Кто сделал бога
Шрифт:
— Мать честная, — выдохнула тётя Зина, переводя взгляд на Муха, задумчиво теребящего в руках разлезающуюся на нитки одежду. — Ты что ж сделал?
— Удалил микробов, — озабоченно ответил Мух. — Я что-то испортил, да?
Тётя Зина с грохотом выпустила из руки нетронутую коррозией швабру, прижала эту руку к сердцу и так быстро, как только смогла, помчалась к кабинету руководителя. В голове у неё пульсировала только одна мысль: лишь бы начальник был на месте, лишь бы поверил!
3 июля
Анатоль Сержо, руководитель проекта
Сбивчивые объяснения уборщицы рисовали апокалиптическую картину. После прошлого раза я внушал себе, что просто устал, переработал, нервы расшатались, вот и накрыло паникой, но теперь страх вернулся сторицей. Идти смотреть
Тварь забилась в дальний угол и вид имела несчастный. Я бы, может, проникся, если бы не знал, на что способно это существо. Под ногами хрустели измельчённые остатки покрытий. Столешницы вздулись, как будто вскипели и так застыли, с полопавшимися пузырьками. Даже просто стоять в этом помещении было жутко: казалось, будто моя собственная кожа сейчас вскипит и встопорщится.
— Простите, — зазудел в углу голос твари. — Я не хотел портить… Только чтобы чисто было…
Его комариное нытьё над ухом в сочетании с доказательством его потусторонней силы играли злые шутки с моим рассудком. В голове колотилась мысль — он ведь может и меня вскипятить. В любой момент. Без предупреждения. Всех нас. Я знал это с самого начала, муданжцы ясно сказали: его нельзя укротить, нельзя заставить, нельзя ограничить. Он полуразумное существо, обладающее огромной силой неясной природы. Внезапно статуи и благовония неадекватов под забором перестали казаться мне смешными.
— Вот что отчудил, — возмущалась уборщица. — Я ж не просила, в мыслях не было…
Так, первым делом убрать отсюда эту бабку, пока не пришлось её паковать в дурку. Я молча подхватил её под локоток и вывел в коридор, подальше от ушей твари.
— Не беспокойтесь, это всего лишь мебель, — сказал я гораздо спокойнее, чем ожидал от себя. — Завтра закажу новую. Что поделать, эксперимент очень необычный, случаются казусы. Вы не привыкли, наверное, на закрытом объекте работать. Тут такого насмотришься, — я постарался не очень нервно усмехнуться.
— Да, я раньше-то в главном здании убиралась, — протянула бабка. — Там-то всё чин по чину… А этот мальчик, что ж он про микробов-то не знает ничего? Тут учёных целое здание, разве они не должны его учить? А то, видите ли, эксперимент у них, а ребёнка забросили! Что его опекуны вам скажут?
Что скажут “опекуны” — это действительно интересный вопрос. В соглашении о программе было указано, что взамен на участие в эксперименте тварь должна была получить ответы на все интересующие вопросы, если эта информация есть в публичном домене. Я не понимаю, почему это существо не может просто прочитать кучу учебников, нагуглил же он про гастрит… По спине пробежал холодок. Мало ли что он там нагуглит, мог бы вот меня так же отпрепарировать, как эти столы. Учёные точно получат по первое число за неисполнение условий. Какого рожна он проверяет свои способности на столовой мебели, а не в каком-нибудь бункере или на полигоне?!
— Совершенно с вами согласен, — заверил я уборщицу. — Завтра же проведу собрание и укажу им на недочёт. А вам за выявление выпишу премию и внеочередной отпуск.
— Отпуск? — моргнула тётка, и я напрягся, готовый подавлять сопротивление.
— Конечно! Смотрите, погода какая, а вы тут пластаетесь в четырёх стенах. Да ещё потрясения такие, надо же себя беречь! Съездите отдохните где-нибудь.
— А премия большая будет? — внезапно меркантильно уточнила бабка. — А то я на парник коплю, вот бы и заказала установку, если отпуск…
— На парник точно хватит, — облегчённо заверил я.
Наконец от уборщицы удалось избавиться — я надиктовал ИИ-ассистенту посмотреть цены на популярные среди бабок модели парников и пошёл обратно в столовую.
Как обращаться к твари, я до сих пор не придумал. Учёные зовут его по имени, но мне стрёмно — ещё оговоришься, мало ли, как он отреагирует. Не придумав ничего лучшего, я просто поклонился, как эти муданжцы всегда делают — с руками под мышками.
