Кто сильней - боксёр или самбист? 3

— Это ты, прапорщик, своему корешу типа алиби приготовил? — усмехнулся комендант.

— Хотя бы и алиби. И у меня билеты остались. Два туда, два обратно.

— Пойдём, поговорим. И у меня к тебе пару слов имеется. Прапорщик, ты не находишь, что мы с тобой стали часто встречаться? И поводы для наших встреч становятся всё интересней и интересней?

Кантемиров только пожал плечами и зашёл вслед за Кузнецовым. В кабинете уже сидел заместитель коменданта старший лейтенант Скрипка. Прапорщик и офицер были знакомы по танцам в ГДО и общим подружкам в медсанбате, поэтому тепло и радостно поприветствовали друг друга.

Комендант усмехнулся вновь:

— Вам только третьего не хватает. Кстати, его сейчас доставят сюда под конвоем, и вам втроем ещё веселей станет. Доигрались, ё…ари-передовики! Вам всё смех…ёчки, а у вашего дружка очень даже некрасивая статья на горизонте вырисовывается.

Приятели притихли, а прапорщик с вызовом ответил:

— Товарищ подполковник, это ещё доказать надо! Есть тут у меня пара идей, надо с Толяном обсудить.

— Ну, давай, студент, покажи — чему вас в университетах обучают.

Конвой доставил прапорщика Тоцкого. В кабинете коменданта сразу начал распространяться запах тюремной камеры. Эта ночь для молодого человека не прошла даром. Толик весь осунулся, выглядел потускневшим и сразу без разрешения тяжело уселся на стул. Комендант опять вздохнул и посмотрел на молодёжь.

Кантемиров подошёл к товарищу:

— Толян, ты чего? Прорвёмся…

— Очнись прапорщик и не вздумай портить нам показатели. Нам тут только изнасилования не хватало, — добавил Скрипка.

Студент юрфака взял стул и присел ближе к задержанному:

— Толик, вспомни, эта Сильвия хотя бы раз была в твоей комнате? Может быть, с другими немками?

Начальник вещевого склада задумался, прикинул и отрицательно покачал головой:

— Нет! Ни разу её к себе не приводил. Ни отдельно, ни с другими.

— Ну, у тебя и вопросы, студент, — удивился комендант. — Давай ещё до кучи остальных немок к делу приплюсуем.

— Товарищ подполковник, у Тоцкого единственная комната, где он живёт один, без соседей. Во всех остальных комнатах по две, а то и по три кровати. А у Толяна только одна кровать, и та почти на всю комнату. Надо будет при допросе обязательно попросить эту Сильвию подробно описать комнату, где её якобы насильно удерживали несколько дней. На этом и поймаем эту дуру ё…ую

— Прапорщик, не матерись! А это мысль… — Кузнецов задумался и спросил: —Тоцкий, ты в самом деле не снимал с неё трусов и не прятал у себя в комнате?

Воодушевлённый Толик только смог улыбнуться и опять отрицательно закрутил головой.

Комендант внимательно разглядел троицу приятелей, прикинул что-то про себя и приказал:

— Тоцкий и Скрипка, ждём внизу немцев в конвойной. А вас, прапорщик Кантемиров, я попрошу остаться.

Заместитель коменданта вышел, сопровождая задержанного. Комендант махнул рукой на стул у служебного стола. Начальник стрельбища присел и вопросительно посмотрел на офицера.

Кузнецов молчал минут пять, поднял голову и назвал прапорщика по имени:

— Тимур, у нас сейчас будет разговор, которого вроде и не было никогда, как и той беседы в тире. Не было и всё. Прапорщик, понимаешь, о чём я говорю?

Кантемиров кивнул. Куда уж понятней.

Комендант продолжил:

— На днях по своим делам опять к нам забегал наш общий знакомый, директор Дома Дружбы. И о тебе тоже спрашивал. И ещё, о дружке твоём — прапорщике Тоцком. Вежливо так спрашивал, как бы между делом, но подробно. И про валюту разговор был. А ты, прапорщик, становишься популярным в одной из спецслужб нашего гарнизона. Тимур, ты сам то хоть понимаешь, что это значит?

— Что?

— А то, прапорщик, что у тебя появляется всё больше шансов провести ближайшую пятилетку на свежем воздухе где-нибудь в Карелии или за Уралом по статье 88 Уголовного Кодекса, как уже догадываешься — РСФСР.

— Товарищ подполковник, я вот даже не понимаю, о чём сейчас идёт речь. Но, хорошо знаю, что любую статью УК ещё доказать надо.

— Студент гражданского университета решил блеснуть своей грамотностью? — усмехнулся комендант. — Да пойми ты, наконец, что КГБ особо ничего доказывать не будет. И наш Особый отдел тебе уже ничем не поможет. Если комитетчики тобой заинтересуются плотно, то особисты просто отойдут в сторону.

Прапорщик задумался. Кузнецов разглядывал парня и думал о чём-то своём…

Кантемиров поднял голову:

— Товарищ полковник, раз у нас такой искренний разговор пошёл, которого нет — разрешите вопрос?

— Валяй, студент.

— В чём отличие комитетчиков от особистов?

— «Вы же наповал меня бьёте этим вопросом», товарищ прапорщик! — вспомнил вдруг цитату из фильма комендант, вновь усмехнулся и продолжил: — Попробую популярно объяснить. Вообще, обе службы они как «Ленин и партия — близнецы братья»…

Тут прапорщик встал, одёрнул полевую форму, поправил портупею и продекламировал:

«Мы говорим Ленин, подразумеваем — партия,

Мы говорим партия, подразумеваем — Ленин!»

Старший офицер улыбнулся:

— Садись, студент, пятёрка! Вам бы с Тоцким всё смех…ёчки. Твой дружок уже доигрался в большую и чистую любовь. Хотя, по этому делу у меня имеются большие сомнения…

— Вот и я говорю, что Толик просто не мог эту Сильвию у себя дома иметь. Да и зачем это ему? Товарищ майор, чего, чего, а баб у него и так хватает. Сами лезут, из комнаты не выгонишь. И держать никого не надо…

В этот момент зазвонил телефон на столе, и дежурный по комендатуре сообщил, что приехали немцы.

Кузнецов встал:

— Ладно, Кантемиров! Я тебя предупредил, а паренёк ты у нас шустрый и сообразительный. Как-нибудь, договорим потом на досуге о делах наших скорбных. А сейчас попробуем твоего кореша с кичи выдернуть.

А дальше всё оказалось делом техники… И немецкий следователь хорошо знал своё дело…

Сильвия была в гостях не только у лейтенанта Матвеева, но успела отдохнуть и в других комнатах общежития «Ледокол». Но, только не в жилище прапорщика Тоцкого. Немка упорно твердила, что в комнате Тоцкого две кровати и нет никого телевизора. Иметь даже старенький чёрно-белый телевизор в холостяцкой комнате «Ледокола» в те былинные времена было необычайной роскошью.

Поэтому следователь решил совместить обыск со следственным экспериментом, где и выяснилось, что в указанной комнате только одна кровать (зато какая…) и телик «Рекорд». И обыск так ничего и не дал.

Сильвию прижали явными уликами и возбудили против неё уголовное дело по факту ложного заявления и дачи ложных показаний. Но, это уголовное дело пришлось прекратить в связи с несовершеннолетием обвиняемой. И, какой мстительной не была эта немецкая девушка, она так и не выдала своего русского друга Витю.