотели... и еще много чего. Про караулы, заставы, про мост...

С яростным шипением сбросила со стола тушечницу, за ней полетела дощечка для разглаживания бумаги.

– Госпожа?!
– перепугалась Минору.

– Клянусь Нижним Домом... если он продолжит говорить со мной так, я... я не знаю, что сделаю!

Она продолжала бушевать, и в соседней комнате грохот явно услышали, хоть и прочные, толстые тут были стены и двери. Вскоре отодвинулась створка, Таниера шагнул к Сайэнн, темный и озадаченный. Она вытянула вперед руки, расставив полусогнутые пальцы на манер когтей.

– Закончен совет? Никого уже нет, я вижу? Так говорите! И попробуйте только... Все плохо?

Какие бы вести ни принесли ему ночью, поведение Сайэнн стало задачей не менее легкой.

– Дорогая, это не женское дело, и я тебя уверяю...
– начал он неловко - всегда был неловким, когда пытался говорить ей что-нибудь ласковое.

– Или вы говорите правду, или я... спрыгну со стены!
– выпалила она первое пришедшее в голову.

– Скажите уж все, как есть, - вздохнула Минору, обычно молчавшая при командире.
– Вон как она беспокоится, а все равно ведь узнает, что будет.

Таниера еще поколебался какое-то время, потом сдался:

– Тебе пожалуй и впрямь лучше знать, дорогая. Только возьми себя в руки. Все не так плохо. Их не слишком много, но это отряд, не бродяги; у нас больше людей, но меньше сил.

– Не так плохо?
– усмехнулась Сайэнн деревянными губами.

– Я послал голубей в Лаи Кен и Срединную, надеюсь на помощь, но скорее всего рухэй подойдут раньше. Лаи Кен далеко, а в Срединной мало людей... До тех пор придется их сдерживать нам. Здесь тебе оставаться опасно.

Скорее всего? Разве что налетчики надолго лягут спать в ближайшей канаве!

Мир треснул и обрушился. Кажется, она что-то кричала, куда-то падала. Таниера ее удержал, и был лицом вроде снега в конце последнего месяца зимы - серо-белый. Известие о врагах возле крепости он принял куда спокойней, чем поведение Сайэнн сейчас.

Он что-то говорил, непривычно для себя много, что-то уговаривал выпить. Усадил на обитую мягким скамью. И снова что-то сказал.

Придя в себя, Сайэнн поняла, что убеждает ее как можно скорее уехать.

Наотрез отказалась. С некоторым озлоблением поняла, что он тронут до глубины души - как же, не хочет его покидать...

Но если он - дурак, то она кто?

– Пока рухэй будут заняты крепостью, проходы на юг останутся свободны, даже если перекроют восточные тропы, - убеждал он.
– Пока еще не одолели ущелье...

– Я остаюсь, - сказала она, пряча руки в рукавах и сжимая до боли пальцы.

– Мне некогда с тобой спорить, - вздохнул командир. Наклонился, поцеловал ее в лоб, - Через полчаса уедешь отсюда со своими служанками, Минору присмотрит, и еще я дам человека. И... вот, - положил на столик тугой кошелек, - Возвращайся к родным.

Минору, оставив хозяйку, поспешила следом за ним.

Сайэнн сползла со скамьи на пол; все равно слишком высоко, второй этаж, и фундамент высокий. Лечь бы на землю, прижаться к ней плотно-плотно. Самой стать землей.

А ведь он - не командир, другой - не соврал ей ни словом. Она сама придумала, на чьей он стороне - готова была принять любую, кроме той, что оказалась на самом деле.

Во рту был горьковатый привкус хвои, и сухость - словно наелась сосновых опилок.

А перед глазами - Энори, каким он был еще недавно в ее комнате. Устроился на подушках, уютно ему тут, словно не тайно пришел к чужой женщине. Красивый. Живой. Вот так он глянул чуть искоса, тяжелая прядь упала на лоб, но не ее потянулся убрать - а прядку с лица Сайэнн. Ласковый жест, и такой... почти родной, словно давным-давно они одно целое.

И снова поднялась рука перед внутренним взором, и снова...

...Где эта клятая Минору, когда она нужна? Хоть бы прислала кого-нибудь вместо себя. А ведь она обо всем догадалась...

Обещала не бросать, и вот она, верность.

Минору так и не пришла. Сайэнн поднялась, одернула платье, направилась в свои покои.

– Один только вопрос...

В коридоре, скрестив на груди руки, возвышался первый заместитель командира. Темный; одежда, головная повязка, лицо; только шитый золотом знак на повязке ярко блестел.

– Я вас слушаю?

– Твой приятель из этих мерзавцев, или тебе попросту заплатили?

– Не понимаю, - холодея, сказала Сайэнн.

Всегда был к ней почтителен, хоть и сух - но так он вел себя со всеми. Да, недолюбливал молодую веселую женщину, боялся, что ее прихоти командир поставит превыше всего. Но при себе держал недобрые мысли, если они и были. А сейчас довольно грубо развернул, втолкнул ее обратно в комнату, будто провинившуюся служанку, сказал с неприкрытой враждебностью:

– У меня нет уверенности, иначе бы я доложил. Но я думаю, это ты помогла.

– С ума вы сошли, по-моему, - ответила Сайэнн, подчеркнуто не замечая неуважения, жуткого от человека, всегда поступающего как предписано.

– Кто-то к тебе приходил ночами... мои люди следили, но не сумели его поймать. И ты читала бумаги командира. Если попробуешь уехать, сбежать...

– Если я попробую, то уеду, - ответила Сайэнн спокойно и неожиданно для себя почти весело.
– Но я уже отказалась, хотя господин Таниера намерен отослать меня силой. Так что вы сейчас мой союзник - спрячьте меня где-нибудь, и доложите, что я покинула крепость.

Мужчина не сводил с нее недоверчивого взгляда.

– Так это не ваших рук дело?