— Приношу извинения от лица организации за доставленные неудобства, —
завёл я бюрократическую шарманку. — Помещение будет восстановлено в кратчайшие сроки. На данный момент вам рекомендуется его покинуть. В случае возникновения вопросов просьба обращать их к исследовательской группе, поскольку научные сотрудники лучше осведомлены в вопросах науки.Тварь зашевелилась, выбираясь из своего угла, захрустела крошкой уничтоженных покрытий. Мне померещилось, или не было в нём раньше столько роста? Ответить себе на этот вопрос я не успел — существо нагнулось, завернулось само в себя, скукожилось и — в дырку в окне вылетела какая-то муха, а я остался в изуродованной столовой один.
Когда я сказал покинуть помещение, я не имел в виду сбежать с объекта!
В панике я кинулся на пост охраны, но на полпути сообразил, что в этом нет смысла: если тварь обратилась мухой и улетела в окно, охрана никак не могла её ни задержать, ни даже увидеть. А вот если я примчусь туда с перекошенной рожей и начну орать, что подопытный сбежал, я получу воз проблем и ноль решений. У охраны единственный протокол на случай неадекватного поведения подопытного — это оповестить меня. Я в свою очередь должен поставить в известность минбез и муданжца. Но я сам ему велел покинуть помещение. Меня же сместят сию секунду!
Я опустился на корточки и обхватил голову руками. Где найти эту сволочь? Как вернуть? Как от неё защититься? Муданжцы же как-то с ней договариваются.
Они ей поклоняются, — подсказал внутренний голос, — подносят дары и бормочут молитвы. Молитв я не знал, но вот если это существо можно было заманить обратно дарами… Он же любит тухлятину…
Спустя секунду я уже обзванивал ближайшие магазины, рассудив, что это будет быстрее, чем доставлять вонючий груз с ферм на производящих планетах. Успокоился, только обеспечив четыре грузовика отходов — в основном гнилых фруктов, с мясом связываться было стрёмно, как бы не поиметь потом проблем с санинспекцией. Первая машина ожидалась через час, и мои нервы не позволили мне тихо просидеть это время в кабинете. Сначала я подумал, не пройтись ли по лесу, сжечь энергию волнения, но потом осенило. Прихватив в раздевалке чью-то припасённую на непогоду кепку, я нацепил тёмные очки и выскользнул из здания, бросив охране, что я “подышать”. До забора, под которым неадекваты основали своё капище, было минут двадцать пешком, но я промчался за десять. Первый же попавшийся хиппи с удовольствием и втридорога продал мне напечатанную на 3D-принтере статуэтку Кокопелли. На подопытного они ни одна не были похожи, но я выбрал что-то хоть отдалённо напоминающее — веник косичек на голове топорщился так же, и глаза эти лупоглазые, расфокусированные…
Конечно, во дворе, у всех на виду я это поставить не мог. Да и в кабинет ко мне мог зайти кто угодно. Посмотрев на план корпуса, я выбрал неиспользуемую каморку в одном лестничном марше от моего кабинета. Там даже обнаружилось окошечко под самым потолком, которое я сразу открыл, чтобы проветрить давно запертое помещение. Уборщица сюда не заходила, и я аккуратно отключил доступ в это помещение всем, кроме себя. В соседнем кабинете нашёлся лишний стол, который я приволок в каморку. На него и водрузил статуэтку — скрюченную, в локоть высотой, с дудкой, похожей на комариный хоботок. Даже смотреть на неё было жутко. Но тут с охраны позвонили — приехал первый грузовик гнили. Я пошёл встречать, захватив по дороге в рекреации декоративную чашу, чтобы нагрести в неё “подношений”.
Глава 4
4 июля
Доктор Поэма, наблюдающий скептик
Как-то раз на Эспаге я зашёл на рынок, но очень быстро вышел оттуда, сбежав от крепкого аромата гниющих фруктов. Каково же было моё удивление, когда этот самый запах встретил меня у ворот исследовательского корпуса.
Первым делом я сунулся в столовую спросить коллег, чем это несёт, но столовая оказалась закрыта на ремонт, дверной проём затянут антипылевой плёнкой, а изнутри доносились стук ручного инструмента и жужжание электрического. Коллег удалось найти только в рекреации.