Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2
Шрифт:

— Даже в мыслях не было, — удивился молодой солдат. — Да и куда я побегу? Домой? Отец меня сам прибьёт, нафиг! Да весь посёлок смеяться будет. Скажут, в первый же день службы пиздюлей получил, зассал и смылся. Всю жизнь потом от позора не отмоешься.

— Вот это правильно! Может чего надо сейчас? Спрашивай.

Кантемиров показал на свою форму.

— Мне бы утюг, форму погладить. А то выгляжу как ЧМО.

Акульшин взглянул на новобранца.

— Для духа нормально выглядишь. Но погладить хэбэшку не мешает. Да и погоны заново надо перешить. Криво сидят. Перешей вначале, потом погладишь куртку и штаны. Давай покажу.

Сержант,

уже подробней, рассказал, как пришивать погоны относительно шва на рукаве куртки. Затем объяснил, как удобней и быстрей выгладить форму. И в самом конце этого урока показал на своём примере, как надо начищать сапоги, чтобы они «блестели, как у кота яйца».

Тимур только закончил начищать свои сапоги, оделся в выглаженную форму, как его опять вызвали к командиру роты. Ротный с удивлением посмотрел на изменившийся внешний вид молодого солдата. Одобряюще хмыкнул, дал чистый лист бумаги и сказал:

— Давай, призывник, садись за стол и пиши всё, как было. Уточняю — как ты мне рассказывал. Может быть, ты и вообще не при делах. Но, солдат, совсем невиноватых в нашей армии просто не бывает. Усекаешь?

Кантемиров вздохнул и вспомнил, как совсем недавно, на гражданке, уже приходилось описывать свои поступки. Написал всё быстро, чётко следуя инструкции спортсменов. И опять всё объяснение вошло в одну страницу. Капитан взял исписанный лист, внимательно прочитал. Затем сравнил с другим объяснением, лежащим на столе, и даже улыбнулся.

— Ладно! Я даже знать не хочу, что этой ночью на самом деле произошло в каптёрке. Но вы с каптёром очень уж складно всё поёте. Остальные тоже. Сейчас идём к замполиту батальона, и если ты всё повторишь майору так же, как здесь написал, считай, что тебе сегодня очень повезло. Усекаешь, солдат?

Рядовой молча кивнул, и они вдвоём вышли из расположения роты. Штаб батальона находился в отдельном здании. Ротный зашёл первый в кабинет и доложил:

— Товарищ майор, командир третьей роты капитан Нелюбов с призывником Кантемировым по Вашему приказанию прибыл!

Рядовой стоял за широкой спиной капитана и не знал, что ему говорить. Но на всякий случай встал но стойке «смирно», как показывали ещё вчера на плацу. Замполит поднялся, поздоровался за руку с ротным и сказал:

— Ну, показывай своего «героя сегодняшней ночи». Весь батальон с утра гудит. Призывник челюсть каптёру сломал! Объяснения у всех взял?

Нелюбов положил на стол пачку листов.

«Ни фига себе, — подумал Тимур. — Когда успел?»

Майор посмотрел на Кантемирова и, надев очки, стал внимательно читать объяснения. Ротный с призывником застыли молча. Минут через пятнадцать замполит поднял глаза от исписанных листов и сказал:

— Подрались, значит. И первым молодого солдата ударил каптёр. А потом сам при падении ударился головой об сейф? Я так и предполагал.

Затем офицер ласково посмотрел на новобранца.

— Надеюсь, товарищ призывник, вы понимаете, что командование батальона не может оставить эту обоюдную драку без наказания?

Тимур, конечно, всё понимал и снова молча кивнул.

— Вот и хорошо, - протянул майор.

И обратился к ротному:

— Мы уже всё обсудили с комбатом и начальником штаба. Есть решение отправить обоих хулиганов дослуживать в Еланскую учебную дивизию. Но, конечно, в разные части: ефрейтора Нетребко разжаловать до рядового — и в танковый учебный полк, а призывника Кантемирова — в мотострелковый.

Призывник тут же представил себя бегущим

по полю с автоматом и в каске на голове, а каптёра — сидящим на броне движущегося танка. И остался сильно огорчён таким несправедливым армейским распределением. Но молодой защитник Родины уже знал, что «обязан стойко переносить тяготы и лишения воинской службы» и, конечно же, промолчал...

* * *

Вечером, после ужина, в роту спустились Ринат с Олегом и прошли в каптёрку. Затем дневальный вызвал рядового Кантемирова к сержантам. В каптёрке собралась та же компания. Тимур поздоровался со всеми, подробно рассказал все события прошедшего дня и добавил:

— Нас обоих с каптёром переводят служить в какую-то учебную часть. Меня уже завтра утром, сегодня ещё форму выдали и сухпай на сутки. Вот только название части забыл. Что-то с елью связано...

— Елань! — тут же ответил замкомвзвода Шевченко. — Сам не был, но говорят, гиблые места. И курсантов там дрючат по полной программе.

— Да и ладно! — Ринат хлопнул по плечу боксёра. — Это лучше, чем дисбат или зона. Не пропадёшь! Пацанчик ты правильный, так и держись до дембеля.

Тимур попрощался со всеми и пошёл впервые в жизни укладывать свой армейский вещевой мешок. После разговора с сержантами и спортсменами служить стало легче, даже немного веселей. Появилась надежда... Жаль только, что с товарищем детства так и не удалось встретиться.

Ровно через сутки молодой солдат оказался в четвёртой учебной роте мотострелкового полка Еланской учебной дивизии. Вот так и закончилась спортивная карьера начинающего боксёра. Эти два удара в челюсть каптёра полностью изменят судьбу молодого человека. Предчувствия не обманули Тимура. И сон на призывном пункте оказался вещим. А улыбнулась ли новобранцу армейская фортуна в момент ответной «двоечки» ефрейтору — покажет время.

Через полгода оператор-наводчик БМП-2, рядовой Кантемиров прибудет в Группу Советских войск в Германии. И ещё через полгода получит звание прапорщика Советской Армии и должность начальника войскового стрельбища Помсен в 67-м гвардейском мотострелковом полку.

Глава 2

Фуражка

Дрезденский гарнизон состоял из танкового полка, мотострелкового полка и полка связи, медсанбата и госпиталя, штаба 1-й Гвардейской танковой армии и приданного к нему батальона охраны и обеспечения штаба. Большую территорию в городе занимали армейские бронетанковые, вещевые и продовольственные склады и полевой армейский хлебозавод (ПАХ). Была своя комендатура и гауптвахта. Куда же без них? Ближайшим полигоном к Дрездену было войсковое стрельбище Помсен, где стреляли все воинские части гарнизона и сдавались итоговые проверки.

Тимур Кантемиров после трёх лет службы в Советской Армии (один год рядовым и два года прапорщиком) стал вполне зрелым человеком. Когда в двадцать лет получаешь в командование войсковое стрельбище мотострелкового полка и отвечаешь за дисциплину, быт и здоровье более двадцати солдат, то, хочешь — не хочешь, взрослеешь быстрее своих гражданских сверстников. И когда в двадцать два года тебя изолируют на сутки от приличного общества в камере гарнизонной гауптвахты — у тебя появляется время поразмыслить над вечными вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?».

Поделиться с друзьями: