Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

Ранним утром раздался стук дежурного по стрельбищу в дверь отдельного домика: «Товарищ прапорщик, комендант гарнизона!». Во дворе был слышен его мат. Без смеха. Тимур вскочил, быстро привёл себя в порядок, вышел и пожелал здоровья хмурому майору без доклада. С комендантом гарнизона у начальника стрельбища со временем сложились самые дружественные отношения. Майор был заядлым охотником, часто охотился в лесу полигона.

Жалоб со стороны жителей близлежащих деревень на солдат войскового стрельбища не было. За исключением дней, когда на нашем полигоне стоял на полевом выходе ДШБ из Лейпцига. Но, комендант относился к десантникам более чем лояльно. На груди майора красовался значок с количеством парашютных прыжков. И практически всегда с помощью прапорщика, в роли переводчика, удавалось решать все возникшие в эти дни проблемы с аборигенами. В таких случаях комендантского переводчика к решению вопроса старались не привлекать. Майор сухо поздоровался, переложил свою кожаную папку из рук в руки и достал из кармана галифе небольшие металлические осколки.

— Так, Кантемиров, знаешь, что это?

— Это не пули и не разорванные гранаты. Впервые вижу.

— Не звезди, прапорщик! Кто стрелял вчера на ночной?

— Обычные стрельбы. Как всегда. Скоро проверка.

Комендант пристально смотрел в глаза прапорщика. Начальник стрельбища выдержал взгляд, хотя, конечно, узнал эти осколки. Не раз видел на полях полигона Еланской учебной дивизии. Такие осколки даёт бронебойно-трассирующий снаряд при попадании в металл или камень. Ноги как-то сразу ватными стали, по спине пот потёк. Офицер продолжал пытливо разглядывать прапорщика. Кантемиров молчал и уже начал прикидывать: «А если прибило кого из гражданских?» Видимо, все его мысли отразились на лице. Кузнецов усмехнулся:

— Жертв нет! Но, снаряд прилетел с твоего стрельбища и упал во дворе дома. Стены только посекло осколками. Везёт же тебе, прапорщик. Сейчас позавтракаем и вместе поедем в полк. С самой ночи, ёшкин кот, ни крошки во рту. Чаю-то нальёшь гостю?

Хотелось в этот момент начальнику стрельбища напомнить офицеру одну народную мудрость про свою национальность и ранних незваных гостей, но он деликатно сдержался. Не тот случай. За завтраком майор вдруг спросил:

— А у тебя случайно лишних брёвен нет на пилораме? Комендатуру, понимаешь ли, надо отремонтировать, а тут не то, что досок, даже фанеры с рейками нет. И ещё краску надо искать.

Хозяин домика, подливая незваному гостю чай, быстро прикинул и предложил:

— Товарищ майор, думаю, по поводу досок, фанеры и реек вам надо будет обратиться непосредственно к командиру полка. Что-то мне подсказывает, что в этот раз он не сможет вам отказать. А мы с превеликим удовольствием выполним любой приказ командования — и брёвна распилим как надо, и избытки фанеры найдём для любимой комендатуры. И краску тоже.

Майор усмехнулся:

— Так, говоришь, прямо к Григорьеву обратиться?

— Так точно!

Подъехали в полк, дождались окончания развода. В кабинет командира полка комендант гарнизона с осколками в кулаке зашёл один. Кантемиров постоял у двери с полчаса, слышит — зовут(с). Прапорщик зашёл и доложил о прибытии. Оба старших офицера взглянули на прапорщика и улыбнулись. Вроде пронесло? Григорьев и говорит:

— Так, Кантемиров, что там у тебя на ночной стрельбе случилось? Докладывай как есть.

— Товарищ полковник, вчера днём пригнали две новые БМП-2 в боксы стрельбища. Одна из них оказалась с боекомплектом, с лентой бронебойно-трассирующих снарядов. Что не положено по инструкции. Вот мы с техником роты, прапорщиком Алиевым, решили разрядить боекомплект. Разряжать «Двойку» очень сложно и долго. Провозились до ночи. В последний момент раздался случайный выстрел в сторону боевой части стрельбища. На поле никого из операторов не было.

Подполковник с майором удивлённо переглянулись, а комполка быстро спросил:

— Алиев всё знает?

— Что значит, Алиев уже знает? Да он всё помнит отлично, товарищ полковник! Разрешите, я за ним сам в батальон сбегаю?

Комендант довольно захлопнул свою папку с документами и поднялся из-за стола:

— Вот и ладненько! А мы тут сидим, гадаем — и что же это такое могло произойти на стрельбище у прапорщика Кантемирова? А тут, оказывается, случайный выстрел. Вот же, как бывает! Не надо никуда бегать. Пусть оба прапорщика рапорта напишут, а результаты служебной проверки завтра ко мне на стол.

Майор схватил свою папку подмышку, улыбнулся и добавил:

— Думаю, сами своих же гвардейцев и накажете строго — «по законам военного времени».

Подполковник тоже встал:

— Наказать — это обязательно! Я сейчас комбата вызову, пусть проверку организует. А тебе, прапорщик, приказ — возьмёшь машину, строительный материал и шнель, шнель к немцам в деревню. Починишь там со своими бойцами стены и забор. И успокой там местных. Скажи, случайность, мол, больше такого никогда не повторится. Да и ещё — комендатура к нам за помощью обратилась. Ремонт у них. Надо помочь, чем сможем. Да и не жадничай там, прапорщик. Комендатура у нас одна. Уважать надо. И ещё, Кантемиров!

Командир полка посмотрел прямо в глаза начальнику стрельбища:

— Спасибо, Тимур!

Ответив коротко «Есть!», прапорщик улыбнулся, отдал честь, развернулся и вышел. По результатам служебной проверки прапорщикам гвардейского 67 мотострелкового полка Кантемирову и Алиеву были объявлены по выговору без занесения в личное дело. Позднее, после успешной сдачи итоговой проверки, наказания с обоих прапорщиков были сняты отдельным приказом командира полка...

Глава 6

Гауптвахта

«Гауптвахта (от нем. Hauptwache, буквально — главный караул) — первоначально — главный караул, позже в Русской армии — караульный дом, то есть место для размещения караула. Теперь специальное здание с помещениями для содержания арестованных военнослужащих вооружённых сил своей страны. «Губа» — разговорно-жаргонное название гауптвахты.

Комендатуры ГСВГ, кроме решения обычных военно-полицейских задач, ещё выполняли представительскую функцию — связь с немецкой гражданской администрацией, криминальной и дорожной полицией ГДР и госстрахом. Комендатура проверяла счета, выставленные немецкими предприятиями и гражданами за ДТП, за потравы посевов при выдвижении гусеничной техники на полигоны, за изготовление и опайку цинковых гробов, в которых некоторые советские военнослужащие, не выдержавшие тягот и лишений военной службы на чужбине, возвращались в Союз. Также вели учет и контроль состояния воинских захоронений и захоронений граждан СССР умерших на принудительных работах во время Второй Мировой и участвовали в работе различных охотничьих обществ. Дрезденская комендатура также осуществляла взаимодействие с криминальной полицией в случае совершения советскими военнослужащими уголовных преступлений на территории гарнизона и дезертирства из частей наших солдат с оружием.

Гвардии ефрейторы Эльчиев Эмин и Сергей Толстиков служили водителями-механиками сверхсекретного танка Т-80 в танковом полку дрезденского гарнизона и были не просто друзьями, они были земляками. Оба солдата оказались родом из города Нахичевань, родины Первого Секретаря Компартии Азербайджанской ССР Гейдара Алиева, чем страшно гордились и относились к остальным своим соплеменникам с лёгким презрением. Оба ефрейтора знали и любили технику, поэтому к концу срочной службы совместно приняли волевое решение остаться на сверхсрочную службу и подали документы в школу прапорщиков в Форст-Цинне (нем. Forst-Zinna) на должность командиров танка Т-80.

Вот так и появились два хулигана в дрезденском гарнизоне. В каждом уважающем себя крупном гарнизоне обязательно должны быть свои хулиганы. Противовес сил в природе. Чтобы для комендатуры с гауптвахтой служба мёдом не казалась. Должно же быть какое-то равновесие в этом непростом армейском мире? Без прапорщиков Эльчиева и Толстикова теперь не обходилась ни одна молодецкая драка на танцах в ГДО.

Однажды прапорщики-танкисты не поделили с прапорщиками-мотострелками нехороших немочек. Горячие советские парни выскочили гурьбой на улицу, а прапорщик Толстиков вызвал любого из пехоты один на один прямо в парке, около очага культуры и отдыха советской молодёжи. Вызвался прапорщик Кантемиров, был короткий обмен ударами, прибежали немецкие подружки и помирили гвардейцев различных родов войск Советской Армии. С тех пор прапорщики-танкисты старались больше не враждовать со своим коллегой с войскового стрельбища Помсен, а наоборот — постоянно просили Тимура поучаствовать в своих посиделках в качестве переводчика. Зачем драться ещё раз с боксёром, если вокруг полно прекрасных возможностей биться с менее подготовленными товарищами?